Книга Таинственный остров онлайн - страница 16

Глава шестнадцатая

Обсуждение вопроса о жилище. – Фантазии Пенкрофа. – Исследование северной стороны озера. – Северная окраина плато. – Змеи. – Беспокойство Топа. – Топ в воде. – Битва под водой. – Дюгонь.

Было 6 мая – число, соответствующее 6 ноября в странах Северного полушария. Небо хмурилось уже несколько дней, и необходимо было поспешить с устройством жилища на зиму. Впрочем, температура воздуха понижалась почти незаметно, и если бы на острове Линкольна был стоградусный термометр, он показал бы от десяти до двенадцати градусов выше нуля. Впрочем, в такой сравнительно высокой температуре почти в начале зимы не было ничего удивительного, потому что остров Линкольна, лежавший, по определению инженера, между тридцать пятой и сороковой параллелями, находился в Южном полушарии в тех же климатических условиях, что Сицилия и Греция в Северном полушарии. Но даже в Греции и Сицилии бывают очень сильные холода, выпадает снег и замерзают реки. Вероятно, и на острове Линкольна в середине зимы температура значительно понизится, и поэтому колонистам нужно было, не откладывая, принять соответствующие меры, чтобы не замерзнуть в зимнюю стужу.

Но если они могли еще некоторое время не бояться холодов, то вскоре должен был начаться сезон дождей, а на этом уединенном островке, затерянном среди водной пустыни Тихого океана и открытом всем ветрам, бури должны особенно свирепствовать. Колонисты в этом уже успели убедиться.

Следовало серьезно обсудить вопрос об устройстве жилища, более уютного и благоустроенного, чем Гроты, и немедленно заняться отделочными работами.

Пенкрофу, естественно, было жаль расставаться с открытым им убежищем, но он отлично сознавал его непригодность для зимовки и понимал, что необходимо подыскать другой дом. Гроты однажды уже заливало морской водой, и подобное наводнение могло повториться еще не раз, поэтому оставаться здесь на зиму было рискованно.

– Кроме того, – добавил Сайрес Смит, который на этот раз принимал деятельное участие в беседе своих товарищей, – нам необходимо принять некоторые меры предосторожности.

– Зачем? Остров необитаем, – возразил журналист.

– Весьма возможно, – ответил инженер, – хотя мы и не исследовали его до конца. Но если на нем и нет людей, то должны водиться опасные хищные животные. Поэтому, устраиваясь на зиму, мы должны также подумать о том, чтобы обезопасить себя от нападения диких зверей и не бодрствовать поочередно каждую ночь, поддерживая огонь. Да и потом, друзья мои, надо все предвидеть. Мы находимся в той части Тихого океана, которую довольно часто посещают пираты…

– Неужели? – воскликнул Герберт. – Они рискуют уходить так далеко от обитаемой земли?

– Да, дитя мое, – ответил инженер. – Эти пираты – смелые моряки и в то же время свирепые разбойники, и потому, я повторяю еще раз, мы должны принять меры предосторожности и против них.

– Ну что же, – сказал Пенкроф, – мы постараемся защитить себя как против четвероногих, так и против двуногих зверей. Но знаете что, мистер Сайрес? Мне кажется, следовало бы подробно исследовать весь остров, прежде чем что-нибудь предпринимать.

– Это, конечно, было бы всего лучше, – поддержал его Гедеон Спилет. – Кто знает, может быть, мы найдем на противоположном берегу как раз такую пещеру, какую мы до сих пор не нашли здесь.

– Да, это так, – ответил инженер, – но вы забываете, друзья мои, что нам нужно устроиться недалеко от источника с пресной водой, а с вершины горы Франклина мы не заметили на западе ни одного ручья, ни одной реки. Здесь же, наоборот, у нас с одной стороны река Милосердия, а с другой – озеро Гранта, – это важное преимущество, которым, по моему мнению, не следует пренебрегать. Еще одна причина, по которой нам не следует покидать этот берег, – он обращен на восток и потому меньше подвержен действию пассатных ветров, дующих в этом полушарии с северо-запада.

– В таком случае, мистер Сайрес, – сказал Пенкроф, – построим дом на берегу озера. Теперь у нас есть и кирпич, и инструменты. После того как мы были кирпичниками, горшечниками, рудокопами, литейщиками и кузнецами, нам уже ничего не стоит превратиться в каменщиков и плотников!

– Да, друг мой, но пока я не вижу крайней необходимости строить дом из кирпича. Сначала поищем где-нибудь поблизости большую удобную пещеру в скалах, которую без особого труда можно будет приспособить для жилья. Я, конечно, предпочел бы воспользоваться таким помещением, устроенным для нас самой природой, если, конечно, оно будет надежно защищать нас от внутренних и внешних врагов.

– Это верно, Сайрес, – ответил Спилет, – но мы уже осматривали весь этот гранитный массив и не нашли в нем ни одной пещеры!

– Да, ни одной, – добавил Пенкроф. – Если бы мы могли выдолбить себе жилище в этой стене на порядочной высоте, чтобы оно было недоступным, – это бы нам подошло! Хорошо бы, право, устроить себе жилье в скале, фасадом к морю… комнат пять или шесть…

– И обязательно с окнами, чтобы было светло! – смеясь, сказал Герберт.

– И с лестницей, чтобы взбираться туда! – добавил Наб.

– Вы смеетесь? – рассердился Пенкроф. – А, по-моему, смеяться нечему! Что невозможного в том, что я предлагаю? Разве у нас нет ломов и лопат? Разве мистер Сайрес не сумеет сделать порох, чтобы взорвать гранит? Скажите, пожалуйста, мистер Сайрес, этим господам, что вы сделаете порох, как только он нам понадобится.

Смит внимательно слушал энтузиаста Пенкрофа, развивавшего свои фантастические проекты. Взорвать эту гранитную массу даже с помощью пороха было бы работой, достойной Геркулеса. Очень жаль, что природа не взяла на себя эту тяжелую работу. Но, не желая расстраивать Пенкрофа, инженер предложил ему внимательнее осмотреть стену, начиная от устья реки до угла, которым она оканчивалась на севере.

Все тотчас же последовали этому совету и, выйдя из Гротов, принялись тщательно осматривать стену на протяжении почти двух миль. Но на гладкой и ровной поверхности стены нигде не было видно ни малейшего углубления. Гнезда горных голубей, порхавших над плато, были устроены в небольших ямочках, выдолбленных природой в самом гребне причудливо изрезанной гранитной верхушки, или в расщелинах по краям гранитного утеса.

Это было досадно, тем более что не приходилось и мечтать продолбить стену, как предлагал Пенкроф, ломами и кирками или силой взрыва. Только счастливый случай помог Пенкрофу открыть на этой части побережья единственно пригодное для жилья убежище в Гротах. Но это помещение представляло так мало удобств, что его нужно было покинуть как можно скорее.

Закончив осмотр, колонисты очутились у северного угла стены, откуда она пологими уступами спускалась к песчаному побережью до самой воды. Начиная с этого места, до своей западной границы стена образовывала нечто вроде откоса, состоявшего из беспорядочно нагроможденных камней, земли и песка, скрепленных корнями растений, кустарников и травой, и наклоненного под углом не более сорока пяти градусов. Местами острыми углами выступал гранит. На уступах густым ковром зеленела трава и росли деревья. Но дальше, у самого основания откоса и до самой воды тянулась песчаная равнина. Насколько весело и оживленно смотрелся откос, настолько же грустную картину представляло пустынное побережье.

Смит не без основания предполагал, что именно здесь и должен был изливаться в виде водопада излишек воды из озера. Не могла же избыточная вода, приносимая Красным ручьем, исчезать бесследно. Но инженеру еще не удалось найти место слива, хотя он исследовал все окрестности, от устья ручья на западе и до плато Дальнего Вида.

Поэтому инженер предложил своим спутникам подняться по откосу, на который они в то время смотрели, и вернуться в Гроты поверху, чтобы по дороге исследовать северный и восточный берега озера.

Предложение это было принято единогласно, и через несколько минут Герберт и Наб уже были на верхнем плато. Менее проворные Сайрес Смит, Гедеон Спилет и Пенкроф следовали за ними.

В нескольких шагах от них среди листвы деревьев сверкала на солнце гладкая поверхность озера. Вид был действительно замечательный! Начавшие желтеть листья своими нежными оттенками еще больше увеличивали красоту пейзажа. Несколько огромных старых стволов, поваленных ветром и потемневших от времени, резкими черными пятнами выделялись на зеленом ковре, покрывавшем землю. Множество разноцветных какаду с громкими характерными криками перепархивали с ветки на ветку. Солнечный свет, пронизывая их причудливое оперение, казалось, преломлялся и разлагался на все цвета радуги.

Колонисты, вместо того чтобы направиться прямо к северному берегу озера, прошли по краю плато и направились к устью Красного ручья по левому берегу. Таким образом, они сделали крюк мили в полторы. Прогулка не была утомительной, потому что колонисты могли свободно идти под ветвистыми деревьями, которые росли довольно редко. Инженер обратил внимание своих спутников, что ручей служил границей плодородной зоны, и растительность на левом берегу ручья была уже не такой обильной, как на всем пространстве между правым берегом ручья и рекой Милосердия.

Сайрес Смит и его спутники, соблюдая осторожность, двигались по этой новой для них части острова. Все их оружие составляли луки со стрелами и копья, то есть большие палки с острыми стальными наконечниками. Однако ни одного хищного зверя не попалось им навстречу, вероятно, эти животные водились в густых лесах на юге. Зато колонисты были очень неприятно поражены, увидев, как Топ сделал стойку перед большой змеей длиной четырнадцать-пятнадцать футов. Наб убил ее одним ударом палки. Смит осмотрел это пресмыкающееся и объявил, что эта змея не ядовита и что туземцы Нового Южного Уэллса употребляют их в пищу. Конечно, это не исключало возможности существования на острове ядовитых змей, укус которых смертелен, например глухих гадюк с раздвоенным хвостом, которые вдруг поднимаются из травы и бросаются на жертву, или крылатых змей с двумя придатками, дающими им возможность бросаться вперед с чрезвычайной быстротой. Топ после первой минуты удивления принялся охотиться за змеями с таким остервенением, что инженеру пришлось удерживать пса.

Вскоре колонисты достигли устья Красного ручья в том месте, где он впадал в озеро. Исследователи рассмотрели на противоположном берегу место, где они уже побывали, спускаясь с горы Франклина. Сайрес Смит между прочим заметил, что ручей приносит в озеро значительное количество воды, поэтому где-нибудь непременно должен существовать естественный выход для всей этой массы воды, иначе озеро давно бы вышло из берегов. Вот этот сток и надо было разыскать, потому что он, наверное, образовывал водопад, механическую силу которого можно было бы использовать для нужд колонии.

По предложению инженера исследователи начали обходить озеро, стараясь не очень удаляться один от другого. Первоначальное предположение, что в озере много рыбы, подтвердилось, и Пенкроф заявил, что, вернувшись домой, непременно сделает несколько удочек и будет ловить рыбу.

Сначала колонисты исследовали северо-восточную сторону озера. Можно было предположить, что сток воды находится именно в этом месте, потому что берег озера здесь доходил почти до самого края плато. Но это предположение оказалось неверным, и они продолжали исследовать берег, который, сделав небольшой изгиб, дальше шел снова параллельно морскому побережью.

С этой стороны берег был менее лесист, но редкие группы деревьев оживляли печальный пейзаж. Озеро Гранта было видно на всем своем протяжении, и ни малейшее дуновение ветерка не рябило спокойную и гладкую поверхность воды, ровную, как зеркало. Топ, бегая по кустам, поднимал стаи птиц, а Гедеон Спилет с Гербертом встречали их выстрелами из луков. Одна из птиц была довольно удачно задета стрелой Герберта и упала в траву. Топ сразу же побежал за добычей и принес превосходную водяную птицу аспидного цвета, с коротким клювом, лысинкой на голове, фестончатыми перепонками на лапах и крыльями, окаймленными белой полосой. Это была черная лысуха, птица величиной с утку, принадлежащая к семейству пастушковых, которое является промежуточным между голенастыми и лапчатоногими. Дичь была, в сущности, незавидная и к тому же не особенно вкусная. Но Топ был менее привередлив, чем его хозяева, и поэтому лысуху решили оставить ему на ужин.

Теперь колонисты следовали по восточному берегу озера и вскоре должны были дойти до уже исследованных ими мест. Инженер был очень удивлен, не находя нигде никаких признаков водостока. Беседуя с Пенкрофом и Спилетом, он не мог скрыть от них свое удивление.

В эту минуту Топ, до тех пор довольно спокойный, начал проявлять признаки волнения. Умный пес бегал взад и вперед по берегу, резко останавливался и смотрел на воду, подняв одну лапу, как будто делал стойку на какую-то невидимую дичь, потом принимался яростно лаять, как лают гончие, идя по следу, и неожиданно умолкал.

Сначала ни Смит, ни его спутники не обращали внимания на поведение Топа, но вскоре взрывы лая стали так часты, что инженер забеспокоился и заинтересовался их причиной.

– Что там, Топ? – спросил он.

Топ подбежал к хозяину, проявляя сильное волнение, потом снова кинулся к берегу и вдруг бросился в озеро.

– Топ! Ко мне! – крикнул Сайрес Смит, который не хотел, чтобы собака рисковала собой в этих подозрительных водах.

– Что же это там, внизу, происходит? – спросил Пенкроф, вглядываясь в поверхность озера.

– Наверное, Топ почуял какое-нибудь животное, – предположил Герберт.

– Вероятно, аллигатора, – сказал журналист.

– Не думаю, – возразил Сайрес Смит. – Аллигаторы очень редко встречаются в этих широтах.

Между тем Топ, повинуясь приказу своего хозяина, вернулся на берег, но ни на минуту не оставался спокойным. Он прыгал по высокой траве и, руководимый своим инстинктом, казалось, следил за невидимым существом, которое плыло под водой недалеко от берега. А между тем поверхность озера была совершенно спокойна, и на воде не было видно даже ряби. Несколько раз колонисты останавливались и внимательно смотрели на зеркальную гладь озера. Ничего не появлялось. Здесь, очевидно, была какая-то тайна.

Инженер был очень озадачен, но предложил довести исследование до конца. Через полчаса они дошли до юго-восточного угла озера и снова оказались на плато Дальнего Вида. Осмотр берегов озера можно было считать законченным, а инженеру так и не удалось обнаружить, где и как вытекает из озера излишек воды.

– А между тем этот сток существует, – твердил он, – и раз мы не могли его найти снаружи, значит, он должен находиться внутри этой гранитной стены.

– Почему вы придаете такое большое значение этому обстоятельству, дорогой Сайрес? – спросил Гедеон Спилет.

– Потому что, если вода стекает сквозь тоннель в граните, то, возможно, там существует какая-нибудь пещера, которую легко сделать обитаемой, направив воду в другую сторону.

– А не может быть так, мистер Сайрес, что вода уходит в трещину в самом дне озера, – спросил Герберт, – а затем она изливается в море по подземному проходу?

– Очень может быть, что так, – ответил инженер. – В таком случае нам придется самим строить себе дом, потому что природа не захотела взять на себя эту работу.

Колонисты хотели перейти плато, чтобы вернуться в Гроты, так как было уже пять часов вечера, но вдруг Топ снова заволновался. Он начал яростно лаять и, не слушая своего хозяина, опять бросился в озеро.

Все подбежали к берегу. Топ уже отплыл футов на двадцать от берега, и только Сайрес Смит открыл рот, чтобы позвать собаку, как вдруг на поверхности озера, которое казалось неглубоким в этом месте, показалась огромная голова.

Герберт тотчас узнал, какому именно животному принадлежит эта конусообразная голова с большими глазами.

– Ламантин! – закричал он.

Но Герберт ошибся. Это был не ламантин, а представитель отряда сирен, так называемый дюгонь, у которого ноздри находятся на верхней части морды.

Огромное животное бросилось на собаку, которая, пытаясь от него ускользнуть, спешила теперь к берегу. Инженер ничем не мог помочь Топу, и не успели Гедеон Спилет и Герберт натянуть луки, как бедняжка Топ, схваченный дюгонем, исчез под водой.

Наб, размахивая копьем, которое он держал в правой руке, хотел броситься на помощь собаке и сразиться с дюгонем в его стихии.

– Не надо, Наб, – сказал инженер, останавливая своего храброго слугу.

Между тем под водой происходила борьба – борьба необъяснимая, потому что бедняга Топ был не в состоянии бороться с таким врагом. Нет, там сражался не Топ, а кто-то другой. Над тем местом, где происходила битва, вода клокотала и кипела, как на огне. Там шла борьба не на жизнь, а на смерть, и если это сражался Топ, он неминуемо должен был погибнуть! Вдруг на кипевшей поверхности воды показался Топ. Подброшенный какой-то невидимой силой, он поднялся на воздух футов на десять над поверхностью озера, снова упал в воду и вскоре благополучно подплыл к берегу. На всем теле собаки не было видно ни одной серьезной раны.

Сайрес Смит и его спутники смотрели, ничего не понимая. Еще одно необъяснимое обстоятельство! С бегством Топа битва под водой, по-видимому, не закончилась. Вероятно, какое-нибудь другое могучее животное напало на дюгоня, и он, выпустив собаку, теперь сражался с этим невидимым врагом.

Но битва продолжалась недолго. Вода окрасилась кровью, затем тело дюгоня, окруженное все более расширяющимся пурпурным пятном, выплыло на поверхность и через несколько минут было прибито к небольшой отмели в южной части озера.

Колонисты подбежали к этому месту. Дюгонь был мертв. Это было огромное животное длиной от пятнадцати до шестнадцати футов, которое должно было весить от трех до четырех тысяч фунтов. На шее его зияла рана, которая была, по-видимому, нанесена каким-то острым оружием.

Какое земноводное могло таким ужасным ударом убить страшного дюгоня? Никто из колонистов не мог ответить на этот вопрос, и, сильно встревоженные происшедшим, они вернулись в Гроты.