Цитаты из книги Овод - страница 2

Нет, котик, мы не имеем права умирать только потому, что это кажется нам наилучшим выходом. Пофыркай, помяучь немножко, а лапку отнимать не смей.

- По-моему, главная причина всех наших несчастий и ошибок -- душевная болезнь, именуемая религией.
- Вы говорите о какой-нибудь одной религии?
- О нет! Они отличаются одна от другой лишь внешними симптомами. А сама болезнь -- это религиозная направленность ума, это потребность человека создать себе фетиш и обоготворить его, пасть ниц перед кем-нибудь и поклоняться кому-нибудь.

- Значит, рассказывать дальше?
- Если хотите. Но воспоминания мучительны для вас.
- А вы думаете, я забываю об этом, когда молчу? Тогда ещё хуже.

Я боюсь не ада! Ад -- это детская игрушка. Меня страшит темнота внутренняя... там нет ни палача, ни скрежета зубовного, а только тишина... мертвая тишина.

Камень, лежащий на дороге, может иметь самые лучшие намерения, но всё-таки его надо убрать.

Но ведь и смирная лошадь станет брыкаться, если постоянно дергать поводья.

Ни одна из повседневных мелочей не стала иной оттого, что живая человеческая душа искалечена насмерть. Всё это было и раньше. Струилась вода фонтанов, чирикали воробьи под навесами крыш, так они чирикали вчера, так они будут чирикать завтра. А он... он мёртв.

Я и теперь люблю вас. Помните, я поцеловал вашу руку, и вы так жалобно просили меня «никогда больше этого не делать»? Я знаю, это было нехорошо с моей стороны, но вы должны простить меня. А теперь я целую бумагу, на которой написано ваше имя. Выходит, что я поцеловал вас дважды и оба раза без вашего согласия.

Я боюсь... темноты. Иногда я просто н е м о г у оставаться один ночью. Мне нужно, чтобы рядом со мной было живое существо... что-то осязаемое. Темнота, кромешная темнота вокруг... Нет, нет! Я боюсь не ада! Ад — это детская игрушка. Меня страшит темнота в н у т р е н н я я... там нет ни плача, ни скрежета зубовного, а только тишина... мертвая тишина.

– Неужели вам никогда не приходило в голову, что у этого жалкого клоуна есть душа, живая, борющаяся человеческая душа, запрятанная в это скрюченное тело, душа, которая служит ему, как рабыня? Вы, такая отзывчивая, жалеете тело в дурацкой одежде с колокольчиками, а подумали ли вы когда-нибудь о несчастной душе, у которой нет даже этих пёстрых тряпок, чтобы прикрыть свою страшную наготу?