Цитаты из книги Вино из одуванчиков - страница 13

Тело живет только для себя. Только для того, чтобы пить, есть и ждать ночи. В сущности, это ночная птица. А дух ведь рожден от солнца, и его удел — за нашу долгую жизнь тысячи и тысячи часов бодрствовать и впитывать все, что нас окружает.

Время — престранная штука, а жизнь — и еще того удивительней. Как-то там не так повернулись колесики или винтики, и вот жизни человеческие переплелись слишком рано или слишком поздно.

Тысяча галлонов чая и пятьсот печений — вполне достаточно для одной дружбы.

Это было лицо весны, лицо лета, теплое дыханье душистого клевера. На губах рдели гранаты, в глазах голубело полуденное небо. Коснуться этого лица — все равно что ранним декабрьским утром распахнуть окно и, задохнувшись от ощущения новизны, подставить руку под первые легчайшие пушинки снега, что падают с ночи, неслышные и нежданные.

Он уже слышал, как поют свою песнь поезда, видел лица друзей — они прижались к окнам, уплывают на вагонных площадках. Они ускользают, одно за другим. И остаются пустые пути, летнее небо, и сам он, в другом поезде, едет совсем не туда.

Вино из одуванчиков — пойманное и закупоренное в бутылки лето.

Вино из одуванчиков. Самые эти слова — точно лето на языке.

Значит, это участь всех людей, каждый человек для себя – один – единственный на свете. Один – единственный, сам по себе среди великого множества других людей, и всегда боится. Вот как сейчас. Ну закричишь, станешь звать на помощь – кому какое дело?

Солнце не просто взошло, оно нахлынуло как поток и переполнило весь мир.

- Как по-твоему, Том, какой у нас получится следующий год? Лучше этого или хуже?
- Ты меня не спрашивай. - Том подул в стебель одуванчика, точно в дудку. - Ведь не я создавал мир. - Он на минуту задумался. - Хотя иногда мне кажется, что всё это моих рук дело.
И он лихо сплюнул.