Книга Гнев ангелов онлайн - страница 7

Глава 7

В тот сентябрьский день 1970 года Дженнифер проснулась в четыре утра, чувствуя себя совершенно разбитой. Наступил понедельник – день начала суда над Абрахамом Уилсоном. Дженнифер плохо спала, ее одолевали видения предстоящего суда. В одном из таких кошмаров она стояла на месте свидетеля, а Роберт Ди Сильва расспрашивал ее о Майкле Моретти. Каждый раз, когда Дженнифер хотела ответить на вопрос, присяжные кричали ей: «Ложь! Ложь! Ложь!»

Хотя кошмары были разными, но в чем-то все они были похожи. Последним ей приснился сон, как Абрахама Уилсона привязали к электрическому стулу. Когда Дженнифер наклонилась, чтобы успокоить его, он плюнул ей в лицо. Дженнифер проснулась, вся дрожа, и больше уже не могла заснуть. Она до утра просидела в кресле, глядя, как занимается заря. От нервного напряжения ей совсем не хотелось есть. Ах, если бы она могла выспаться! И не нервничать. И чтобы понедельник уже закончился.

Пока она принимала душ и одевалась, ее не покидало предчувствие надвигающегося несчастья. Ей хотелось одеться в черный цвет, но она выбрала зеленое платье «под Диора», купленное на дешевой распродаже.

* * *

В восемь тридцать Дженнифер подъехала к зданию суда, чтобы выступить в роли защитника в деле «Народ штата Нью-Йорк против Абрахама Уилсона». Возле входа собралась огромная толпа, и Дженнифер сначала подумала, что тут произошла авария. Она увидела телекамеры, микрофоны, и прежде чем смогла понять в чем дело, ее окружили репортеры.

Один из них спросил:

– Мисс Паркер, это ваше первое дело с тех пор, как вы провалили процесс над Майклом Моретти?

Кен Бэйли не зря предупреждал ее. Она была в центре внимания, а не ее клиент. Вряд ли репортеры будут объективны, это были стервятники, а она – их жертва.

Молодая женщина в потертых джинсах сунула ей в лицо микрофон:

– Правда, что окружной прокурор Ди Сильва собирается отомстить вам?

– Без комментариев. – Дженнифер стала проталкиваться ко входу.

– Вчера вечером окружной прокурор выступил с заявлением, что вам надо запретить заниматься юриспруденцией в штате Нью-Йорк. Что вы можете на это ответить?

– Без комментариев. – Дженнифер уже была рядом со входом.

– В прошлом году судья Уолдман пытался лишить вас звания юриста. Вы будете требовать его отвода?

Дженнифер скрылась в здании.

* * *

Суд должен был состояться в зале номер 37. В коридоре было полно людей, желающих войти, но зал был уже набит битком. Зрители громко переговаривались, здесь царила карнавальная обстановка. Для прессы было зарезервировано несколько рядов. «Это Ди Сильва постарался», – подумала Дженнифер.

* * *

Абрахам Уилсон сидел за столом защиты, возвышаясь над всеми, как олицетворение зла. Он был одет в темно-синий костюм, который был ему мал, и белую рубашку с галстуком, что купила ему Дженнифер. Но и это не помогло. Абрахам Уилсон выглядел настоящим убийцей. «С таким же успехом он мог прийти сюда в тюремной робе», – в отчаянии подумала Дженнифер.

Уилсон с вызовом осматривал сидящих в зале. Встречаясь с кем-то глазами, он жмурился. Дженнифер слишком хорошо знала своего клиента, чтобы не понять – за этой бравадой крылся страх. Но на всех остальных – включая судью и присяжных – он производил гнетущее впечатление. От этого гиганта исходила угроза. Присяжные будут смотреть на него как на человека, которого надо бояться, которого надо уничтожить.

У Абрахама Уилсона не было ни одной черты, которая вызывала бы сочувствие. Его уродливое лицо со шрамами, с перебитым носом и беззубым ртом, его громадное тело внушали страх.

Дженнифер подошла к столу, за которым сидел Абрахам Уилсон, и села рядом с ним.

– Доброе утро, Абрахам.

Бросив на нее взгляд, он сказал:

– Я уж думал, что вы не придете.

Дженнифер вспомнила свой ночной кошмар. Она посмотрела в его прищуренные глаза.

– Вы прекрасно знали, что я буду здесь.

Он равнодушно пожал плечами:

– Мне-то какая разница. Они меня в живых не оставят. Если понадобится, они примут закон, чтобы сварить меня в кипящем масле. Никакого суда не будет. Чистый спектакль. Надеюсь, вы взяли с собой пакетик воздушной кукурузы?

За столом обвинения послышался шорох, и Дженнифер увидела, как окружной прокурор Роберт Ди Сильва занял свое место рядом с командой помощников. Посмотрев на Дженнифер, он улыбнулся. Дженнифер почувствовала, как ее охватывает паника.

– Всем встать, – объявил секретарь суда.

Судья Лоренс Уолдман вышел из судейской комнаты.

– Начинается судебное разбирательство под председательством достопочтенного судьи Лоренса Уолдмана.

Только Абрахам Уилсон остался сидеть на месте.

– Встаньте, – прошептала Дженнифер.

– Пошли они к черту. Пусть попробуют меня поднять.

Дженнифер взяла гиганта за руку:

– Встаньте, Абрахам. Мы их победим.

Он долго смотрел на нее, а затем медленно поднялся, возвышаясь над ней.

Судья Уолдман занял свое место. Зрители сели. Секретарь суда протянул судье листок с повесткой дня.

– «Народ штата Нью-Йорк против Абрахама Уилсона, обвиняемого в убийстве Раймонда Торпа».

* * *

Сначала Дженнифер собиралась выбирать присяжных исключительно из негров, но теперь она была не уверена: стоит ли это делать? Абрахам Уилсон не был одним из них. Он был отступником, убийцей, «позором их нации». Они могли осудить его с большей готовностью, чем белые. Все, что ей оставалось, так это не допустить в жюри явных расистов. Но расисты не кичатся в открытую своими взглядами. Они ждут удобного момента, держа свои предрассудки в тайне. Она чувствовала, что ее voir dire – опрос присяжных – был неуклюжим и неловким, в то время как у Ди Сильвы – искусным и непринужденным. Он умел вызвать доверие у присяжных, расположить их к себе.

«Как я могла забыть, что Ди Сильва – превосходный актер», – подумала Дженнифер.

* * *

Ди Сильва начал пользоваться своим правом отвода присяжных только после того, как Дженнифер использовала свое. Она никак не могла понять его поведение, а когда поняла, было уже слишком поздно. Ди Сильва перехитрил ее. Среди оставшихся присяжных были частный детектив, управляющий банком, мать врача – все они принадлежали к истеблишменту, – и теперь Дженнифер никак не могла дать им отвод. Окружной прокурор тщательно готовился к наступлению.

* * *

Роберт Ди Сильва встал и начал свою речь:

– Достопочтенный суд. – Он повернулся к жюри. – И вы, леди и джентльмены присяжные заседатели, прежде всего позвольте поблагодарить вас за то, что вы пожертвовали своим драгоценным временем для слушания этого дела. – Он сочувственно улыбнулся. – Я знаю, что быть присяжным – нелегкая обязанность. У всех вас есть работа. Всех вас ждут семьи.

«Он будто один из них, – подумала Дженнифер. – Тринадцатый присяжный».

– Я постараюсь не занимать у вас много времени. Это простое дело. Сидящий здесь обвиняемый – Абрахам Уилсон. Штат Нью-Йорк обвиняет его в убийстве заключенного тюрьмы Синг-Синг Раймонда Торпа. В этом нет никаких сомнений. Он сам признался. Адвокат мистера Уилсона собирается доказать, что он совершил преступление в целях самообороны.

Окружной прокурор повернулся и посмотрел на Абрахама Уилсона. Присяжные тоже повернули головы. Дженнифер видела реакцию на их лицах. Она попыталась сконцентрировать свое внимание на том, что говорит Ди Сильва.

– Несколько лет назад двенадцать граждан, таких же, как и вы, проголосовали за то, чтобы посадить Абрахама Уилсона в тюрьму. Из-за некоторых юридических тонкостей я не могу сказать, какое преступление совершил Абрахам Уилсон. Но я могу сказать, что присяжные искренне верили, что, упрятав Абрахама Уилсона за решетку, не позволят ему совершить новое преступление. К сожалению, они ошиблись. Даже находясь за решеткой, Абрахам Уилсон смог убить человека, чтобы удовлетворить свои кровожадные инстинкты. Теперь мы знаем, что существует только один способ удержать его от совершения новых убийств – казнить его. Это не вернет к жизни Раймонда Торпа, но может сберечь жизни других людей, которые, в противном случае, могут стать следующими жертвами подсудимого.

Ди Сильва подошел к жюри, глядя присяжным в глаза.

– Я уже сказал, что это дело не займет много времени. Сидящий здесь обвиняемый – Абрахам Уилсон – хладнокровно убил человека. Он сознался в этом. Но, даже если бы он и не сознался, у нас есть свидетели этого хладнокровного убийства. Кстати, свидетелей больше ста. Давайте рассмотрим выражение «хладнокровно». Любое убийство противно вам так же, как и мне. Но иногда убийства совершаются по причинам, которые мы по крайней мере можем понять. Скажем, кто-нибудь с оружием в руках угрожает вашим близким – ребенку, мужу или жене. Если у вас пистолет – вы можете нажать на курок, чтобы спасти им жизнь. Мы с вами не одобряем этот способ, но по крайней мере можем понять его. Или такой пример. Вы просыпаетесь среди ночи и видите вооруженного грабителя, угрожающего вашей жизни. У вас есть возможность убить его, чтобы спасти себя. Вы убиваете его, и здесь тоже понятно, почему так произошло. Это не делает нас закоренелыми убийцами, не так ли? Сложилась экстремальная ситуация. – В голосе Ди Сильвы появился металл. – Но хладнокровное убийство – это совсем другое. Отнять жизнь у другого человека без всякой причины, сделать это за деньги или наркотики, убить для удовольствия...

Он умело настраивал присяжных против Абрахама Уилсона, не переходя при этом юридических границ, чтобы защита не могла выступить с протестом.

Дженнифер посмотрела на лица присяжных. Не было никакого сомнения, что Ди Сильва убедил их. Они были согласны с каждым его словом. Они кивали и хмурились. Разве что не аплодировали ему. Ди Сильва был дирижером, а они – его оркестром. Дженнифер еще никогда такого не видела. Каждый раз, когда окружной прокурор упоминал имя Абрахама Уилсона – а он делал это почти в каждом предложении, – присяжные смотрели на подсудимого. Дженнифер предупреждала Абрахама, что не следует смотреть на присяжных. Она несколько раз напоминала ему, чтобы он смотрел куда угодно, но только не в сторону жюри, потому что исходящий от него вызов мог разозлить присяжных. К своему ужасу, Дженнифер обнаружила, что Абрахам не сводит глаз с жюри, глядя прямо в глаза присяжным. В нем кипела злоба.

– Абрахам, – тихо позвала его Дженнифер.

Он даже не повернул головы.

Окружной прокурор заканчивал свою речь:

– В Библии сказано: «Око за око, зуб за зуб». Это месть. Мы не призываем к мести. Мы призываем к справедливости. Справедливости ради того несчастного, которого хладнокровно – хладнокровно – убил Абрахам Уилсон. Спасибо.

Окружной прокурор вернулся на свое место.

Когда Дженнифер встала, чтобы обратиться к присяжным с речью, она почувствовала их враждебность и нетерпение. Когда в учебниках она читала, что по лицам можно определить отношение присяжных, она скептически расценивала подобные утверждения. Но теперь – нет. Она ясно видела, как к ней относятся присяжные. Они уже решили, что ее клиент виновен, и чувствовали нетерпение, потому что Дженнифер тратила их время, заставляя сидеть здесь, когда они могли бы заниматься более важными делами. Так сказал их друг окружной прокурор. А Дженнифер и Абрахам Уилсон были врагами.

Сделав глубокий вдох, Дженнифер начала:

– Ваша честь, леди и джентльмены. Причина, по которой вы находитесь здесь, состоит в том, что закон и его мудрость говорят нам – в каждом деле существуют две стороны. Слушая, как окружной прокурор нападает на моего клиента, слушая, как он называет моего клиента виновным без решения жюри – без вашего решения, – можно прийти к другому выводу.

Она посмотрела на присяжных, ища на их лицах поддержку или согласие. Ни того, ни другого не было видно. Она заставила себя продолжать.

– Окружной прокурор Ди Сильва без конца повторял: «Абрахам Уилсон виновен». Это ложь. Судья Уолдман скажет вам, что ни один подсудимый не может быть признан виновным, пока это не решит суд или присяжные. Для того мы и находимся здесь, не так ли? Абрахама Уилсона обвиняют в убийстве заключенного в тюрьме Синг-Синг. Но Абрахам Уилсон убил его не ради денег или наркотиков. Он убил его, спасая свою жизнь. Вы помните, какие примеры приводил окружной прокурор, чтобы различить хладнокровное убийство и убийство в порыве страсти. Убийство в порыве страсти – это когда вы защищаете своих близких или когда вы убиваете, чтобы спасти собственную жизнь. Абрахам Уилсон совершил убийство в целях самообороны, и я скажу вам, что каждый сидящий в этом зале поступил бы в этих обстоятельствах точно так же. В одном я согласна с окружным прокурором – каждый человек имеет право защитить свою жизнь. Если бы Абрахам Уилсон поступил по-другому, он был бы мертв. – В голосе Дженнифер звучала искренность. Она уже забыла о своих волнениях. – Я прошу, чтобы вы запомнили следующее: по законам штата обвинение должно привести убедительные доказательства, что убийство было совершено не с целью самообороны. И прежде чем суд подойдет к концу, защита предъявит неоспоримые доказательства, которые покажут вам, что Раймонд Торп был убит потому, что угрожал убить моего клиента. Спасибо.

* * *

Началось слушание свидетелей обвинения. Роберт Ди Сильва не упустил ни одной возможности. Среди главных свидетелей были священники, охранники и заключенные, знавшие Раймонда Торпа. Один за другим они выходили к трибуне и рассказывали, каким спокойным и уравновешенным человеком был покойный.

Каждый раз, закончив допрос свидетеля, окружной прокурор обращался к Дженнифер:

– Прошу вас.

И каждый раз Дженнифер отвечала:

– Отказываюсь от допроса.

Она знала, что бесполезно пытаться очернить главных свидетелей. У присутствующих уже сложилось мнение, что только по ошибке Раймонд Торп не был причислен к лику святых. Охранники, тщательно подобранные Робертом Ди Сильвой, свидетельствовали, что Торп был образцовым заключенным, совершал добрые поступки и помогал другим осужденным стать на путь истинный. То, что Раймонд Торп сидел в тюрьме за ограбление банка и изнасилование, казалось лишь крохотным пятнышком на его безупречной репутации.

Позиции защиты ослаблялись еще и описанием внешности Раймонда Торпа. Это был невысокий человек, всего пять футов и девять дюймов^[6]. Роберт Ди Сильва сыграл на его росте и все время напоминал об этом присяжным. Он нарисовал перед ними картину, как Абрахам Уилсон подло набросился на этого щуплого человечка и ударил его головой об стену, убив на месте. По мере того как Ди Сильва рассказывал об этом, присяжные все упорнее не сводили глаз с гигантской фигуры Уилсона, сидящего за столом защиты. Рядом с ним все казались карликами.

* * *

– Мы, наверное, никогда не узнаем, – говорил окружной прокурор, – что заставило Абрахама Уилсона напасть на беззащитного безобидного человека...

У Дженнифер застучало сердце. Одно слово, произнесенное Ди Сильвой, подало ей надежду.

– ...Мы, очевидно, никогда не узнаем, зачем ему понадобилось нападать на него, но одно нам точно известно, леди и джентльмены, – покойный не представлял никакой угрозы для Абрахама Уилсона. Тут говорили о самозащите. – Он повернулся к судье Уолдману: – Ваша честь, прикажите подсудимому встать.

Судья Уолдман посмотрел на Дженнифер.

– У защиты есть возражения?

Дженнифер понимала, что последует за этим, но возражения с ее стороны могли лишь навредить.

– Нет, ваша честь.

– Подсудимый, встаньте, пожалуйста, – сказал судья. Абрахам Уилсон с вызовом посмотрел на него, а затем медленно поднялся во весь рост – шесть футов и четыре дюйма^[7].

– Судебный секретарь, мистер Гэлин, точно такого же роста, как и покойный Раймонд Торп, – пять футов и девять дюймов, – сказал Роберт Ди Сильва. – Мистер Гэлин, не могли бы вы встать рядом с обвиняемым?

Секретарь суда подошел к Абрахаму Уилсону и встал рядом. Разница в росте была поразительной. Дженнифер знала, что ее опять перехитрили, но ничего не могла поделать. Некоторое время окружной прокурор смотрел на двух стоящих мужчин, а затем, обращаясь к присяжным, сказал почти шепотом:

– О какой самозащите может идти речь?

* * *

Судебное разбирательство оказалось гораздо хуже, чем могло привидеться Дженнифер в ее ночных кошмарах. Она чувствовала, что присяжным не терпится вынести смертный приговор.

Кен Бэйли находился в зале среди зрителей, и во время перерыва Дженнифер смогла поговорить с ним.

– Дело не из легких, – сочувственно произнес Кен. – Иметь в качестве клиента такого Кинг-Конга... Господи, да от одного взгляда на него поджилки трясутся.

– Что тут поделаешь...

– Как говорится в одном анекдоте, лучше бы он остался дома. Как складываются ваши отношения с уважаемым окружным прокурором?

Дженнифер слабо улыбнулась:

– Сегодня утром мистер Ди Сильва дал мне ясно понять, что собирается изгнать меня из рядов юристов.

* * *

Когда допрос свидетелей обвинения закончился и Ди Сильва вернулся на свое место, Дженнифер поднялась на ноги:

– Я хочу вызвать в качестве свидетеля Ховарда Паттерсона.

Заместитель начальника тюрьмы Синг-Синг нехотя поднялся и направился к свидетельскому месту, провожаемый взглядами зрителей. Роберт Ди Сильва внимательно наблюдал, как он принимает присягу. Мысленно Ди Сильва перебирал все возможности. Он знал, что выиграл дело. Его заключительная речь уже была готова.

Дженнифер обратилась к свидетелю:

– Не могли бы вы рассказать присяжным о характере вашей работы, мистер Паттерсон?

Окружной прокурор встал:

– Не стоит терять время, чтобы говорить о характере работы свидетеля. Мы и так знаем, что он занимает должность заместителя начальника тюрьмы Синг-Синг.

– Спасибо, – сказала Дженнифер. – Я думаю, стоит сообщить присяжным, что мистера Паттерсона пришлось вызывать в суд повесткой. – Она повернулась к свидетелю. – Когда я попросила вас прийти сюда добровольно и выступить в защиту моего клиента, вы отказались. Это так?

– Да.

– Не могли бы вы объяснить присяжным, почему вас пришлось вызывать в суд повесткой?

– Конечно. Я всю жизнь имею дело с такими людьми, как Абрахам Уилсон. Это прирожденный нарушитель порядка.

Роберт Ди Сильва наклонился и, глядя на лица присяжных, прошептал своему помощнику:

– Смотри, как она сама лезет в петлю.

– Мистер Паттерсон, – сказала Дженнифер. – Абрахама Уилсона судят не за нарушение порядка. Речь идет о его жизни. Разве вам не хотелось бы помочь человеку, которого несправедливо обвиняют в преступлении, наказуемом смертной казнью?

– Да, конечно. Но только если его обвиняют несправедливо.

Присяжные понимающе закивали.

– До этого случая совершались ли убийства в вашей тюрьме?

– Видите ли, если поместить несколько сотен преступников в искусственную изоляцию, их потенциал ненависти возрастает и...

– Да или нет, мистер Паттерсон?

– Да.

– Те убийства, что произошли в тюрьме за время вашей службы, имели разные мотивы?

– Думаю, что да. Иногда...

– Да или нет, пожалуйста.

– Да.

– Совершались ли убийства в целях самообороны?

– Ну, иногда... – Он увидел выражение лица Дженнифер. – Да.

– Итак, основываясь на вашем опыте, можно предположить, что Абрахам Уилсон защищал собственную жизнь, когда убил Раймонда Торпа?

– Не думаю, что...

– Я спрашиваю, могло ли быть так, да или нет?

– Маловероятно, – упрямо сказал Паттерсон.

Дженнифер повернулась к судье Уолдману:

– Ваша честь, прикажите, пожалуйста, свидетелю, чтобы он отвечал на вопросы как положено.

Судья Уолдман посмотрел на Ховарда Паттерсона:

– Свидетель, отвечайте на вопрос.

– Да.

Но то, что он всем своим видом выражал несогласие, не ускользнуло от внимания присяжных.

– Я хочу попросить разрешения у суда, – сказала Дженнифер, – представить некоторые вещественные доказательства, полученные у свидетеля.

Окружной прокурор Ди Сильва встал:

– Что за вещественные доказательства?

– Доказательства того, что убийство было совершено в целях самозащиты.

– Протест. Я возражаю, ваша честь.

– Почему вы возражаете? – спросила Дженнифер. – Вы же еще не знаете, о чем идет речь.

– Суд воздерживается от решения, пока не увидит доказательства, – объявил судья Уолдман. – Речь идет о человеческой жизни, и защита имеет право использовать все возможности.

– Спасибо, ваша честь. – Дженнифер повернулась к Паттерсону. – Вы принесли с собой?

Тот кивнул:

– Да, но не по собственному желанию.

– Я понимаю. Вы уже ясно дали это понять, мистер Паттерсон. Где то, что вы принесли?

Ховард Паттерсон посмотрел в зал, где сидел человек в форме охранника. Паттерсон кивнул ему. Тот встал и пошел по проходу, неся в руках деревянный ящик с крышкой.

Дженнифер взяла ящик у него из рук.

– Ваша честь, защита собирается приобщить это к делу в качестве вещественного доказательства номер один.

– Что это такое? – требовательно спросил Ди Сильва.

– Это так называемый «ящик с игрушками».

В зале послышался смех.

Посмотрев на Дженнифер, судья Уолдман медленно сказал:

– Вы сказали «ящик с игрушками»? Что там внутри, мисс Паркер?

– Оружие. Оружие, изготовленное заключенными Синг-Синга для того...

– Возражение. – Окружной прокурор вскочил с места. Он быстрым шагом подошел к судейскому месту. – Хочу, чтобы вы приняли во внимание неопытность моей коллеги, ваша честь. Если она собирается заниматься уголовным правом, ей следовало бы изучить правила судопроизводства, касающиеся представления вещественных доказательств. В этом так называемом ящике с игрушками нет никаких доказательств, которые относились бы к делу.

– Этот ящик доказывает...

– Этот ящик ничего не доказывает, – презрительно сказал окружной прокурор. Он повернулся к судье Уолдману. – Я возражаю против приобщения этого вещественного доказательства как несущественного и не относящегося к делу.

– Возражение принимается.

Дженнифер стояла и смотрела, как рушится ее защита.

Все было против нее: судья, присяжные, Ди Сильва, доказательства. Ее клиент окажется на электрическом стуле, если...

Дженнифер сделала глубокий вздох:

– Ваша честь. Эти вещественные доказательства могут представлять важное значение для защиты. Я полагаю...

– Мисс Паркер, – перебил ее судья Уолдман, – у суда нет ни времени, ни желания разъяснять вам законы. Окружной прокурор прав. Прежде чем прийти сюда, вам следовало бы ознакомиться с основными правилами представления вещественных доказательств. Первое правило гласит, что запрещается предоставлять вещдоки, которые не были подготовлены надлежащим образом. На суде ничего не было сказано, был ли убитый вооружен или не вооружен. Таким образом, вопрос об оружии не относится к делу. Ваше предложение отклоняется.

Дженнифер почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Простите, но этот вопрос относится к делу, – упрямо сказала она.

– Достаточно! Можете подать иск.

– Я не хочу подавать иск, ваша честь. Вы лишаете моего клиента его прав.

– Мисс Паркер, если вы и дальше будете вести себя подобным образом, вы будете наказаны за оскорбление суда.

– Мне все равно, – сказала Дженнифер, – но основание для приобщения этого вещественного доказательства есть. Окружной прокурор сам обосновал его.

– Что? – удивленно спросил Ди Сильва. – Да я никогда...

Дженнифер повернулась к судебному стенографисту:

– Не могли бы вы зачитать заявление мистера Ди Сильвы, начиная со слов: «Мы, наверное, никогда не узнаем, что заставило Абрахама Уилсона напасть на...»

Окружной прокурор посмотрел на судью Уолдмана:

– Ваша честь, неужели вы позволите?..

Судья Уолдман жестом остановил его. Он повернулся к Дженнифер:

– Суд существует не для того, мисс Паркер, чтобы вы разъясняли здесь законы. Когда слушания по делу закончатся, вы будете наказаны за неуважение к суду. Но так как речь идет о жизни человека, я готов выслушать вас. – Он повернулся к судебному стенографисту. – Читайте.

Перевернув несколько страниц, стенографист стал читать:

– «Мы, наверное, никогда не узнаем, что заставило Абрахама Уилсона напасть на беззащитного, безобидного человека...»

– Достаточно, – перебила его Дженнифер, – спасибо. – Посмотрев на Роберта Ди Сильву, она медленно произнесла: – Это ваши слова: «Мы, наверное, никогда не узнаем, что заставило Абрахама Уилсона напасть на беззащитного, безобидного человека»? – Она повернулась к судье Уолдману. – Ключевое слово – беззащитный. Так как окружной прокурор сам сказал присяжным, что жертва была беззащитна, он дал защите возможность говорить о том, что жертва могла быть и не беззащитной, то есть иметь оружие. Именно поэтому я хочу приобщить к делу данное вещественное доказательство.

Воцарилась мертвая тишина.

Судья Уолдман повернулся к Ди Сильве:

– Мисс Паркер права. Вы сами дали возможность обсуждать этот вопрос.

Ди Сильва недоуменно посмотрел на судью:

– Я ведь только...

– Суд разрешает приобщить к делу вещественное доказательство номер один.

Дженнифер облегченно вздохнула:

– Спасибо, ваша честь.

Взяв ящик в руки, она повернулась к присяжным:

– Дамы и господа, в своем заключительном слове окружной прокурор скажет, что все находящееся в этом ящике не имеет отношения к делу, вернее, не является прямой уликой. И он будет прав. Он скажет, что все эти предметы не имеют отношения к убитому. И он снова будет прав. Я приобщаю к делу это вещественное доказательство совсем по другой причине. Вы уже слышали, как безжалостный, жестокий обвиняемый ростом в шесть футов и четыре дюйма напал без всякой причины на Раймонда Торпа ростом всего в пять футов и девять дюймов. Картина, которая столь тщательно была нарисована обвинением, показывает садиста и бандита, убивающего своего товарища без видимой причины. Но ответьте мне на вопрос: разве во всех поступках не присутствует причина? Алчность, ненависть, похоть, что-либо еще? Я верю – и поэтому защищаю своего клиента, – что существовала причина для убийства. Единственная причина, которая оправдывает убийство, – это, как сказал окружной прокурор, самозащита. Человек борется за спасение своей жизни. Вы слышали, как Ховард Паттерсон засвидетельствовал, что в тюрьме случаются убийства, что заключенные изготавливают себе оружие? Значит, существует возможность, что Раймонд Торп был вооружен подобным оружием, и именно он напал на обвиняемого. А тот, стараясь защитить свою жизнь, убил его. То есть убил в порядке самообороны. Если вы решите, что Абрахам Уилсон жестоко – и без всякого повода – убил Раймонда Торпа, тогда вы можете назвать его виновным. Но если после ознакомления с вещественными доказательствами у вас возникнут в этом сомнения, вы должны оправдать моего клиента. – Было видно, что Дженнифер тяжело держать ящик. – Когда я впервые увидела, что находится внутри, я не поверила своим глазам. Вам тоже будет трудно в это поверить, но я хочу, чтобы вы вспомнили – заместитель начальника тюрьмы Синг-Синг принес этот ящик сюда не по своей воле. Здесь, дамы и господа, собраны орудия убийства, тайно изготовленные заключенными Синг-Синга.

Направляясь к присяжным, Дженнифер споткнулась и потеряла равновесие. Ящик выпал у нее из рук, крышка открылась, и содержимое рассеялось по полу. Раздались возгласы удивления. Присяжные стали подниматься с мест, чтобы получше разглядеть лежащие на полу предметы. Их глазам открылась леденящая кровь коллекция смертоносного оружия. Здесь было не менее ста предметов всех размеров и форм. Тесаки, ножи, кинжалы, заостренные ножницы, обрез, нож для разделки туш. Были здесь и приспособления для удушения в виде проволоки с деревянными ручками на концах, заостренный лом, мачете.

Зрители и репортеры стояли, вытянув шеи, чтобы получше рассмотреть этот устрашающий арсенал, валяющийся на полу. Судья Уолдман нетерпеливо постучал молоточком, призывая к порядку. Он посмотрел на Дженнифер и увидел на ее лице довольную улыбку. Когда к ней поспешил секретарь суда, чтобы помочь собрать оружие, Дженнифер отрицательно покачала головой:

– Спасибо. Я сама справлюсь.

Под взглядами присяжных и зрителей Дженнифер опустилась на колени и стала складывать оружие в ящик. Она делала это не спеша, рассматривая каждый образец, прежде чем положить его на место. Присяжные уселись на свои места, но продолжали неотрывно наблюдать за Дженнифер. Ей понадобилось пять минут, чтобы уложить оружие в ящик. Ди Сильва сидел, задыхаясь от гнева.

Убрав все, Дженнифер встала, посмотрела на Паттерсона и, обернувшись к Ди Сильве, сказала:

– Ваша очередь допрашивать свидетеля.

Но теперь окружной прокурор вряд ли мог исправить положение.

– Я отказываюсь от допроса, – сказал он.

– Тогда я хочу вызвать на трибуну Абрахама Уилсона, – заявила Дженнифер.