Часть речи

самое пронзительное, на мой взгляд, стихотворение к М.Б. попало именно в этот сборник, очень личный, но пропитанный уже не русскими полями, а урбанизмом большого города, духом заграницы, Америки (ярче всего в стихотворении посвященном Барышникову ("Классический балет есть замок красоты"), Англии ("Колыбельная трескового мыса" посвященная сыну и совсем хулигангские 20 сонетов), Латинской Америки ("Романсеро"), через все описательство и вдохновенность не родной страны проскальзывает любовь к русскому слову, к русскому тексту, к русской речи....

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но не важно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить уже, не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях.
Я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь
от тебя, чем от них обоих.
Далеко, поздно ночью, в долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне,
как не сказано ниже, по крайней мере,
я взбиваю подушку мычащим "ты",
за горами, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты
как безумное зеркало повторяя.

... при слове "грядущее" из русского языка
выбегают мыши и всей оравой
отгрызают от лакомого куска
памяти, что твой сыр дырявой.
После стольких зим уже безразлично,
что или кто стоит за шторой,
и в мозгу раздаётся не неземное "до",
но его шуршание. Жизнь, которой,
как дарёной вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека нам остаётся часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.