Книга Архипелаг ГУЛАГ онлайн - страница 5

8

– У меня такое чувство, что за мной с самого утра кто-то следит? Скажи, Арсен, с тобой ничего подобного не случалось?

Радеев на секунду задумался.

– Даже не знаю, что сказать!

– А ты скажи, как есть! Не бойся, по лбу я тебя за это не ударю…

– Еще чего! У меня лоб – не казенный!

– А вот, это – дудки! – возразил Переверзев. – Раз ты – на казенной службе, значит, и мозги у тебя – казенные! То-то я достучаться до них никак не могу!

– Так, я и говорю, что по лбу, это вам не в колокол ударять! Все одно, кроме колокольни, звона никто не услышит!

– Так и ни к чему, чтобы кто-то еще слышал…

– Пастве от такого звонаря никакого проку!

– Проку!.. – передразнил Переверзев. – Надо ж, чего он захотел!.. Уголовный сыск – это тебе не хот-дог в бумажной обертке, а убийца – не продавец фаст-фудов!

При этих словах Радеев, который отбивался от нападок шефа, как мог, сделался, словно рак вареный.

– Вы, уж, простите, Никанорыч, но чем нотации читать, лучше б и впрямь окурок о мою моську затушили! Зачем вам – пепельница? – не выдержал он.

– Моська твоя мне еще пригодиться!..

– Лучше признайтесь, что маньяк тот по ночам вам снится!.. Вот оттого, вы и… Места себе не находите! Не знаете, на ком зло сорвать! Вам ненароком кажется, что он уже и на вас охотится. Пришить задумал. Так, для разнообразия! Сколько он уже баб-то перекрошил!.. Кровавое «меню» пересматривать ему давно пора!..

– Кхе! Вот брехло-хухло!

На лице Петра Никаноровича появилась саркастическая усмешка.

– Хотя…

Он на секунду задумался.

– А что, если…

Взоры двух сослуживцев встретились.

– Арсен! – вдруг вскричал Переверзев. – А ведь ты – прав!

– В чем? В чем это, я – прав?

– Как же я сразу недо…!

Опытный следак радостно потер руки.

– Недопетрили?

– Щас! Погоди, все объясню! Только слушай меня внимательно…

9

Она сидела за столиком напротив него. Дэн смотрел на нее и не мог отвести глаз. В груди у него так и щемило.

– Так, говорите, учились вместе? – пытала их дотошная Галинка.

– Хо-хо! Ну, вроде того…

Ксения была просто обворожительна… Она, то ли кокетничала с Дэном, то ли, по-прежнему, чувствуя свою власть над ним, давала ему понять, что еще не все потеряно.

Дэн молча следил за движением ее губ, когда она что-то говорила, и с трудом улавливал смысл слов. Воспоминания о прошлом вихрем налетели на него, завертев волчком, так, что он даже после третьей выпитой рюмки никак не мог придти в себя… И Белов мысленно перенесся лет на пять-шесть назад…

– Да, ты такой же, как Чернов! Ничуть не лучше!

Ксю, рванувшись, высвободилась из объятий Дэна.

– Скажи, что такого тебе сделал Макс, что ты, до сих пор, ненавидишь его?

– А – то!

– Гм…

В душу Белова закралось подозрение.

– Может быть, он… Как это правильно сказать? Чем-нибудь обидел тебя? Ну, не считая того случая у речки… Так, я с ним поговорю. Друзья – мы, все-таки или …?!

На лице Дэна застыл немой вопрос.

– Нет, не обидел!.. Так, самую малость! Подумаешь, слегка придушил и чуть, было, не изнасиловал!

И, словно почувствовав легкую ломоту в висках, Ксю легонько коснулась их пальцами.

– Никто не спорит! То, что он сделал, это – мерзко!.. Но, если ты не имеешь к нему особенных претензий…

Помолчав, Дэн, как бы, между прочим, добавил:

– На губу ему тогда пять швов наложили… По-моему, так, вы – в полном расчете!

– Ну, да! Расчет ведь в долларах производили!

– Если, не это, тогда – что?

– А тебе не обязательно знать!..

Она как будто нарочно пыталась посеять в нем сомнения. Это был искусный ход. Терзаясь ими, он будет все время думать о ней. Он не заметит, как она прочно поселится в его сознании, а потом постепенно целиком и полностью завладеет им. Она будет повелевать наивным и доверчивым воздыхателем, как своим болванчиком. Ведь он этого хочет?

Дэн вновь попытался привлечь ее к себе и поцеловать на прощание. Но Ксю со смешком ловко увернулась от его неуклюжих притязаний.

Всякая история любви начинается с того, что он пытается завладеть ею, и, как бы банально это не звучало, сделать своей… Своей собственностью. В конце концов, она позволяет ему это, наперед просчитывая ходы, и полагая, что все будет в точности наоборот.

– Не в этот раз!

– Ты меня с ума сведешь!

– Это – лучше, чем с Черновым якшаться!

Лицо Дэна слегка вытянулось от огорчения.

– Я не могу выбирать между девушкой и другом! Как ты этого не понимаешь?

Ксю фыркнула прелестными губками, словно лошадка, нечаянно забредшая на скошенный лужок: тщетно пытаясь ухватить пучок травы, она лишь тыкалась мордой в острые стебли.

– А придется!

Девушка хитро прищурилась. При этом ее длинные темные ресницы сделались еще темней. Они стали походить на полоску горизонта, за которую только что зашло солнце. Но небо все еще светлело над ним.

– Подумай об этом на досуге!

И Ксю, юркнув в калитку, мелкими частыми шажками направилась к дому. Он ждал, что, взойдя на крыльцо, она обернется и хотя бы махнет ему рукой на прощание. Но Ксю почему-то не сделала этого.

10

Когда он появился во второй раз в доме того, кого намеревался целиком и полностью подчинить себе, то назвал себя Тимуром.

– Мы, что теперь – Тимур и его команда, что ли?..

– Ага! Галстуки на шеи будишь вязать… До хрипоты!..

Тимур скрипнул зубами.

– А как – твое погонялово?.. Ксива есть?

– А, как же! – охотно кивнул хозяин квартиры, так что у него и в самом деле что-то хрустнуло в шее.

– Впрочем, наплевать! Я буду звать тебя Дровосеком.

– Почему «Дровосеком»?

На лице убийцы собственной жены мелькнуло удивление.

Стоя в прихожей возле зеркала, он повернул голову и мельком глянул в него: черные с едва приметной проседью волосы, зеленые глаза, с легким изломом брови… Узкие красиво очерченные скулы. Чуть выдвинутый вперед подбородок… Немного привести себя в порядок, и мог бы стать лицом какой-нибудь известной фирмы!.. А не…

– Потому! Хочу так, и – все!.. Ты ведь свою… Не знаю, как ее… Точно чурку на дрова, порубил!.. Буратино, что ли, из нее хотел сделать? Папа Карло – ты, наш!..

Усмешка искривила губы Тимура.

– К тому же дача у меня есть за городом. Там печное отопление. Дрова мне колоть будешь! И мне – польза и ты заодно потренируешься на бескровном материале.

– Ну, и ладно! Дровосек, так Дровосек!

«Слава богу, хоть гомосеком не назвал!» – подумал про себя хозяин квартиры. – Хотя, если считать, что всякая живая, пока что, тварь – ходячая вязанка дров, для убийцы вполне подходящее погонялово.

Новоиспеченный Дровосек был не так туп, как это могло показаться на первый взгляд! Он полагал, что, в конце концов, имя прирастает и становится сущностью того, кому принадлежит.

Новое имя. Новая судьба. Но Тимур не ограничился только этим… Немногим позднее он заставил Дровосека посещать тренажерный зал и бассейн…

– Терпеть не могу качков! И плавать я не умею! – поначалу сопротивлялся тот.

– Чтобы делать это, ты должен быть в хорошей форме!

– И много мне еще не по своей специальности работать придется?

Но Тимур посмотрел на него так, что раз и навсегда отбил у того охоту задавать какие бы то ни было вопросы.

Свою квартиру Дровосек сдал внаем, а сам переехал в ту, которую приготовил ему Тимур. В отличие от прежней эта хатенка была значительно лучше обставлена. Впрочем, в прежней, по настоянию Тимура, был также наведен марафет. Правда, что и как там делалось, Дровосек представления не имел. Ему было сказано не совать свой поганый нос в бывшую собачью конуру, где он был прописан. Тимур предупредил, что скоро выпишет его оттуда. На этот раз Дровосек ни о чем спрашивать у него не решился. Зато кое в чем другом он значительно преуспел.

Это с согласия Тимура в его жизни появилась новая женщина.

– У тебя баба-то есть? – как-то раз как бы, между прочим, поинтересовался он.

И с издевкой уточнил:

– Взамен прежней?

Таким образом, рабовладелец его души сам повернул разговор в нужное русло.

– Да, присмотрел я давеча одну… Купи-продай тут, в местной забегаловке, промышляет!

– Ты смотри, на хату ее не води! Понял? – предупредил Тимур. – Узнаю, труба тебе будет, паровозная с гудком и стуком колес…

Но, благо, у Сюзи была собственная квартира. Мать у ней недавно почила с миром, а сама она пребывала в статусе, что называется, старой девы. После трех недель знакомства он даже засобирался на ней жениться.

Сюзи, очень норовистая и крикливая бабенка, тем не менее, прекрасно готовила. Вообще, хозяйкой являлась отменной. Все в ее доме блистало чистотой, и Дровосеку это очень нравилось. Наконец-то, рядом с ним оказалась достойная его и еще довольно молодая женщина. Сероглазая шатенка с тонкой талией и упругой девичьей грудью… Когда Сюзи вечером приходила с работы, и они принимались за ужин, он почти с нежностью и в то же время с каждым днем все более возраставшим желанием обладать ею, смотрел на нее и про себя думал: «Дай бог, чтоб эту решить не пришлось!» Она поначалу смущалась его откровенных взглядов.

– Ты чего это на меня так пялишься?

– Как? – прикидываясь простачком, спрашивал он.

– Как будто живьем сожрать хочешь? Тебе – что, щей моих – мало?

– А что? Сегодня – только щи? Второго не будет?

Хохотнув, Сюзи спешила к плите.

– А это – тебе чем не второе?

Она ставила тарелку с пловом или чем-нибудь еще на стол.

– А – третье?

Тотчас, словно по мановению волшебной палочки, взору Дровосека являлась чашка с компотом.

– С четвертым, я думаю, придется до ночи повременить…

И Сюзи смотрела на своего ухажера таким откровенным взглядом, что у него сразу куда-то пропадал весь аппетит.

– Если честно, то ради него я с охотой отказался бы от первых трех блюд!

Дровосек не лукавил.

– Скажи, но почему я тебя раньше не встретил? – искренне досадовал он.

– А я почем знаю! Стало быть, так на роду твоем написано…

– Угу! – для вида соглашался он. – Еще бы! Для того он, род этот, и существует, чтобы непременно что-нибудь на нем да написать! Загогулину какую-нибудь накарябать! А мы потом майся всю жизнь!

Она не знала, всерьез он это говорил или у него была такая манера шутить?

– А почему тебе такое странное имя дали? – спросил он у нее на третий день их знакомства.

– Странное?

– Ну, да? Почему не назвали, как всех? Мария или Любаня, например?

– Если бы я была, как все, разве, тебе от этого легче бы стало? И потом, чем тебе мое имя не нравится?

Сюзи от огорчения даже заметно расстроилась.

Он тотчас поспешил поправиться.

– Ну, что ты! Нравится. Очень нравится!

Она сосредоточенно посмотрела на него. Нет, взгляд его не лгал! От этой мысли щеки ее слегка порозовели от удовольствия.

– Ты, наверно, нарочно говоришь мне сперва неприятные вещи, чтобы потом вдруг одним словом расположить к себе! Странный у тебя способ завоевывать женщин!

– Да, я их не завоевываю! – поспешил оправдаться он, с удивлением замечая за собой, что изо всех сил старается произвести на Сюзи благоприятное впечатление. – Я их…

Думая о своем, он, кажется, вовремя остановился.

– То есть, я хотел сказать…

– Я знаю, что ты хотел сказать!

Он даже вздохнул от облегчения.

– Просто маме так взбрело в голову! Вот она и назвала меня Сюзи! В честь Сьюзен Сарандон! Знаешь такую?

– Ну, так еще бы… – промямлил он, даже понятия не имея, о ком шла речь.

– Мама моя, царство ей небесное, романтиком по жизни была. А на старости лет, тем более, от телевизора не отлеплялась. Все в него таращилась, будто в этом треклятом ящике хотела что-то особенное разглядеть!

– Гм… Ничего удивительного!

– Ты так считаешь?

– Еще бы! Что еще под конец жизни делать, кроме, как Голливудские фильмы смотреть… Это – намек!

Про Голливуд он сказал потому, что его бывшая тоже этим грешила, когда была в здравом уме. То есть, трезвая…

– Какой еще – намек? – спросила она.

– Как бы тебе это объяснить?.. Продавцы телевизоров и те, кто начиняют их всякой хитроумной мишурой, как бы дают нам понять, что кроме ящика в этой жизни большинству из нас ничего не светит. Поэтому предлагают в один смотреть, чтобы потом… В другой сыграть!..

– А ты, Рома, большой шутник! – рассмеялась она, часто заморгав ресницами, чтобы осушить невольно навернувшиеся на глаза слезы.

Во время знакомства он представился ей Романом, хотя его настоящее имя, конечно же, было совсем иным. Он соврал ей по вполне понятным причинам…

Дровосек совсем не прочь был пофилософствовать. Тем более, что Сюзи с полуслова понимала его.

– К тому же, разве плохо, что вместе с западным образом жизни к нам пришли новые, хотя и чуждые слуху, имена?

– Чуждые?

– Это – поначалу! А после того, как я узнал тебя…

– Ну-ну!

Губы Сюзи едва заметно дрогнули в иронической усмешке. Глядя на нее, он подумал, что жить в этом мире и впрямь становилось тесно. Все перемешивалось, перепутывалось между собой, накладывалось, как трафарет одно на другое… Наверное, именно поэтому на его пути повстречался этот тип… Тимур!.. Ощущая рядом с собой тепло и тонкий аромат молодого и прекрасного женского тела, который исходил от Сюзи, он отчасти был ему благодарен. Дровосек наперед знал, что рано или поздно им станет не по пути. А это значит, что один из них умрет.

– Я ведь не спрашиваю, почему тебя назвали именно так, а не иначе?