Книга Мароны онлайн - страница 7

Глава VII. ФУЛАХСКИЙ ПРИНЦ

Из каюты вышел и остановился неподалеку от люка молодой человек, своей внешностью резко выделяющийся среди всех других на корабле. Костюм, манера держаться, целый ряд мелочей – все свидетельствовало о том, что он не относится ни к белым, составлявшим команду судна, ни к темнокожим, составлявшим его груз. Он не был невольником, поскольку мог свободно расхаживать по кораблю. Однако одежда и цвет кожи заставляли отказаться от предположения, что это белый, – и то и другое указывало на африканское происхождение. Но черты лица не были типичны для африканца. Характер их был скорее азиатским, точнее, арабским. В сущности, лицо было бы почти европейским, если бы не бронзовый, с красноватым оттенком цвет кожи.

На вид молодому человеку было лет восемнадцать – девятнадцать. Он был хорошо сложен и красив. Тонкие дуги бровей над большими глазами, нос с легкой горбинкой, правильной формы губы, белоснежные зубы, кажущиеся особенно белыми рядом с темным пушком на верхней губе, густые черные как смоль, слегка вьющиеся, но отнюдь не курчавые волосы – такова была его внешность.

Но особенно резко выделялся он среди нагих черных невольников своим роскошным одеянием. На нем было нечто вроде желтой атласной туники без рукавов и короткая, едва прикрывающая колени юбка. Талию охватывал алый китайского шелка кушак с золотой бахромой. Через левое плечо был перекинут синий шарф, наполовину скрывающий в своих складках кривую саблю в богатых ножнах и с резной рукояткой слоновой кости. Костюм довершали тюрбан и кожаные сандалии.

Несмотря на азиатский характер его одеяния, несмотря на то, что внешностью он больше всего походил на индуса, это был чистокровный африканец, хотя и не принадлежал к обычному, всем знакомому типу, заключающему в себе явные негроидные черты. Молодой человек принадлежал к великому воинственному пастушьему племени фулахов, населяющих области от Дарфура до побережья Атлантического океана. Около него стояло четверо человек, тоже отличавшихся по виду от остальной массы невольников. Более скромная одежда и ряд других признаков говорили о том, что это слуги молодого фулаха. Почтительные позы, внимание, с каким они ловили каждый его взгляд и жест, указывали на привычное раболепное повиновение.

Богатая одежда фулаха и сквозившая в его поведении надменность показывали, что он – человек не простой и, может быть, даже вождь какого-нибудь африканского племени. И действительно, это был фулахский принц с берегов Сенегала. Там, на родине, его лицо и костюм не привлекли бы к себе слишком большого внимания, но здесь, у западного берега Атлантического океана, на борту невольничьего корабля присутствие роскошно одетого принца требовало объяснения. Было совершенно очевидно, что он здесь не в качестве пленника. Напротив, с ним обходились почтительно.

Каким же образом очутился он на барке, везущем черных невольников? Может быть, в качестве пассажира? И что за люди составляют его свиту? Такие вопросы задал работорговец Джесюрон, когда, вернувшись с палубы, где происходил осмотр живого товара, впервые увидел молодого фулаха.

– Лопни мои глаза! – воскликнул он, всплеснув руками и в изумлении уставившись на живописную группу в восточных тюрбанах. – Лопни мои глаза! Это еще что такое? Бог ты мой! Да неужто это тоже рабы, капитан Джоулер?

– Да нет. Вон у того, в шелках и атласе, у самого есть рабы. Это принц.

– Принц?

– Ну да. Что, не верится? А мне не впервые приходится перевозить африканских принцев. Этот вот – его высочество принц Сингуес, сын великого султана Фута-Торо. А вокруг него – свита, или… как их там?.. придворные. Тот, с желтым тюрбаном на голове, зовется «золотой слуга», а с голубым – «серебряный слуга». А вон тот – «первый камердинер».

– Султан Фута-Торо! – От изумления Джесюрон забыл опустить воздетые кверху руки, в одной из которых был зажат голубой линялый зонт. – Царь Каннибальских островов? Ого, куда хватили! Но шутки в сторону… Зачем вы их так разрядили, капитан Джоулер? За яркие перья вам не очень-то надбавят.

– Да говорю же вам, они не продаются! Ей-богу, это самый настоящий африканский принц.

– Африканский принц! Так я и поверил! – Джесюрон недоверчиво пожал плечами. – Ну-ну, милейший мой капитан, объясните, что это за маскарад?

– Да право же, хотите – верьте, хотите – нет, этот черномазый – принц и мой пассажир. Только и всего. Он оплатил свой проезд по-царски, как полагается.

– Но что ему нужно здесь, на Ямайке?

– А, это любопытная история, мистер Джесюрон. Вам ни за что не угадать.

– Так расскажите ее, милейший капитан!

– Ну что ж, слушайте. С год назад отряд мандингов напал на столицу старого Фута-Торо и разграбил ее. При этом утащили одну из дочерей султана, родную сестру вот этого самого принца, что перед вами. Ее продали какому-то вест-индскому работорговцу, а тот, конечно, привез ее сюда, на один из островов. Только неизвестно, на какой. Старый Фута-Торо думает, что всех рабов везут в одно место. Он был сам не свой из-за пропажи дочки. Она была его любимицей и вроде первой красавицей при дворе. И вот султан послал на поиски ее брата, чтобы тот выкупил ее и привез обратно. Вот вам и вся история.

Во время рассказа капитана на физиономии старого Джесюрона появилось выражение, которое нельзя было объяснить простым любопытством. Но в то же время он старался не выдать своих чувств.

– Господи, Боже ты мой! – воскликнул он, как только капитан закончил свой рассказ. – Клянусь, презанятная история! Но как он думает разыскать сестру? С таким же успехом можно найти иголку в стоге сена.

– Да, верно, – согласился капитан. – Но уж это не моя забота, – добавил он с полнейшим хладнокровием. – Мое дело было переправить его через океан. Я готов хоть сейчас везти красавчика обратно за ту же цену, если у его высочества есть чем заплатить.

– А он порядочно вам заплатил? – осведомился Джесюрон с явным интересом.

– По-царски, я же вам сказал. Видите вон там толпу мандингов возле кабестана? ^{note 10}

– Да-да!

– Их там всего сорок человек.

– Да? Ну и что же?

– А то, что два десятка из них я получаю в оплату за перевозку принца. Дешево они мне достались, а?

– Куда уж дешевле, милейший капитан! Ну, а остальные двадцать?

– Принадлежат принцу. Он захватил их, чтобы отдать как выкуп за сестру, если разыщет ее.

– Да, в этом-то все и дело – если разыщет. Нелегкая это будет задача, капитан Джоулер!

– Клянусь Христофором Колумбом! – воскликнул вдруг Джоулер, как будто его внезапно осенила какая-то мысль. – Знаете, что мне пришло в голову? Ведь как раз вы и можете помочь принцу в розысках! Уж кто лучше вас сумеет указать ему верную дорожку! Вы же здесь все вдоль и поперек знаете. Принц вам щедро заплатит, можете не сомневаться. Да мне и самому хочется, чтобы он отыскал сестру. Султан Фута-Торо – главный мой поставщик. Если девчонка сыщется и я доставлю ее отцу, черномазый не забудет услуги, когда я в следующий раз приеду к нему за черным товаром.

– Ах, достойнейший мой капитан, право, не знаю! Боюсь зря обнадеживать его высочество. Ведь я теперь уже не такой проворный, как бывало. Но для вас-то постараюсь. Может, мне что-нибудь и удастся… Но мы все это потом обсудим как следует. Сперва покончим со сделкой, а то скоро сюда явятся десятки покупателей. Так вы говорите, принц дает выкуп в двадцать рабов?

– Да, двадцать мандингов.

– А больше у него ничего не имеется?

– Наличными? Ни гроша. Люди – вот их ходовая монета. У него еще, как видите, свита из четырех человек. Тоже невольники, как и остальные.

– Значит, двадцать четыре человека. Господи, Боже ты мой! Счастливчик этот принц! Может, мне все-таки удастся помочь ему. Вот в каюте за стаканчиком вина обо всем и переговорим. Я бы не прочь выпить винца, достойнейший мой капитан. Ах! – воскликнул он, когда, обернувшись, заметил несколько темнокожих девушек. – Господи, Боже ты мой! Вот это красотки! Как раз подойдут для горничных. И сколько же их у вас, капитан?

– Добрая дюжина, – ухмыльнулся тот.

– Ценный товар, что и говорить… Ну, пока спустимся вниз, – продолжал Джесюрон, направляясь к люку. – Да, красотки первый сорт. Ценный, очень ценный товар.

Прищелкивая пальцами и причмокивая, старый негодяй спустился в каюту. Капитан шел следом за ним.

Мы можем лишь догадываться о подробностях разговора в каюте. Условия сделки, как это обычно бывает, когда торгуются капитан невольничьего корабля с работорговцем, остались в тайне. В результате весь груз был закуплен оптом. Очень скоро, едва солнце скрылось за морем, с корабля спустили на воду баркас, гичку и катер. И под покровом ночи живой товар переправили на берег. Среди перевезенных с корабля оказались и двадцать человек мандингов, и слуги принца, и все молодые темнокожие девушки.

Вслед за судовыми лодками плыл ялик Джесюрона. Но теперь в нем находился еще один пассажир. Он сидел на корме лицом к хозяину лодки. По яркому наряду, сверкавшему даже в темноте, было нетрудно узнать в нем фулахского принца. Волк и ягненок плыли в одной лодке.