Книга Мисс Вайоминг онлайн - страница 2

Глава вторая

Кэролайн пролежала весь оставшийся путь до Дарема. По правде говоря, она не очень хорошо себя чувствовала, хоть и не верила, что пришло время рожать. Она с горечью подумала, что у нее достаточно опыта, чтобы определить, когда начнется. Она хотела подвинуться, чтобы Досси смогла сесть, но Досси отказалась. Пара, сидевшая напротив, Дикон и Рут, как они друг друга называли, брат и сестра, подвинулась, и Досси села. Кэролайн закрыла глаза.

Путешествие подходило к концу, и мужество ей изменило. Что скажут бывшие хозяева Досси, Финкастеры, когда она появится в их доме с незнакомой женщиной на шестом месяце беременности, которой нужна помощь? Досси не видела их с тех пор, как пять лет назад стала горничной у невесты виконта Кэрроуэйя. Они могли забыть Досси.

Она подумала о своей семье. Генри сейчас уже двадцать пять. Он женился три года назад, и у него уже двое детей. Когда-то они были очень дружны, но она его не видела уже много лет. Он был занят собой и, по-видимому, не вспоминал о своей единственной сестре. Она никогда не видела жену Генри и его детей. Они, так же как и ее родители и шестеро других братьев, жили в Бедфордшире, недалеко от Лондона, но Кэролайн не могла к ним ездить, чтобы не рисковать еще не родившимися детьми. Они иногда ей писали, но не приезжали после первого выкидыша ни разу. Она их понимала. В доме виконта Кэрроуэйя не было радости.

Кэролайн стиснула кулаки и стала вспоминать, какие еще ограничения наложили на нее ее бесконечные беременности. Никаких прогулок верхом. Дневной «отдых», хотела она этого или нет. Дюжина тонизирующих средств. Уолтер слышал, что они способствуют рождению здоровых детей. К каждой новой беременности добавлялись новые тонизирующие. Гардероб бесформенных платьев, очень похожих на то, которое сейчас на ней. Полное отсутствие светской жизни из-за страха, что она может «перевозбудиться». И что еще хуже, бесстрастные, деловые попытки Уолтера сделать ее снова беременной, которые возобновлялись с угнетающей частотой вскоре после того, как она рожала или у нее случался выкидыш. Она рожала дважды, и оба младенца вскоре умерли.

Кэролайн заставила себя не думать о прошлом. Независимо оттого, где она окажется, она была решительно настроена на то, чтобы жить нормальной жизнью, после того как родится этот, четвертый, ребенок. Она не надеялась, что он выживет, но если повезет и он все-таки выживет, она найдет маленький коттедж и с помощью Досси будет растить ребенка сама. Уолтер никогда не узнает о его существовании.

Она боялась, что все ее планы могут оказаться несбыточной мечтой, но впервые она думала о другой жизни, а не о том ужасе, в котором жила с тех пор, как вышла замуж. Она задремала, и ее лицо стало чуть спокойнее.

Дикон смотрел на нее. Окна были закрыты, и в карете было темно. Он прав. Она когда-то была красавицей, и сейчас во сне она была почти красива. Он ругал себя за свои эгоистичные мысли, за свои жалобы, что ее присутствие сделает путешествие неприятным. Если у этой женщины проблемы, то он должен помочь. Он был единственным мужчиной в карете и обязан вести себя как джентльмен и сделать все возможное, чтобы помочь. Но вот незадача! Он понятия не имел, с чего начать.

– Мисс Кэролайн! Проснитесь. Мы подъезжаем к Дарему, – Досси осторожно трясла ее за плечо. – Очень холодно. Если вы посторожите наши вещи, я попробую нанять коляску.

Кэролайн неохотно открыла глаза. Очень темно, но постоялый двор хорошо освещен и кругом полно людей и лошадей.

– Который час? – спросила она.

– Почти два, – ответил Дикон. – Вас встречают? Где живет ваша сестра? – озадаченно спросил он.

Кэролайн совершенно забыла, что рассказывала раньше.

– Что? – вздрогнула она.

– Ваша сестра. Вас никто не встречает? – Он выпрыгнул из кареты и протянул руки, чтобы помочь ей сойти. Холодный, пронизывающий до костей ветер сразу набросился на них. Кэролайн отвернулась, чтобы ветер не бил в лицо, и встретилась глазами с Диконом. Темные глаза, почти черные. Смотрят на нее с сочувствием и участием. Как не похоже на всегда холодный взгляд Уолтера.

Кэролайн очнулась и отвернулась.

– Нас не ждут, – сказала она. – Мы… не знали, как поедем. Не знали, какой каретой поедем, поэтому и не предупредили. Мы возьмем экипаж.

– В два часа ночи? Далеко живет ваша сестра? Может быть, позволите нам с сестрой подвезти вас. Нас ждет карета, вон там, – Дикон махнул рукой в сторону блестящего черно-желтого экипажа, ожидавшего неподалеку.

– Вы должны согласиться, – вторила брату Рут. Она махнула рукой кучеру, который зевнул, потянулся и направил экипаж в их сторону.

Кэролайн растерянно посмотрела на Досси. Она сама не имела ни малейшего понятия, где находится дом Финкастеров. Она никогда не бывала в Дареме.

– Извините меня, я… я так устала, что мне трудно сообразить, – пробормотала Кэролайн. – Досси, сможешь объяснить дорогу?

– Да, мэм, – испуганно ответила Досси. Она огляделась, словно пыталась сообразить, где находится. – Я никогда не выходила в город после наступления темноты, знаете, но мне кажется, что Финкастеры живут к северу… нужно доехать до собора и затем на север…

– Финкастеры? – одновременно воскликнули Рут и Дикон.

Кэролайн и Досси удивленно посмотрели на них.

– Вы имеете в виду Нелл Смиренную? – спросил Дикон. – Но она не может быть вашей сестрой. Она вам в матери годится!

– Вы… вы их знаете? – растерянно спросила Кэролайн. Почему эти двое не оставят их в покое? Она прикусила губу.

– Мы знаем о них, – подтвердила Рут. – Дикон, нехорошо так говорить о родственнице мисс Кэролайн. Все в Дареме знают о набожности миссис Финкастер. Она ничего плохого не делает, наоборот, известна своими добрыми делами. И никто слова дурного не может сказать о мистере Финкастере, – она с упреком смотрела на брата.

– Извините, – пробормотал Дикон. – Давайте не будем стоять на холоде. – Он видел, что Кэролайн дрожит. – Садитесь, это карета моей матери. Я присмотрю за багажом. По пути все обсудим. – Он взял Кэролайн за руку, решительно отвел ее к карете и вернулся за багажом, сложенном на земле. Почтовая карета, доставившая их, отправлялась в Эдинбург.

Дикон узнал дорожную сумку Кэролайн, он заметил ее еще тогда на постоялом дворе в Лондоне. Сумка стояла рядом с его багажом. Так мало вещей. Почему она не взяла дорожный сундук, если решила остаться в Дареме? Одежда, которая была на ней, не дешевая, разве что не очень красивая. Он вспомнил, что она в трауре по мужу. И все же Кэролайн была загадкой. Ему хотелось бы побольше узнать о ней.

Наконец их общий багаж был надежно закреплен, и кучер, не дожидаясь приказа, вывел карету со двора. Кэролайн не обращала внимания на то, что происходило вокруг. Она очень устала и чувствовала себя такой несчастной, что ей не хотелось спрашивать, куда они едут. Женщина откинулась на мягкие удобные подушки и предоставила другим принимать решения. Дикон постучал в дверцу и спросил, знает ли кучер, где живут Финкастеры.

– Вы едете к ним? – недоверчиво спросил кучер.

– Сначала туда, – сказал Дикон. – Потом домой.

– Да, сэр, – кивнул кучер. Он свернул на следующем повороте.

Кэролайн не слышала. Она снова потеряла сознание.

– Мисс Кэролайн! Мисс Кэролайн! О, что же мне делать? – Досси снова стояла перед ней на коленях, снова растирала ей руки, со страхом заглядывая в лицо хозяйке.

– Мы скоро будем у Финкастеров, – заверил ее Дикон. – Поскольку вас ждут, я уверен, все готово, чтобы встретить мисс Кэролайн. У них найдется для нее свободная спальня, не так ли? Но я все же не понимаю. Миссис Финкастер не может быть ее сестрой. – Он был уверен, что с помощью кучера он сможет отнести мисс Кэролайн в дом, если она не очнется. И поправил себя. Даже если она очнется.

– Сестрой? – голос Досси выдал ее. – У мисс Кэролайн нет ни одной сестры, сэр. Их в семье восемь, остальные – взрослые здоровые парни. О-о-о… – Досси закрыла рот рукой. – Что я говорю? Я хотела сказать, сэр, что миссис Финкастер ей как сестра. Да, так оно и есть. – Она вызывающе посмотрела на Дикона.

Дикон открыл дверцу и крикнул кучеру:

– Забудь о Финкастерах, Джон. Едем домой!

– Хорошо, сэр, – ответил кучер и повернул в другую сторону. В это время, холодной декабрьской ночью, улицы были пусты, и он пустил лошадей крупной рысью.

– Что ты делаешь? – возмутилась Рут. – Дикон, ты с ума сошел!

– Здесь что-то не так, – ответил он. Служанка что-то по-прежнему бормотала, склонившись над хозяйкой, и его тихий ответ почти утонул в грохоте колес, ехавших по скованной морозом дороге. – Она может провести ночь, или то, что от нее осталось, в Райфилде, а утром мы отвезем ее к друзьям.

– Привезти совершенно незнакомую женщину… да еще в таком положении… глубокой ночью? У мамы будет удар! – шепотом ответила Рут. – Мы должны отвезти ее к сестре, другу или кем там является миссис Финкастер, – решительно закончила она.

– Всему свое время, – возразил Дикон и улыбнулся. – По правде говоря, у меня нет ни малейшего желания провести ночь у Финкастеров, отвечая на дурацкие вопросы, на которые к тому же у меня нет ответа. Еще неизвестно, удастся ли нам их вообще разбудить. Я замерз, устал и хочу поскорее добраться до постели. Уверен, тебе хочется того же. – Он умоляюще посмотрел на сестру и убрал с ее лба прядь, падавшую ей на глаза.

– Очень хорошо, – сказала Рут и посмотрела на Кэролайн. – Она пришла в себя? – спросила Рут Досси. Услышав отрицательный ответ, Рут вздохнула. – Мы отвезем вас к себе домой, – объяснила она служанке. – Вы сможете поехать к Финкастерам завтра, если хотите. Мне бы не хотелось будить их сейчас, а наш дом уже рядом.

– О, мэм! Спасибо, мэм! – ответила Досси и вздохнула с облегчением от того, что кто-то принял за нее решение и освободил хоть на время от ответственности.

Через десять минут они были в Райфилде. Большой квадратный каменный дом был темным, лишь в одном окне горела свеча, да над входной дверью ветер рвал пламя факела. Как только карета остановилась, Дикон спрыгнул, помог Рут и Досси выйти и велел кучеру помочь ему вынести Кэролайн. Она пришла в себя и тихо стонала, не открывая глаз.

Кучер озабоченно посмотрел на нее, освещенную факелом, и сказал:

– Надо поскорее отнести ее, пока не началось.

Дикон осторожно вынул ее из кареты. Кучер помог ему поудобнее пристроить Кэролайн на руках и пошел следом, готовый в любую минуту поддержать, если что. Дикон неловко поднялся по ступенькам, Рут уже стучала в дверь.

Несмотря на то, что женщина была тонкой как тростинка, Дикон тяжело дышал, подойдя к двери. «Этот ребенок в утробе весит не менее трех стоунов, – подумал он. – Может, у нее будет двойня или тройня?»

– Наконец! Дети мои… – воскликнула было пухлая седая женщина в темно-красном халате. Дикон решил, что она, наверное, не ложилась и ждала их у двери. Сердце его упало. Он надеялся, что им удастся устроить гостью где-нибудь, пока мать не проснется.

– Кто это, ради всего святого? – спросила леди Райкот, внимательно глядя на Кэролайн.

Дикон покрепче обхватил свою ношу и подтолкнул кучера к лестнице у дальней стены просторного холла.

– Всему свое время, – сказал он матери. – Сначала надо уложить ее в постель. Куда прикажешь? В голубую комнату? Там есть постель?

– Да… нет… камин разожгли, но… Господи, мальчик мой, она что, рожает? – леди Райкот была в панике. – Мы не можем… только не в голубую комнату! Неси ее в комнату Бенджамина.

Кэролайн уже пришла в себя и обнаружила, что ее несут на руках. Она восприняла это как должное, ей было так удобно. Она с любопытством наблюдала за пухлой седой дамой, которая отчаянно жестикулировала и что-то кричала, пока вдруг не поняла, что весь этот переполох из-за нее. И в эту же минуту Кэролайн поняла, что Дикон устал: он на мгновение ослабил объятия, тут же схватил ее крепче и почти неслышно что-то проворчал.

– Пожалуйста, отпустите меня, – попросила она. – Простите меня за эти приступы. Я уверена, что смогу идти сама.

Дикон осторожно поставил ее на ноги и крепко взял за руку.

– Мы можем отнести ее на стуле, милорд, – предложил кучер.

– Отличная мысль, – улыбнулся Дикон. Он взял один из стульев с прямой спинкой, стоявших вдоль стены в холле. Они с кучером не дали Кэролайн опомниться, как она уже сидела на стуле. Они вдвоем взяли стул и понесли ее к лестнице. Дикон призвал на помощь сонного, наспех одетого лакея, который без дела слонялся по холлу.

Леди Райкот не стала их дожидаться, она побежала впереди, ей хотелось, чтобы это существо поскорее убрали с глаз долой. Внезапно она повернулась и побежала вниз по лестнице, да так неожиданно, что Дикон с кучером чуть не выронили стул вместе с Кэролайн.

– Нужна лампа, – объяснила она, быстро огляделась, заметив свечу на столе, схватила ее и бросилась вверх по лестнице. – Вот, – торжественно сказала она. – Сюда.

– Мама, я не хуже тебя знаю, где комната Бенджамина, – запротестовал Дикон. Их ноша с каждой минутой становилась все тяжелее.

Леди Райкот смогла сдержать себя до тех пор, пока они не добрались до спальни, которая принадлежала ее младшему сыну Бенджамину. Она поставила свечу и откинула полог большой, высокой кровати.

– Положите сюда, – зачем-то сказала она. Пока мужчины осторожно укладывали Кэролайн на кровать, леди Райкот заметила Рут и Досси, вошедших в комнату следом. – О! Рут, конечно. Добро пожаловать домой, дорогая. У тебя новая горничная? Отправь ее к Реддинг, пожалуйста, пусть разведет огонь.

– Она не знает Реддинг, – устало проговорила Рут. Объяснения подождут. – Я сама схожу. – Она вышла из комнаты, оставив Досси стоять с открытым ртом.

– Позвольте мне помочь мисс Кэролайн, – пробормотала Досси, обращаясь к ее светлости. Она взглянула на кучера, который был настолько заинтригован, что никак не хотел уйти. – Не могли бы вы принести ее вещи, сэр? Дорожная сумка наверху на карете. – Она подошла к кровати и погладила Кэролайн по лбу. – Ну, вот. Позвольте старой Досси помочь вам. Вы можете сесть? Я помогу вам снять платье.

Сообразив наконец, что горничная служит не Рут, а этой незнакомой женщине, леди Райкот решила оставить ее в покое. И вдруг она с ужасом поняла, что это за женщина. Это Дикон привез свою любовницу, на сносях, в дом своей матери! На Рождество! Она гневно смотрела на своего старшего сына.

– Дикон, – сказала она ледяным тоном. – Ты меня разочаровываешь. Мы сейчас же идем в гостиную, и ты объяснишься. Даже если на это уйдет вся ночь. Как ты мог так со мной поступить! – Ничего не видя перед собой, она стремительно вышла из комнаты.

– Но мама! Она больна… мы не должны… – Дикон бросился за ней. К счастью, в коридоре горели лампы. Он был уверен, что в таком состоянии мать не видит, куда идет.

– Ничего с ней не случится. Эта горничная с ней знает что делать. С твоей мисс Кэролайн. Зачем, скажи на милость, привозить ее сюда? О Дикон, – леди Райкот шмыгнула носом.

Дикон, сердитый, шел за матерью. Спустившись на первый этаж, они столкнулись с Рут, которая собиралась подняться по лестнице.

– Пошли с нами, – приказала леди Райкот дочери. – Совершенно ясно, что ты тоже участвуешь в этом… этом… О! Пошли! – она схватила Рут за руку. Озадаченная Рут не сопротивлялась.

– С Рождеством Христовым! – пробормотала Рут, и они направились в гостиную.

Прежде чем наброситься на него, леди Райкот позволила Дикону налить бренди, который был ему просто необходим. Рут тоже попросила бренди и получила, несмотря на изумленно поднятые брови матери.

– Кто эта мисс Кэролайн и зачем нужно было привозить ее сюда? – потребовала ответа леди Райкот. – Ваш отец в могиле перевернулся бы…

– Никогда раньше ее не видел, пока не наткнулся на нее в «Бул энд Маус» в Лондоне, – объяснил Дикон. – Рут, подтверди!

Рут утвердительно кивнула.

– Они со служанкой ехали вместе с нами в одной карете, – сказала она. – Мы знаем лишь, что ее зовут Кэролайн. Она сказала нам, что муж ее умер два или три месяца назад, да? И что она едет к сестре в Дарем.

– Конечно! Как же! – Леди Райкот презрительно поджала губы. – Как она это сделала: притворилась больной, а вы с радостью бросились ей помогать? И вы, два идиота, на это клюнули! Можете не сомневаться, у нее нет и не было никакого мужа. Почему она не поехала к этой «сестре»?

Рут и Дикон растерянно переглянулись. Рут пожала плечами и отпила из своего бокала. Пусть Дикон объясняет. Он сам решил изображать из себя рыцаря, она его не заставляла.

– О, мне кажется, что муж был, – произнес Дикон, потягиваясь. У него было такое впечатление, что он вывихнул обе руки, пока они карабкались по лестнице. Он сделал руками несколько вращательных движений, взял свой бокал и сделал внушительный глоток.

– Почему ты так думаешь? – спросила мать. – У тебя ведь нет доказательств. Служанка так сказала? Возможно, она просто предана своей мисс, заметили, я сказала: «мисс», потому что это соответствует действительности.

– Это ее четвертый ребенок, – тихо проговорил Дикон.

Леди Райкот с изумлением смотрела на него. Она не могла вымолвить ни слова.

– Мы узнали, что она собирается поехать к Финкастерам, – продолжал Дикон. – У меня сложилось такое впечатление, что она понятия не имеет, где живут Финкастеры. Да и Нелл Смиренная не может быть ее сестрой. Мы хотели ее подвезти, но когда она потеряла сознание, я решил, что она поедет с нами и проведет здесь остаток ночи. Она нездорова, мама. Она может отправиться к Финкастерам завтра или, точнее, сегодня. Ты не можешь выгнать ее сейчас.

Леди Райкот сидела с опущенной головой и теребила пояс своего халата. Она долго молчала. Затем подняла на своего сына выцветшие голубые глаза и смахнула слезы.

– Я была несправедлива, прости меня. Если то, что ты рассказал, правда, мы должны помочь ей. – Она выпрямила спину, расправила плечи. – Финкастеры! Не могу в это поверить. Я не сомневаюсь, что Нелл будет за нее молиться во время родов, но она и пальцем не пошевелит, чтобы помочь. С какой стати она решила ехать к Финкастерам? – Леди Райкот вдруг пришла в голову мысль, от которой она разволновалась. – Дикон! – закричала она. – А эта мисс Кэролайн из благородной семьи? Мы не можем позволить, чтобы женщина низшего сословия спала в комнате Бенджамина! Скажи мне, она из высшего общества?

– Мне кажется, она из знатной семьи, – сказала Рут. – Можно судить по тому, как она говорит, правда, мы не много слышали, и по одежде. На ней траур, но насколько я могу судить, это дорогой туалет. И потом, у нее есть служанка.

– Любой может нанять служанку, – буркнула леди Райкот, все больше волнуясь. – А что, если она вдова какого-нибудь разбогатевшего купца?

– Мама! – зарычал Дикон, – довольно! Какое это имеет значение? Она не собирается жить здесь. Мы просто приютили ее на ночь. – Он залпом выпил оставшийся бренди. – Спрошу у служанки, как она, и отправляюсь спать. Господи! Когда я спал в последний раз? – он вышел из комнаты.

– Я только спросила, – тихо произнесла леди Райкот. Она встала и подошла к Рут. – О, дорогая моя, я так счастлива, что вы приехали. Мне кажется, нам нужно проведать нашу гостью, проверить, готова ли кровать для ее служанки, и тоже идти спать. Пожалуйста, поспи подольше утром. Я знаю, что ты очень устала. – Она обняла дочь, и они вместе отправились наверх.

Они обнаружили Дикона, который собирался лишь справиться о самочувствии гостьи, сидящим на стуле у ее кровати. Спальня была мрачной комнатой. Мрачность больше всего привлекала в детстве прежнего обитателя этой комнаты, Бенджамина. Все здесь соответствовало его пристрастиям: и большая темная мебель, и коричневые стены, и тяжелые коричневые шторы. Он запирался в этой комнате и вместо того, чтобы делать уроки, с упоением читал всякие жуткие истории. Сейчас Бенджамин уже в чине капитана сражался с Наполеоном на Пиренейском полуострове и сам мог рассказать не одну жуткую историю.

«Какое гнетущее впечатление должна, наверное, произвести на эту бедную женщину комната Бенджамина, – впервые подумала леди Райкот. – Даже у самого жизнерадостного человека от этой комнаты может начаться мигрень». Сейчас, когда она уже сочувствовала мисс Кэролайн, попавшей в трудное положение, леди Райкот корила себя за то, что велела отнести женщину в эту комнату. Хотя она уедет отсюда через несколько часов. Чтобы как-то загладить свой нелюбезный прием, леди Райкот подошла к кровати, приветливо улыбаясь, Рут встала рядом с матерью.

– Как вы себя чувствуете, мисс Кэролайн? – спросила леди Райкот. – Я надеюсь, лучше?

Дикон нахмурился, и они с сестрой переглянулись.

– Мне кажется, нам следует называть эту даму ее настоящим именем, – сказал он. – Она говорит, ее зовут миссис Мейкпис. Правильно, мадам?

– Да, – ответила Кэролайн. Она надеялась, что сама не забудет. «Мейкпис» – девичья фамилия ее бабушки. – Да, правильно. Я должна поблагодарить вас за вашу доброту. Вы, как мне сказали, графиня Райкот, вдова графа Райкота, а ваша дочь – леди Стилтон, а этот джентльмен – граф? Мы не представились друг другу в карете, и я только сейчас узнала, кто вы. У меня нет слов, чтобы отблагодарить вас за то, что вы решились помочь совершенно незнакомому человеку, да еще ночью. Я не смею больше злоупотреблять вашим гостеприимством. Через несколько часов мы с Досси… отправимся к моей сестре, но я вам так… благодарна. – Она устало улыбнулась леди Райкот.

При упоминании о «сестре» леди Райкот рассердилась.

– Только не рассказывайте мне сказки о миссис Финкастер, – заявила она. – Только не Нелл Смиренная.

Кэролайн смутилась. Ее уличили во лжи, но уставший мозг отказывался придумывать какую-нибудь более правдоподобную историю. У нее был большой опыт. Уолтер был очень подозрителен, и она знала, что делать, если не можешь дать правдоподобный ответ, – смени тему. Это не всегда срабатывало, но попробовать стоит.

– О! – вскрикнула она. – Неужели… Леди Райкот встрепенулась.

– Дикон, пошли лакея за доктором Френсисом. Рут, вели кому-нибудь на кухне кипятить воду, пусть Реддинг приготовит чистые простыни. Я останусь здесь и сделаю все, что смогу. Миссис Мейкпис, ведь еще не время, не так ли? – Кэролайн отрицательно покачала головой, и леди Райкот забеспокоилась. – Надеюсь, мы сможем предотвратить… Вы ведь не хотите, чтоб случился выкидыш… О Господи. Мы сделаем все, что в наших силах.

Кэролайн чувствовала себя ужасно из-за того, что заставила всех так суетиться.

– Может быть, стоит подождать немного, вдруг болей больше не будет? – спросила она слабым голосом. – Это может ничего не значить. У меня время от времени бывают боли.

– Лучше подготовиться, – решительно заявила леди Райкот. Сыну и дочери, слонявшимся рядом в ожидании ее окончательного решения, она приказала: – Выйдите! – Они повиновались.

Леди Райкот села на стул, освобожденный Диконом.

– Мне сказали, что это ваш который? Четвертый? Значит, вам должно быть легче. Не волнуйтесь, моя дорогая. Мы сделаем все, что сможем. Скажите, где остальные ваши дети? Какая семья! Вы, наверное, очень скучаете. Я надеюсь, они все живы?

Отчаяние охватило Кэролайн. Она отвернулась и прошептала:

– Нет. Никто не выжил.

Слезы текли по ее щекам. Она подумала, как все эти долгие, тревожные годы старалась родить Уолтеру живого, здорового сына. Она выносила до конца двоих, первый умер через несколько недель. И только третий, Чарльз, казалось, выжил. Как радовался Уолтер! У маленького Чарльза все было самое лучшее. У него была кормилица, Кэролайн кормить ребенка не разрешалось из-за опасения, что она не сможет иметь еще ребенка, пока будет кормить Чарльза. У малыша была еще и нянька, и горничная, которая обслуживала и няньку, и кормилицу.

Но однажды утром, через восемь месяцев, маленького Чарльза нашли в колыбели без признаков жизни. Ярость Уолтера была страшной. Он прогнал кормилицу, няньку и горничную, но был уверен, что во всем виновата Кэролайн. Он обвинил ее в том, что она тайком пробралась в детскую и задушила ребенка в безумной страсти отомстить ему за то, что он так хотел получить наследника. Кэролайн уверена, что он мог избить ее, если бы она не была уже на четвертом месяце.

И теперь она здесь, во временном убежище, в доме незнакомых хороших людей, но вскоре ей придется уйти в другой незнакомый дом, к незнакомым людям. Захотят ли они принять ее? Замечания о Нелл Смиренной ее настораживали. До рождения ребенка, если все будет нормально, еще три месяца. Будущее еще никогда не казалось таким неопределенным. Но что бы ни случилось, к Уолтеру она не вернется.

Потрясенная леди Райкот взяла руку Кэролайн и сжала в своей теплой руке. Другую руку она положила ей на живот.

– Я чувствую, как он шевелится, – радостно сказала она и снова стала серьезной. – Бедная вы моя, сколько же вам пришлось пережить. Потерять всех малышей, а потом еще и мужа! С этим трудно справиться. Конечно, теперь, когда ваш муж умер, это будет ваш последний ребенок. Мы будем молиться за него.

Кэролайн ее не слышала, она была погружена в воспоминания и продолжала плакать.

Досси, спавшая на низенькой кровати, проснулась и подошла к хозяйке.

– Ну, ну, мисс Кэролайн, – ласково проговорила она. – Еще не время. У вас бы уже начались боли.

– Болей нет, – ответила Кэролайн сквозь рыдания. Вдруг глаза ее стали большими, и она скривилась. – О! Начинается!

Вскоре боли стали регулярными и Частыми. Появилась Рут с охапкой чистых простыней и сообщила, что скоро будет кипяченая вода.

Дикон пришел доложить, что за доктором Френсисом послали. Кэролайн, завернутая в ношеный халат, который достали из дорожной сумки, стояла у кровати, опираясь одной рукой на спинку стула. Ее лицо казалось спокойным, хотя в глазах все еще стояли слезы. Леди Райкот, Рут и Досси снимали с кровати постель и застилали ее простынями, которые принесла Рут. Дикону здесь было нечего делать. Он ушел в библиотеку, прихватив с собой бутылку бренди.

«Черт знает что, – подумал он. – Все так суетятся, словно ждут моего ребенка». Он так устал, что его глаза сами закрывались. Он снял галстук и ботинки, провел рукой по волосам, вытянул ноги. Вскоре он уже спал, бокал, наполовину полный, стоял рядом.

Ранним утром серого и холодного дня его разбудила Рут, положив руку ему на плечо. Она выглядела изможденной, волосы рассыпались, глаза красные и воспаленные, на юбке – пятна.

– Это был мальчик, – сказала она. – Он родился мертвым. Миссис Мейкпис в порядке, насколько это возможно.