Книга Мисс Вайоминг онлайн - страница 5

Глава пятая

На Рождество Кэролайн проснулась, готовая горы свернуть. Когда Досси отдернула тяжелые коричневые шторы и Кэролайн увидела, что светит солнце, ей стало еще радостнее. Значит, в Дареме тоже светит солнце!

Она спрыгнула с кровати и плеснула себе в лицо холодной воды. Ее ноги немного дрожали. Наверное, она себя переоценила и способна свернуть пока лишь холмы, а не горы. Горы – завтра. Сегодня Рождество, и она встречает его в доброй, заботливой семье. Чего еще можно желать?

– Помоги мне одеться, – приказала она Досси. – Я умираю с голоду, а после завтрака собираюсь на прогулку. Какой чудесный день! Пойдешь со мной гулять, Досси?

– Гулять, мисс Кэролайн? Да с какой стати? О, простите, пожалуйста, мэм. Вам решать.

Кэролайн, надевавшая чулки, посмотрела снизу вверх на пожилую женщину, которая с неодобрением рассматривала рыжевато-черное платье Кэролайн, которое держала в руках. Никакая прогулка уже давно не доставляла удовольствия Досси, ноги у нее совсем не те, что раньше.

– Не важно, – сказала Кэролайн. – Кто-нибудь наверняка тоже захочет погулять, или я могу пойти сама. Но подумай только, Досси! Я свободна! Я могу идти, куда хочу! Никто меня не запирает, не…

– Они сказали, вам нельзя выходить, – напомнила Досси.

– О! Да ведь это было до того, как я выздоровела. Сейчас я совершенно здорова.

– Это будет на вашей совести, – мрачно пробормотала Досси. – Идите завтракать.

Кэролайн съела апельсин, кусочек рыбы и три яйца, запив все это чаем, несмотря на предупреждение леди Райкот, что нужно оставить место для рождественского ужина с индюшкой, до которого осталось несколько часов.

– Пока буду гулять, проголодаюсь, – заявила Кэролайн. Она отломила кусочек от сухого тоста, оставшегося от завтрака, и отправилась наверх за своим пальто.

– Стойте! – крикнул ей вслед Дикон. – Куда это вы собрались?

– За пальто. Кто-нибудь еще пойдет гулять? Какой чудесный день!

– Действительно чудесный. Отличная идея. Кто-нибудь еще идет? Мама? Рут?

Дамы переглянулись.

– А церковь? – с упреком сказала леди Райкот. – Разве ты не идешь с нами в церковь, Дикон? Уверяю тебя, что служба будет очень красивая. И ты не был в нашем соборе уже несколько лет.

– Правильно, но большинство народу думает, что я в Лондоне, поэтому мое отсутствие никого не удивит. Мы не можем оставить мисс Кэролайн одну, не так ли? И я бы не советовал ей показываться в церкви или еще где-нибудь, особенно в Дареме. Кто знает, может быть, ее ищут? Вы с Рут поезжайте, мама, а я останусь дома и буду развлекать нашу гостью.

Дамы согласились.

– Идите за своим пальто и шляпой и наденьте на ноги что-нибудь другое, – велел Дикон Кэролайн. Он посмотрел на ее мягкие туфли. – У вас есть другая обувь?

– Ах, нет, – ответила она. – Мне было ни к чему.

– Может быть, что-нибудь мамино подойдет… Я поищу.

Через десять минут Кэролайн была в холле, с наслаждением вдыхая запах хвои. На ней было ее черное, порыжевшее платье, темное пальто, черная шляпа и старенькие перчатки из белой лайки. На ногах мягкие туфли. Не найдя Дикона в холле, она села на один из многочисленных стульев; стоявших в ряд, и сделала рожицу величественному греческому бюсту с цыганским венком из остролиста на голове. Мимо нее прошли леди Райкот и Рут, она пожелала им счастливого пути.

Минут через десять из той половины дома, где жили слуги, появился, тяжело дыша, Дикон. В руках у него были стоптанные ботинки с задранными носами.

– У мамы ничего подходящего не нашлось, – извиняющимся тоном сказал он. – Пришлось искать у слуг, и вот вам результат. Они все готовятся к ужину, а я, как людоед среди всех этих пудингов, сладостей и… и индейки. Вы никогда в жизни не видели такой индейки, клянусь! Вот. Это ботинки Эстер, она работает на кухне, кажется. Я просто их стащил, поскольку все заняты.

Дикон с гордостью продемонстрировал ей похищенные сокровища. Несколько цукатов, которые он также для нее прихватил, крепко прилипли к тонкому льняному носовому платку. Он растерянно смотрел на Кэролайн.

– Ешьте прямо с платка, – посоветовал он. – Примерьте, посмотрим, подойдут ли они вам, – он поставил перед ней ботинки.

Ботинки были слишком широкие, но по длине вполне подходили. Кэролайн сказала, что они ей подходят, и пошла вслед за Диконом.

Несмотря на то, что светило солнце, на улице было холодно и немного ветрено. Кэролайн застегнула пальто, подумав, что давно уже ей не приходилось застегивать пальто на талии. Старенькие перчатки грели плохо: она их носила еще до замужества, они были зашиты в нескольких местах уже не один раз.

Дикон шел впереди по дорожке, вдыхая с наслаждением свежий воздух, и вдруг понял, что идет слишком быстро и она не успевает. Он остановился.

– Извините. Я все забываю, что вы только начинаете поправляться. Вы… вы выглядите совершенно здоровой. У вас румянец, и глаза сияют, и вы улыбаетесь… – Он улыбнулся, и она увидела, что его глаза тоже сияют. Они остановились, глядя друг на друга, и Кэролайн ощутила какое-то странное чувство, растущее в ней. Она отвела взгляд.

Дикону удалось нарушить неловкое молчание, когда он заметил ее перчатки. Черт возьми, неужели этот Неджон не разрешал своей жене иметь ни одной пары приличных перчаток? Ему не хотелось ее смущать, поэтому он предложил:

– Почему бы вам не положить руку мне в карман? Там тепло, потом поменяемся местами и согреем другую руку.

– Как хотите, – чуть слышно ответила она. Она опустила руку в его карман, и он сжал ее своей рукой. Она даже через перчатку ощутила его тепло. – Так лучше, – призналась она.

Они не спеша шли по дорожке, подставив солнцу лицо. А точнее, солнце светило лишь ему в лицо.

– Стойте, – вдруг сказала Кэролайн. – Шляпа мешает. – Она вынула руку из кармана и развязала ленты на шляпе.

– Сейчас же наденьте! – приказал Дикон. – Простудитесь!

– Смотрите. – Она, улыбаясь лукаво, безжалостно отогнула плотные поля своей шляпы назад и снова надела ее, теперь шляпа напоминала головной убор монахини. – Теперь она окончательно испорчена, – тяжело вздохнула Кэролайн и неожиданно расхохоталась.

Дикон, удивленно за ней наблюдавший, тоже рассмеялся. Он решительно взял ее руку и положил себе в карман. Они продолжили прогулку, лакомясь цукатами, которые он раздобыл на кухне.

Дикон и Керолайн гуляли около часа. За это время ее вторая рука тоже успела побывать в его кармане, а Кэролайн также смогла узнать, что значит для Дикона погруженный сейчас в зимнюю спячку Райфилд. Дикон был настроен на лирический лад, рассказывая ей о тех преобразованиях, которые хотел бы провести в Райфилде: увеличить поголовье скота; рыбу разводить в притоке реки Уэр, текущем по его земле.

– А что вам мешает? – спросила она, когда они на несколько минут остановились на берегу. Поверхность реки была покрыта тончайшим слоем льда, через который было видно, как течет река. – Почему вы живете в Лондоне, если хотите жить здесь?

– Я не могу жить здесь. Я служу в Военном министерстве, – угрюмо сказал он. – Я хотел написать рапорт с просьбой отправить меня в Пиренеи, но моя семья взбунтовалась. Наследник не имеет права испытывать судьбу. Ха! Поэтому вместо меня на Пиренеи отправился Бенджамин, а я добровольно, обратите внимание, добровольно, взялся выполнять свой долг в Военном министерстве. Я бы с радостью поменялся с Бенджамином. Думаю, что я погибну от скуки или затхлого воздуха задолго до окончания войны.

– Которая скоро закончится с Божьей помощью, будем надеяться, – сказала Кэролайн. Она понимала его. Она сама прожила большую часть жизни в сельскохозяйственном Бедфордшире, и ей не нравился шумный, грязный Лондон. Дарем не похож на Бедфордшир, но это его родина.

Хотя джентльмен, не связанный семейными узами, не должен скучать в Лондоне.

– Разве в Лондоне мало развлечений? – спросила она. – Мой муж всегда находил, чем заняться. Он ездил в свой клуб, на скачки, в театр, играть в карты… Мне кажется, джентльмен всегда может найти себе развлечение в Лондоне.

– Это верно, если есть деньги, – произнес он, швырнув в воду камень. – Поскольку меня здесь нет, имение не приносит того дохода, на который мне хотелось бы рассчитывать. Я не собираюсь просаживать в карты то немногое, что у меня есть.

– О! – воскликнула она, сообразив, каким грузом они с Досси могут быть для семьи, у которой денежные затруднения. Она думала, что Райфилд – вполне благополучное, если не богатое, поместье. – Я не подумала. Вы не должны позволять нам с Досси злоупотреблять вашим терпением и добротой. Вы видите, я вполне здорова. Я прикажу Досси собираться…

– И куда вы отправитесь? – Дикон вынул ее руку из кармана и крепко сжал. Его темные глаза не отрываясь смотрели на нее. Она попробовала выдернуть свои руки, но он не отпустил. Она опустила голову и увидела задранные кверху носки своих ботинок, одолженных у прислуги.

– Я… я пока не знаю, но я думаю об этом и уверяю вас, я что-нибудь придумаю. Я могу стать гувернанткой, или продавщицей, или экономкой… Да! Я могу быть экономкой. Я занималась своим домом пять лет. – Она решительно посмотрела на него.

– Занимались домом? А сколько обедов вы за это время устроили? Балов? Приемов? Музыкальных вечеров? Раутов?

– Ни одного, – тихо согласилась она. – Мы никуда не выезжали вместе и никого не принимали из-за опасения, что я могу переутомиться и это навредит ребенку.

Дикон сквозь зубы выругался. Он повернулся, положил ее руку в карман, и они отправились к дому.

– Никуда вы не поедете, – сердито сказал он и сжал ее руку.

Кэролайн готова была поклясться, что ни разу в жизни не съела столько за один присест. Они просидели за столом часа два, а из кухни приносили все новые и новые блюда, и казалось, что каждое следующее было вкуснее предыдущего. Когда наконец появились сушеные фрукты, цукаты и прочие рождественские сладости, Кэролайн сдалась. Дикон посмотрел на нее и подмигнул ей.

Роскошная трапеза закончилась, и ее участники отправились спать, а слуги приступили к своему рождественскому ужину. Досси отмечала Рождество со слугами, и Кэролайн была в спальне одна. Она сняла туфли, ботинки были возвращены владелице, и легла. Ей нужно подумать.

Они с Досси должны уехать. Это абсолютно ясно. Она – обуза для этой семьи, но больше всего она опасалась, что Дикон испытывает к ней нежные чувства, а этого нельзя допускать. Она замужняя женщина. А если бы она вдруг стала свободной, то больше никогда бы не вышла замуж. Всем мужчинам нужны наследники, а от этой мысли ее бросало в дрожь. Да и какой смысл? Она не может родить здорового ребенка.

Но куда же ей идти?

Она так и уснула, не найдя ответа на этот вопрос.

* * *

Один за другим просыпались обитатели Райфилда и с трудом спускались в столовую, где их уже ждали холодные закуски и чай. Несмотря на протесты и стоны, они потихоньку принимались отщипывать то кусочек индейки, то крошку хлеба с маслом, клевать орешки и наливать чай. После завтрака леди Райкот принесла корзинку с подарками и пожелала всем счастливого Рождества.

Кэролайн расстроилась: она никому ничего не подарила. Все отмахнулись от ее извинений и с радостным предвкушением наблюдали, как она разворачивает пакет, на котором было написано ее имя. Это была шляпа из розовой шерсти с короткими полями. Кэролайн была растрогана до слез.

– Как вы узнали? – спросила она. – Вы не могли знать, ведь я только вчера ходила гулять! О, если бы вы только знали, как я ненавижу эту мою старую черную шляпу, но это все, что у меня было.

– Как только мы узнали, что вы не вдова и не в трауре, мне сразу пришла в голову эта идея, – объяснила леди Рай-кот. – Розовый – самый подходящий цвет для того, кто болел. Вы становитесь здоровее, я имею в виду, что цвет лица здоровее кажется в розовом. Я давно уже велела сделать ее для вас, – леди Райкот ласково глядела на Кэролайн.