Книга Мартин не плачет онлайн - страница 4

Глава 7

Когда Мартин волновался, он начинал расти, а с момента знакомства с девочкой Диной, лучшей подругой Джереми и Лу, он только и делал, что волновался. Он волновался, что не произвел на Дину должного первого впечатления. Он волновался, что не сумеет произвести на Дину должное второе впечатление. Он волновался, что не сможет найти с Диной общий язык. Он волновался, составляя план на завтрашний день. Он волновался, что не сможет выспаться как следует перед таким ответственным мероприятием. Он волновался, как волнуются все влюбленные, не знающие, что их ждет, – будь они люди или слоны.

И поэтому Мартин вырос очень, очень, очень сильно. В своем нормальном состоянии он был размером с кошку, а этим утром Марк, Ида, Джереми и Лу, одетые кое-как, в пальто, накинутых на плечи, и в ботинках на босу ногу, бегали вокруг гаража и ломали себе голову над тем, как извлечь из него застрявшего Мартина, который за ночь еще как следует подрос и теперь не проходил в гаражную дверь. Они давали Мартину советы, пытались намазать его бока маслом для смазки дверных петель и даже подумывали тянуть его на веревке. Наконец все сдались. Страшно стесняющийся, чувствующий себя очень виноватым, смертельно уставший Мартин изо всех сил старался не волноваться и даже предложил нагудеть всем присутствующим какую-нибудь бодрую песенку.

– О господи, – сказала Ида.

– Все. Звони пожарникам. Пусть снимают крышу, – сказал Марк.

* * *

Через час вокруг дома номер семь, где жили Марк, Ида, Джереми и Лу, чьи мама и папа работали в лаборатории в далекой-далекой Индии и, к сожалению, не могли видеть всего происходящего, стояли четыре пожарных машины и подъемный кран. Пожарники разбирали крышу, а рабочие, приехавшие на подъемном кране, подводили под пузо Мартина лебедки. Они собирались поднять Мартина через разобранную крышу и поставить на площадке перед гаражом.

– У меня будет кожное раздражение от лебедок, – сказал Мартин. – Я совершенно не волнуюсь по этому поводу, не беспокойтесь, но хорошо бы кто-нибудь сбегал в аптеку и приобрел три или четыре кило детского крема. Я не хочу добавлять к своим душевным страданиям страдания физические.

– Лу, пожалуйста, – сказал Мартин.

– Сорок тюбиков, – сказал Джереми.

– Шестьдесят, – сказала Ида.

– Не много? – сказал Марк.

– Я утоплюсь в том, что останется, – сказала Ида.

Глава 8

В десять часов утра улица, на которой стоял дом с одной колонной, была перекрыта. Все, от кого дела не требовали присутствия в офисах, магазинах или банках, высовывались из окон или жались к стенкам домов и с восторгом смотрели на то, что происходило на проезжей части. Они свистели, выкрикивали приветствия и махали руками, шляпами, зонтиками и свернутыми в трубочку газетами. А по проезжей части шел Мартин.

Мартин изо всех сил старался не волноваться, потому что когда он волновался, он рос. А в далекой индийской лаборатории, где Мартина вывели на свет и наградили старым именем «Пробирка Семь», никто не поинтересовался, что нужно сделать, чтобы Мартин уменьшался. Поэтому волноваться Мартину было никак нельзя, – но ужасно хотелось. Потому что Мартин шел завоевывать сердце женщины, которую полюбил на всю жизнь. Ее звали Дина, ей было семь лет и она училась в одной школе с Джереми и Лу, а также жила с ними по соседству. С того самого момента, как Мартин познакомился с Диной, он только и делал, что волновался. И сейчас он был размером с самого настоящего слона. То есть с маленький дом. И шел по направлению к школе. Его сопровождали четыре пожарных машины и один подъемный кран.

Чтобы не волноваться, Мартин все время думал о белых мышках. Белые мышки с раннего детства действовали на него успокаивающе. В лаборатории их было много, и все бойкие; обычно слоны боятся мышей, но это, наверное, потому, что из-за своего огромного роста не могут разглядеть их как следует. Мартин же в нормальном состоянии был совсем маленьким слоном и поэтому знал, что мыши – милейшие существа. Поэтому сейчас, идя к Дине, Мартин думал о белых мышках. В хоботе он держал огромный букет ромашек, а на спине у него стояли две банки первосортной селедки. («Диатеза не будет», – сказал Джереми. – «Это точно. Будет нервное расстройство». «Нормально для влюбленной девушки», – сказал Мартин и попросил продавщицу завернуть селедку в золотую бумагу и перевязать широкой лентой). Ночью он написал прекрасную серенаду, «немножко под Чайковского, но очень обаятельную», и собирался исполнить ее перед окном классной комнаты, где Дину как раз учили складывать одиннадцать и тринадцать. Обычно серенады исполняют под окном, а не перед ним, но Мартин был очень большой, а окно классной комнаты располагалось всего лишь на втором этаже.

Когда в клас, где учился Джереми, ворвался маленький мальчик и закричал: «Слон! Слон! На школьном дворе стоит слон!!!» – Джереми обмер и бросился к окну. Действительно, Мартин стоял как раз посреди школьного двора, рядом с ним вертелся уже успевший выбежать Лу, а из пожарной машины, припарковавшейся чуть поодаль, выбирались Марк и Ида. Мартин же изо всех сил старался не раздавить никого из высыпавших во двор восхищенных учеников и все время приговаривал:

– Пожалуйста, уважаемые дамы и господа, не под ноги, не под ноги, дамы и господа, и особенно берегитесь задних, я совершенно их сейчас под собой не чую. Передние еще кое-как, а задние совсем нет. В них проваливается сердце, в самые пятки. Простите, молодой человек, вы не знаете божественную женщину по имени Дина? Она тут учится в первом классе. Юная леди, пожалуйста, не висите на моем хоботе, и не будете ли вы так любезны помочь мне отыскать молодую леди по имени Дина, которая...

Но тут из практически опустевшего здания школы выбежала Дина. При виде ее Мартин судорожно представил себе белую мышку, но тут же почувствовал, что вырос как минимум сантиметров на десять.

– Ой! – сказали все.

– Дина, это Вы, – сказал Мартин. – Дина, мне очень нужно с Вами поговорить. Хорошо бы с глазу на глаз, но в нашей ситуации шансов, видимо, нет. Но тогда хотелось бы хотя бы глаза в глаза.

Дина первый раз в жизни говорила со слоном накануне, когда повстречалась с Мартином в гостях у Джереми и Лу. Тогда Мартин был всего лишь размером с кошку, но в ее присутствии увеличился до размеров небольшого шкафа, и Дина, хоть и ни в коем случае не была трусихой, а один раз даже отлупила парня на целую голову выше себя, тогда все-таки несколько испугалась Мартина. Но теперь Мартин был огромным, огромным, огромным слоном, – и Дина почему-то совершенно перестала его бояться. Осторожно переминающийся с ноги на ногу, с зеленым в белых звездах полотенцем, повязанным на хвосте в качестве банта, с букетом ромашек и двумя банками селедки Мартин выглядел таким трогательным, добрым и жалобным, что Дине немедленно захотелось погладить его по голове. Но сейчас это, конечно, было бы совершенно неуместно. И Дина оглянулась, размышляя, на что бы залезть, чтобы они с Мартином могли беседовать, глядя друг другу в глаза. Тогда начальник одной из пожарных машин, сопровождавших Мартина всю дорогу в школу, предложил Дине залезть в люльку на конце длинного «хобота» машины и подняться на нужную высоту. И Дина поднялась.

Стоя в люльке, она заглянула Мартину в огромный взволнованный глаз. Она отражалась в глазу почти целиком, вместе с перилами люльки.

– Я сейчас с ума сойду, – сказал Дина.

– От радости? Правда, Дина, ну скажите, что от радости, – попросил Мартин.

– От странности, – сказала Дина.

– Сложная эмоция, – сказал Мартин. – Как хорошо, что Вы от странности не растете. Впрочем, я любил бы Вас в каком угодно виде. Даже огромной и с диатезом.

– У меня сейчас нет диатеза, – сказала Дина.

– И никогда не будет, – сказал Мартин. – Я не допущу. Я буду Вашим рыцарем и Вашим боевым слоном, Дина. Вот Вам цветы и селедка; я бы отдал Вам свое сердце, но, боюсь, оно стало крупновато, того и гляди повалит Вас с ног. Дина, выходите за меня замуж.

Все ахнули.

– Дурдом, – сказала Дина.

– Поделикатней, – сказал Мартин, – я все-таки делаю Вам предложение. Будьте моей навеки. Правда. Мне осталось жить совсем немного, лет двести девяносто, и я хочу их все провести с Вами. Соглашайтесь. Я умею играть на волынке. Со мной не пропадешь.

– Миленький Мартин, – сказала Дина, – Вы мне очень нравитесь.

– Я чувствую подвох, – сказал Мартин.

– Правда, – сказала Дина. – Правда-правда. Сейчас я очень это. Искренне. Но я не могу выйти за Вас замуж.

– Вы меня не любите, – сказал Мартин.

– Я очень Вас люблю, – сказала Дина. – Просто...

– О господи, – сказал Мартин и еще раз подрос. Теперь он опять смотрел на Дину немножко сверху вниз.

– ...просто я маленькая девочка, – мужественно сказала Дина. От жалости к Мартину у нее разрывалось сердце.

– Понимаю, – сказал Мартин, – а я огромный слон. Красавица и чудовище. Мы скованы рамками архетипа.

– Это не из-за какого не из-за типа, – сказала Дина, – просто я маленькая девочка и не могу выйти замуж ни за кого. Чтобы выйти замуж, надо стать взрослой тетечкой. А я хочу побыть маленькой девочкой. Еще хотя бы лет десять.

– На моей шкале, – сказал Мартин, – десять лет – ничто. Скажите, и я буду ждать.

– Не надо, Мартин, пожалуйста! – сказала Дина. – Когда кто-то ждет, что ты вырастешь, нет никакой радости быть маленькой девочкой. И от тоски сразу вырастаешь.

– Недетская мудрость под коркой младенческого диатеза, – сказал Мартин, – я сражен окончательно. Дина, Вы мой идол.

И тут Дина увидела, что по хоботу Мартина катится огромная слеза.

Мартин плакал.

Внизу кто-то сказал:

– Бедняжка!

А у самой Дины от сострадания перехватило горло. Тогда она встала на цыпочки, протянула руку как можно выше и погладила Мартина по голове. Слоновьи слезы все текли и текли, а Дина все гладила и гладила Мартина по голове, и вдруг поняла, что сейчас она вывалится из пожарной люльки – она давно перегнулась через перила вниз, чтобы доставать до теплой серой макушки!

– Он уменьшается! – закричал Лу, который стоял к Мартину ближе всех. – Мартин, когда ты плачешь, ты уменьшаешься!

– Я уже не плачу, – сказал Мартин, – я стараюсь запомнить момент этой невыразимой нежности на двести девяносто лет.

– И все равно уменьшаешься! – крикнул Лу. – Дина, а ну погладь его еще раз!

Пожарник в машине потянул рычажок, люлька с Диной опустилась пониже, и Дина еще раз погладила Мартина по голове. Мартин немедленно стал заметно меньше. Теперь он был лишь немного выше пожарной машины.

– Ух ты! – сказали все.

Лу попробовал погладить Мартина по ноге, но Мартин остался прежним; тогда Дина снова погладила слона по голове, и она стал меньше. Дина гладила и гладила Мартина по голове, а он покорно вздыхал и уменьшался, и когда все закончилось, Мартин был своих прежних размеров, то есть примерно с кошку, а Дина выбралась из пожарной люльки и сидела перед ним на корточках, а все школа, Джереми, Лу, Ида и Мартин стояли вокруг них. Тогда Мартин тихо сказал:

– Я очень устал.

Большое зеленое полотенце с белыми звездами, завязанное бантом, лежало на земле. Дина подняла его, развязала, отряхнула, завернула в него Мартина, взяла его на руки и понесла в дом с одной колонной, где жили Ида, Марк, Джереми и Лу и где Мартин жил в большой коробке из-под телевизора, застеленной толстым куском шерстяной ткани для уюта и тепла.