Цитаты из книги Все новые сказки - страница 5

Он оставил ее у ворот, пальцем не тронул, только намекнул, что могло бы случиться. А поскольку ничего не было, то нет и холодильника с рыбой, которую нужно чистить: не надо избавляться от трупа, уничтожать улики, нет даже чувства сожаления, которое исподволь портило ему удовольствие в других, близких к идеалу, случаях.
Безупречный вариант: поймал — отпустил

— Вы решили рискнуть.
Она широко улыбнулась:
— И все хорошо кончилось, правда?
— Помните, мы с вами о рыбах говорили?
— О рыбах…?
— Что чувствует рыба, когда попадает назад, в воду. Извлекает ли она урок.
— Не понимаю.
— Не все рыбаки придерживаются принципа «поймал — отпустил», — сказал он. — Пожалуй, вам стоит зарубить это себе на носу.

Может, ты и не знаешь, чего хочешь в жизни.
Но зато точно знаешь, что НЕ дедушкины часы

Миллион, триллион… говоришь ты. Это слишком большое число — оно не влезает на светящееся табло впереди твоей стойки. В нем больше нулей, чем огней у этого прекрасного переливающегося шоу.
И должно быть, это все из-за «Хелло Китти», но из твоих глаз вдруг выплескиваются слезы, и ты плачешь, потому что впервые с раннего детства не знаешь, что будет дальше

В твою витрину супермодель закатывает пятьсот фунтов сырых говяжьих стейков. Стейки умещаются на барбекюшнице. Барбекюшница — в скоростной лодке, та в прицепном трейлере, трейлер — в массивном малолитражном пикапе, а пикап — в гараже нового дома в Остине. Остин, типа, в Техасе

Должно быть, все дело в кислоте, но ты чувствуешь, что соревнуешься со старым ничтожеством, которое видишь впервые в жизни, ради абсолютного дерьма, которое тебе на фиг не нужно. Должно быть, все дело в кислоте, но — здесь и сейчас — ты посылаешь на ...й экономическую специализацию.
И ты ставишь миллион, триллион, газиллион долларов — и девяносто девять центов. Нарочно, случайно — какая разница

Если цель этого шоу — узнать, насколько ты умен, им стоит спросить, сколько калорий в луково-сырном бублике. Вперед, пусть спросят, сколько стоит минута разговора по мобильнику в разное время дня. Пусть спросят, сколько придется заплатить за превышение скорости в тридцать миль. Пускай поинтересуются, сколько придется выложить за путешествие на весенние каникулы в Кабо.

Но для начала ты должен принять марку или полмарки с «Хелло, Китти» и ждать прихода. Она выглядит как обычная бумажка с изображением «Хелло, Китти», только на самом деле это блоттер кислоты. И ты кладешь ее на язык, рассасываешь и глотаешь. Как подействует кислота — ты распсихуешься и убьешь себя или сожрешь кого-то заживо — никого это не волнует.

— Жаль, вы не можете посмотреть на птиц! Видны отчетливо! Такие яркие краски! У них гребешки, хохолки, бородки... Они гнездятся во мне, все эти чудные птицы. Сидят на нервных волокнах, пьют из тоненьких капилляров, Эна. Порхают и поют. Я чувствую себя деревом, летним деревом. В моей кроне шепчет ветер, и гнездятся птицы.
В его голосе слышался восторг.

Он распростер руки и ноги, как морская звезда. Птицы разлетелись. Все до одной. Или почти все. И теперь он качался на солнечном ветру, как сухой лист, проворачивался, как колесо телеги.
Воздух иссякал. Его тело умрет; а то, что не умирает, наконец-то вырвется на волю, начнет странствовать по Вселенной и еще дальше.
Смерть ждала, парила рядом, теплая, темная, ласковая, и Лест изнывал от нетерпения