Книга Замок лорда Валентина онлайн - страница 8

8

Утром Звездного Дня, дня парада, дня Короналя, первый день великого фестиваля Пидруда, а Валентин спал, свернувшись, и видел спокойный сон: пышная зелень холмов, прозрачные озера с голубыми и желтыми водяными цветами. Его разбудили пальцы, воткнувшиеся в его ребра. Он сел, моргая и бормоча что-то Темно. До рассвета еще далеко. Над ним нагнулась Карабелла, он ощущал ее кошачью грацию, запах крема от ее кожи, слышал ее легкий смех.

– Почему так рано? – спросил он.

– Занять хорошее место, когда Корональ пройдет мимо. Поторопись? Все уже готовы.

Он нехотя встал. Запястья ныли от жонглирования дубинками. Он раскинул руки и потряс расслабленными кистями. Карабелла усмехнулась, взяла его руки в свои и посмотрела на него.

– Ты будешь великолепно жонглировать сегодня, – тихо сказал она.

– Надеюсь.

– В этом нет никаких сомнений, Валентин. Что бы ты ни делал, все у тебя выходит отлично. Это соответствует твоей личности.

– А ты знаешь, что я за личность?

– Конечно, знаю. Наверное, даже лучше, чем знаешь ты. Валентин, ты можешь сказать, какая разница между сном и явью?

Он нахмурился.

– Не понял.

– Я иногда думаю, что для тебя то и другое одинаково, что ты живешь во сне или спишь в жизни. Но вообще-то я так не думаю, и Слит тоже. Ты околдовал его, а Слита околдовать не просто. Он везде бывал, многое видел, однако он постоянно говорит о тебе, пытается понять тебя, заглянуть в твой мозг.

– Не думал, что я так интересен. По-моему, я скучный.

– По мнению других – нет. – Ее глаза блеснули. – Ну, давай одевайся и поешь перед парадом. Утром мы будем смотреть, как проедет Корональ, днем у нас представление, а ночью… ночью…

– Да? Что ночью?

– Ночью мы празднуем фестиваль! – крикнула она и выскочила за дверь.

Туманным утром труппа жонглеров направилась к забронированному для них Залзаном Каволом месту на Главном шоссе. Путь Короналя начинался от Золотой Площади, где он остановился на ночь, шел к востоку по изогнутому бульвару, ведущему к одним из второстепенных городских ворот, и кругом к главному шоссе, по которому Валентин и Шанамир въехали в Пидруд и где стояли в два ряда огненные пальмы в цвету, а оттуда через Ворота Фалкинкипа обратно в город, через него по Портовой Дороге к Арке Снов и из Ворот Дракона в порт, где на краю бухты был построен главный стадион Пидруда. Так что парад, в сущности, был двойной: сначала Корональ проходит мимо народа, а потом народ проходит мимо Короналя. Парад будет продолжаться весь день и ночь, вероятно, до зари Солнечного дня.

Поскольку жонглеры были частью королевского развлечения, им необходимо было занять место где-нибудь вблизи конца порта, иначе они не смогут вовремя пройти через переполненный город и попасть на стадион для выступления. Залзан Кавол сумел выбрать для них место возле Арки Снов, но это означало, что они потратят большую часть дня и в ожидании, когда парад подойдет к ним. Но тут уж ничего не поделаешь. Они шли пешком по диагонали через окраинные улицы и наконец появились в нижнем конце Портовой Дороги. Как и говорил Шанамир город был обильно украшен, загроможден орнаментами, знаменами и свисающими из всех домов светильниками. Сама дорога была заново раскрашена в цвета Короналя – в блестящий ярко-зеленый с золотой окантовкой.

В этот ранний час дорога была уже забита зрителями, но в толпе быстро образовалось место, когда появились скандарские жонглеры и Залзан Кавол показал пачку билетов. Люди Маджипура, как правило вежливы, миролюбивы и сговорчивы. К тому же кое-кто здесь остерегался связываться с шестью угрюмыми скандарами.

И вот – ожидание. Утро было теплое, скоро стало жарко. Валентину ничего не оставалось, кроме как стоять и ждать, пялясь на пустое шоссе и на богато украшенный черный полированный камень Арки Снов. Карабелла была прижата к Валентину слева, Шанамир – справа. Время тянулось бесконечно долго. Разговоры быстро засыхали. Минутную передышку доставила удивительная фраза, которую Валентин выхватил из разговора позади себя:

– Не понимаю всех этих приветствий. Я ему ни капли не верю.

Валентин прислушался. Двое зрителей-гейрогов, судя по голосам, говорили о новом Коронале, и отнюдь не благожелательно.

– …издает слишком много указов, если хочешь знать мое мнение. То одно регулирует, то другое, тычет пальцами туда-сюда. Этого вовсе не нужно!

– Он хочет показать, что он работает, – примирительно ответил другой.

– Не нужно! Не нужно! При Лорде Вориаксе, а до него при Лорде Малиборе все шло хорошо и без этих дурацких правил. Признак неуверенности, я считаю.

– Тихо! Сегодня особенный день, об этом говорить не следует.

– Если хочешь знать, парень еще не уверен, что он действительно Корональ, вот он и обращает наше внимание на себя. Вот как я тебе скажу.

– А я тебе не спрашиваю, – раздраженно ответил второй.

– И еще одно. Имперские надзиратели все внезапно слетели с мест. Чего он хочет? Насадить свою полицию? Чтобы шпионили для Короналя? А зачем? Что он хочет найти?

– Если он найдет что-то, то тебе первого притянут. Заткнешься ты или нет?

– Я никакого вреда не делаю, – возразил первый гейрог. – Видишь, я держу знамя с горящей звездой, как и все прочие. Разве я не лояльный гражданин? Но мне не нравится, как идут дела. Граждане имеют право заботиться о благе государства, нет? Если нам что-то не нравится, мы должны об этом говорить. Это же в наших традициях, нет? Если мы сейчас позволим хоть мелкое злоупотребление, кто знает, как обернется дело через пять лет?

Интересно, подумал Валентин, при всех этих диких приветствиях и размахиваниях руками отнюдь не все обожают нового Короналя и восхищаются им. Хотелось бы знать, много ли таких, что высказывают энтузиазм просто из страха или личного интереса?

Гейроги замолчали. Валентин прислушался к другим разговорам, но ничего интересного не услышал. Время снова еле ползло. Валентин перевел внимание на Арку и осмотрел ее, пока не запомнил всех ее украшений, резных изображений древних Сил Маджипура, героев далекого туманного прошлого, генералов давнишней войны с метаморфами, Короналей, предшествующих легендарному Стиамоту, древних Понтификсов, Благословенных Леди. Эта Арка, по словам Шанамира, была древнейшей и самой святой в Пидруде, ей было девять тысяч лет, она была вырезана из блоков велатисского мрамора и противостояла всем климатическим воздействиям. Пройти под ней означало встать под защиту Леди и в течение месяца получать полезные сны.

Утро оживляли слухи о продвижении Короналя через Пидруд. Корональ, как и говорили, вышел с Золотой Площади; направился к воротам Фалкинкипа; останавливался, чтобы разбросать две пригоршни пятикроновых монет в кварталах, населенных преимущественно хьортами и вруонами; остановился утешить плачущего ребенка; остановился помолиться у гробницы своего брата Лорда Вориакса; нашел, что слишком жарко, и отдыхал несколько часов днем; сделал то, сделал это. Корональ, Корональ, Корональ! Сегодня все внимание было обращено на Короналя. Валентин размышлял: что это за жизнь – все время делать такие громадные объезды, улыбаться, махать рукой, раздавать монеты, участвовать в бесконечном безвкусном спектакле, показывать себя в вечном параде то в одном, то в другом городе, демонстрировать в одном физическом теле всю правительственную власть, принимать весь этот почет, это шумное общественное возбуждение, и при всем этом еще ухитриться держать бразды правления. А вообще-то надо ли их держать? Система была такой древней, что наверное, шла сама собой Понтификс, старый и по традиции закрытый в таинственном лабиринте где-то в центральной части Алханрола, издавал декреты, которыми управлялась планета, а его наследник и приемный сын Корональ правил как исполнитель и первый министр с вершины Горного Замка в то время, когда не предпринимал церемониальных походов вроде теперешнего. И не были ли они оба только символами величия? Мир был спокойный, приветливый, веселый, как казалось Валентину, хотя нельзя сомневаться, что у него есть и теневые стороны, спрятанные где-то – иначе почему Король Снов бросает вызов авторитету Благословенной Леди. Эти правители, эта конституционная помпезность, эта экспансия и смятение чувств – нет, думал Валентин, это не имеет значения, это пережиток далекой эры, когда все это, возможно, было необходимым. А что имеет значение сейчас? Жить, дышать свежим воздухом, есть, пить, спокойно спать. А остальное – пустяки.

– Корональ едет! – закричал кто-то.

Так уже кричали десять раз в течение прошлого часа, но Короналя все не было. Но сейчас, как раз в полдень, похоже было, что он и в самом деле близок.

Ему предшествовали приветственные крики – далекий рев, похожий на морской прибой. Когда рев стал громче, на шоссе появились гарольцы на быстрых животных. Они неслись почти в галоп, время от времени издавая губами трубные звуки; наверное, губы их потом будут болеть от усталости. А затем появились на низкой, быстро плывущей моторизованной платформе несколько сот личных телохранителей Короналя в зеленой с золотом униформе

– специально отобранный отряд мужчин и женщин разных рас, сливки Маджипура; они стояли навытяжку на борту своей платформы и выглядели, по мнению Валентина, весьма достойной и чуточку глупо.

И вот показалась колесница Короналя. Она тоже была моторизованная и плыла на высоте нескольких футов над мостовой. Щедро украшенная блестящей тканью и толстыми белыми квадратами из чего-то вроде меха редких животных, она выглядела величественно и богато. На ней стояли с полдюжины высших чинов Пидруда и провинции – мэры, герцоги и тому подобные, все в парадных мантиях, и среди них на возвышении стоял, благосклонно протягивая руки к зрителям по обе стороны шоссе, Лорд Валентин Корональ, второй сиятельный властелин Маджипура и поскольку его приемный отец Понтификс держался отчужденно и простые смертные никогда его не видели – может быть истиннейшее воплощение авторитета, какое только могло быть на этой планете.

– Валентин! – кричали вокруг. – Лорд Валентин!

Валентин рассматривал своего королевского тезку так же внимательно, как перед этим изображения на древней черной Арке Снов. Этот Корональ был импозантной фигурой: человек роста выше среднего, с властным видом, с сильными плечами и длинными крепкими руками. Кожа имела оливковый оттенок, черные волосы закрывали уши, подбородок окаймляла коротко подстриженная борода.

В ответ на гром приветствий Лорд Валентин грациозно поворачивался в одну и в другую стороны, слегка склоняясь и простирая руки в воздух. Платформа быстро проплыла мимо того места, где стояли жонглеры, и как раз в это время Корональ повернулся к ним, и на миг глаза Валентина и Лорда Валентина встретились. Между ними как бы возник контакт, проскочила искра, Корональ улыбался сияющей улыбкой, темные глаза таили ослепительные вспышки, парадная одежда, казалось, имела собственную жизнь, власть и цель, а Валентин стоял прикованный к месту, захваченный колдовством имперского могущества. На секунду он понял благоговение Шанамира, благоговение всех присутствующих здесь перед их принцем. Да, Лорд Валентин был всего лишь человеком, ему нужно было опорожнять мочевой пузырь и наполнять брюхо, он спал ночью и просыпался утром, зевая, как и всякий другой, он пачкал пеленки, когда был младенцем, но все-таки, все-таки он был в священных кругах, он жил в Горном Замке, он был Сыном Леди Острова и приемным сыном Понтификса Тивераса, как и его брат, покойный Вориакс, он прожил большую часть жизни у основ власти, ему была тяжесть управления всем этим колоссальным миром с великим множеством жителей. Такое существование, думал Валентин, меняет человека, ставит его отдельно от других, дает ему ауру и чуждость. И когда колесница проплыла мимо, Валентин почувствовал эту ауру и она смирила его.

Затем колесница прошла, этот миг исчез, и Лорд Валентин отодвинулся, все еще улыбаясь, простирая руки, грациозно кивая и глядя своим вспыхивающим взглядом на горожан, но Валентин уже не ощущал присутствия мощи. Наоборот, неизвестно почему он почувствовал себя обманутым и замаранным.

– Пошли скорее, – проворчал Залзан Кавол. – Нам пора быть на стадионе.

Это было нетрудно. Весь Пидруд, кроме больных и заключенных, стоял вдоль линии парада. Прилегающие улицы были пусты. Через пятнадцать минут жонглеры были в порту, а еще через десять минут подошли к стадиону. Здесь уже начала собираться толпа. Тысячи людей давились на пристанях позади стадиона, чтобы еще раз увидеть Короналя, когда он прибудет.

Скандары построились клином и врезались в толпу; Валентин, Слит, Карабелла и Шанамир шли в кильватере. Участники представления должны были собраться в отгороженной задней части стадиона, у самой воды, и здесь уже толкались сотни артистов. Тут были гиганты-гладиаторы с Квейна, перед которым даже скандары выглядели хрупкими, труппы акробатов, в нетерпение лезших друг другу на плечи, абсолютно нагая балетная труппа, три оркестра странных инопланетных инструментов, дрессировщики, удерживающие на привязи морских зверей невероятных размеров и ярости, женщина одиннадцати футов ростом и тонкая, как палка, двухголовый вруон, три близнеца-лимена, соединенные в талии полосой страшной сине-серой плоти, кто-то, чье лицо походило на топор, а нижняя часть тела – на колесо, и много всяких других. У Валентина закружилась голова от вида, звуков и запахов этого неприятного скопления.

Обезумевшие писцы с муниципальными бляхами старались установить всех этих выступающих в правильную процессию. Какой-то порядок марша в самом деле существовал; Залзан Кавол отдал писцу документы и взамен получил номер, указывающий место его труппы в строю, но найти соседей по ряду было уже их заботой и дело это оказалось непростым, поскольку все в огороженном пространстве находились в непрерывном движении, и найти номера было все равно что навесить ярлыки на морские волны.

Но все-таки жонглеры нашли свое место между труппой акробатов и оркестром. После этого уже не было движения, и они несколько часов стояли на месте. Артистам предлагалось освежающее: слуги ходили по рядам, разнося кусочки жаренного на вертеле мяса и стаканчики зеленого и золотого вина, не требуя платы. Но от жаркого и душного воздуха от испарений стольких тел многих рас и метаболизмов Валентин чувствовал дурноту. Через час, думал он, я буду жонглировать перед Короналем. Как странно это звучит! Хорошо, что Карабелла была рядом, веселая жизнерадостная, всегда улыбающаяся, неутомимо энергичная.

– Да избавит нас Божество от повторения этого в будущем, – шепнула она.

Наконец у ворот стадиона началось какое-то движение, словно повернули кран, и вихревой поток вытянул первых артистов из огороженного участка. Валентин встал на цыпочки, но так и не увидел, что случилось. Прошел почти час, прежде чем волна движения дошла до их места. Теперь вся линия плавно двинулась вперед.

Из стадиона доносились звуки музыки рев животных, смех аплодисменты. Оркестр, стоящий перед труппой Залзана Кавола, уже готовился войти. Он состоял из двадцати музыкантов трех нечеловеческих рас. Их инструменты были незнакомы Валентину; все они были очень изящных линий, но звук их был крайне неприятным. Но вот последний музыкант исчез за большими двойными воротами стадиона, и официальный распорядитель важно шагнул вперед, загородив проход жонглерам.

– Залзан Кавол и его труппа! – объявил он.

– Мы здесь, – сказал Залзан Кавол.

– Ждите сигнала. Когда выйдете, последуете за музыкантами в процессии слева направо вокруг стадиона. не начинайте представления до тех пор, пока не пройдете мимо большого зеленого флага с эмблемой Короналя. Дойдя до павильона Короналя, сделайте почтительный поклон и стойте на месте шестьдесят секунд, демонстрируя свое искусство, а потом двинетесь дальше. Дойдете до дальних ворот и сразу же выходите из стадиона. При выходе получите свое вознаграждение. Все понятно?

– Вполне, – сказал Залзан Кавол.

Скандар повернулся к своей труппе. До сих пор он был резким и грубым, а тут вдруг обернулся другой стороной: он протянул три руки своим братьям и обменялся с ними рукопожатием, и на его грубом лице появилась почти любовная улыбка. Затем он притянул к себе Валентина и сказал так ласково, насколько это было возможно для скандара:

– Ты быстро научился и показываешь признаки мастерства. Я взял тебя только для удобства, но теперь рад, что ты с нами.

– Благодарю тебя, – торжественно ответил Валентин.

– Не каждый день мы жонглируем для Власти Маджипура, – продолжал Залзан Кавол, обнимая Слита и Карабеллу. – Пусть это будет нашим лучшим выступлением.

– Жонглеры! – пролаял распорядитель.

Слит и Карабелла шли впереди, жонглируя пятью ножами; они обменивались ими в быстром, постоянно варьирующемся рисунке. За ними, несколько поодаль, шел Валентин, жонглируя тремя дубинками с напряженной интенсивностью; за ним шесть братьев-скандаров пользовались двадцатью четырьмя руками, чтобы наполнить воздух самой несообразной смесью летающих предметов. Шанамир замыкал шествие, как господин: он ничего не делал, просто служил человеком-точкой.

Карабелла была энергична, неуемна: она подпрыгивала, щелкала каблуками, хлопала в ладоши, но ни разу не сбила такт, а рядом с ней Слит, быстрый, как удар кнута, собранный, динамичный, представлял собой прямо источник энергии, когда выхватывал ножи из воздуха и возвращал их партнерше. Всегда спокойный экономящий движения, Слит позволил себе немыслимый прыжок, пока мягкий воздух Маджипура держал ножи наверху необходимую долю секунды.

Они обошли вокруг стадиона, держа ритм по скрипучему визгу флейт и труб идущего перед ними оркестра. Обширная толпа уже устала от чередования выступлений и едва реагировала, но это не имело значения: жонглеры были преданы своему искусству, а не потным лицам, едва видимым на далеких сидениях.

Валентин придумал номер вчера, практиковался сам и фантастически преуспел в этом деле. Об этом никто не знал, потому что это было рискованно, а королевское представление – не место для риска. Однако, думал он, королевское представление – самое подходящее место для того, чтобы человек сделал все, что может.

Итак, он взял две дубинки в правую руку и швырнул их вверх. Он тут же услышал удивленное ворчание Кавола: «Эй! но думать над этим у Валентина не было времени, поскольку дубинки опускались, и он бросил дубинку из левой руки между ними на двойную высоту. Он ловко поймал падающие дубинки в каждую руку, бросил из правой вверх и поймал ту, что вернулась из двойного полета, а потом с полной уверенностью занялся знакомым каскадом дубинок, не глядя по сторонам и следуя за Карабеллой и Слитом по периметру громадного стадиона.

Оркестры, акробаты, танцоры, дрессированные животные, жонглеры впереди и позади, тысячи пустых лиц на сидениях, украшенные лентами аркады вельмож – ничего этого Валентин не видел, разве что подсознательно. Бросок, бросок и захват, вперед и вперед, пока не увидел краем глаза блестящие, зеленые с золотым флаги по бокам королевского павильона. Он повернул лицо к Короналю. Это был трудный момент, потому что пришлось делить внимание: следить за положением дубинок и искать Лорда Валентина. И он нашел его в середине павильона. Он жаждал второго толчка обмена энергией, второй искры контакта с ищущими глазами Короналя. Он бросал дубинки автоматически точно, каждая взлетала на определенную высоту и по дуге спускалась между большим пальцем и остальными, пока он искал лицо Короналя. Но в этот раз толчка энергии не было, потому что Корональ был рассеян и вообще не видел жонглера; он скучал смотрел через стадион на какое-то другое действие то ли на животных, то ли на голые зады танцоров, то ли вообще ни на что. Валентин настойчиво отсчитывал положенные ему шестьдесят секунд, и в конце этой минуты ему показалось, что Корональ действительно мельком взглянул на него, но и только.

Валентин двинулся дальше. Карабелла и Слит уже подходили к выходу. Валентин обернулся и сердечно улыбнулся скандарам, которые шли под танцующим балдахином из топоров, горящих факелов, серпов, молотков и фруктов, добавляя один предмет к тому множеству, что кружилось над ними.

Валентин шел вперед по своей одиночной орбите. Вперед и через ворота. Проходя во внешний мир, он держал свои дубинки в руках. И снова, отойдя от Короналя, он почувствовал упадок, усталость и пустоту, словно Лорд Валентин не излучал энергию, а вытягивал ее из других, создавая иллюзию яркой, блистающей ауры, а когда люди отходили от него, они ощущали только потерю. К тому же представление кончилось; момент славы Валентина пришел и ушел, и никто его, похоже, не заметил.

Кроме Залзана Кавола, который смотрел на него угрюмо и раздраженно.

– Кто научил тебя этому двойному броску? – спросил он, едва выйдя за ворота.

– Никто, ответил Валентин. – Я сам это придумал.

– А если бы ты уронил дубинки?

– Так ведь не уронил же.

– Нашел место придумывать трюки, – пробормотал скандар, но несколько смягчился. – Но я должен признать, что ты держался хорошо.

От другого распорядителя, он получил кошелек с деньгами, высыпал их в две внешние руки и быстро пересчитал. Большую часть сложил в карман, но по одной монете бросил братьям, потому – Слиту и Карабелле и, после некоторого раздумья, по меньшей монетке Валентину и Шанамиру.

Валентин заметил, что он и Шанамир получили по полукроне, а остальные по кроне. Но какая важность? В его кошельке еще звенело несколько крон, а премия, пусть и небольшая, была неожиданной. Он истратит ее сегодня на крепкое вино и пряную рыбу.

Долгий день почти кончился. С поря поднялся туман и принес в Пидруд ранние сумерки. На стадионе все еще шло представление. Бедный Корональ, подумал Валентин, ему придется сидеть там до ночи.

Карабелла стиснула его запястье.

– Пошли, – шепнула она весьма повелительно. – Наша работа кончена, теперь мы будем праздновать!