Книга Магическая страсть онлайн - страница 3

2

– Соедините меня с инспектором Джайном, пожалуйста. – С этих слов, сказанных в телефонную трубку, началось утро следующего дня.

Ожидая соединения, я проглотила три таблетки аспирина и запила их кофе.

Раньше я надеялась, что с невыносимым инспектором мы распрощались – хотя бы ненадолго, – но после событий вчерашней ночи поняла, что он мне нужен. И я разработала план, простой и гениальный, для исполнения которого не хватало лишь одного: моей ничего не подозревающей жертвы. Через пару минут я наконец услышала в трубке:

– Инспектор Джайн у аппарата. Чем я могу вам помочь?

– Вообще-то это я могу вам помочь.

– Мисс Лейн, – сухо отметил он.

– Собственной персоной. Вы хотели узнать, что происходит в этом городе, инспектор? Приглашаю вас сегодня на чай. В четыре часа. В магазин. – Я поймала себя на том, что мне очень хочется добавить мрачным голосом: и приходите один. М-да, я принадлежу к поколению, которое слишком много смотрит телевизор.

– В четыре меня устраивает, но, мисс Лейн, если вы впустую тратите мое время…

Я повесила трубку, не имея ни малейшего желания выслушивать угрозы. Я добилась, чего хотела: он придет сюда.

Я не очень хорошо готовлю. Моя мама – вот кто настоящий ас кулинарии, и, если уж называть вещи своими именами, я этим бессовестно пользовалась. Еще несколько месяцев назад я была настолько ленивой и избалованной, что стоило мне только подумать о еде и о том, что неплохо бы что-нибудь приготовить, как я просто отбрасывала эту мысль и начинала бродить вокруг мамы на мягких лапках, выпрашивая любимые лакомства. Не уверена в том, чья вина больше: моя, потому что я слишком ленивая, или мамина, потому что она мне потакала.

С тех пор как я была предоставлена сама себе, мое меню состояло в основном из попкорна, мюслей, лапши быстрого приготовления и готовых закусок. В моей комнате стояли небольшая электроплитка, микроволновка и крошечный холодильник. Это как раз тот кухонный минимум, с которым я знаю, как управляться.

Но сегодня мне пришлось надеть поварской колпак, узкий и жесткий от долгого пребывания без дела. И пускай песочное печенье я купила в кондитерском магазине на соседней улице, но крошечные сэндвичи были целиком и полностью моей заслугой. Я сама нарезала свежайший хлеб, снимала с него корочку и выравнивала края, а главное – сама готовила начинку по лично составленному рецепту и аккуратно раскладывала ее между тоненькими ломтиками хлеба. Рот наполнялся слюной от одного взгляда на эти сэндвичи.

Посмотрев на часы, я залила кипятком «Эрл Грей» и отнесла заварочный чайник на маленький столик в зону отдыха, к ярко пылавшему камину, который пытался примирить меня с октябрьской погодой.

Я закрыла магазин пораньше не для того, чтобы разнообразить жизнь или потерять клиентов. Я специально назначила это время для встречи, чтобы быть уверенной: моего работодателя не будет в магазине.

Последней каплей и оглушительным сигналом тревоги стало для меня появление Иерихона Бэрронса, ступившего в комнату из зеркала.

Я мчалась по лестнице быстрее телепортирующегося Фейри. Когда я закрыла и забаррикадировала дверь, мое сердце колотилось так сильно, что я начала опасаться, не взорвется ли череп от давления.

С меня хватило бы и того, что Бэрронс держал в магазине одну из реликвий Невидимых, прятал ее от меня и, судя по тому, что зеркало висело в его кабинете, частенько ею пользовался. Но девушка… Господи, девушка!

Почему на его окровавленных руках оказалось ее окровавленное же тело? Логика вопила: тьфу, да потому что он ее и убил!

Но почему? Кем была эта девушка? Откуда она появилась? Почему он вынес ее из Серебряного Коридора? Что находится внутри этого зеркала? Утром я осмотрела его, но оно снова было плоским непроницаемым стеклом, и о том, что под ним скрывалось, знал только Бэрронс.

А выражение его лица! Он выглядел как человек, только что совершивший нечто, доставившее ему если не удовольствие, то, по крайней мере, некоторое удовлетворение. На его лице читалось нечто вроде… мрачной радости.

Иерихон Бэрронс – это человек, которого совсем не трудно идеализировать (если не обращать внимания на милые детали вроде растерзанных трупов, которые он носит на руках). Фиона, женщина, работавшая в магазине до моего прихода, была так в него влюблена, что попыталась убить меня, чтобы убрать с дороги. Бэрронс был могущественным, невероятно красивым, возмутительно богатым и пугающе умным. А еще он обладал великолепным вкусом, не говоря уже о мускулистом теле, которое излучало какую-то непонятную, но непрерывную энергию. Подводим итог: он обладал всеми качествами героя.

Или маньяка-убийцы.

Если я чему и научилась в Дублине, так это тому, что между двумя упомянутыми выше понятиями порой слабо прослеживается разница.

Я не собиралась идеализировать Бэрронса. Я знала, что он беспощаден. Знала с первой нашей встречи, с того момента, когда в этом же магазине он впервые посмотрел на меня своими холодными глазами. Бэрронс делает исключительно то, что служит его интересам. Точка. Спасение моей жизни служит интересам Бэрронса. Точка. Но однажды это может измениться. Восклицательный знак!

Почему в его кабинете висит зеркало Невидимых? Куда он отправляется при помощи этой реликвии? Что он там делает, кроме того что таскает на руках мертвых девушек?

Темные демоны в зеркале вели себя точно так же, как Тени в Темной Зоне, когда Бэрронс проходил по ней: быстро убирались с его пути, образуя широкий коридор. Сам Гроссмейстер, стоило ему взглянуть на Бэрронса, повернулся и ушел прочь.

Так кто такой Бэрронс? Что он такое? Предположения, одно хуже другого, роились в моей голове.

Я понятия не имела, кто он такой, знала лишь, кем он не является. Он не являлся тем, кому я стану рассказывать все, что узнала о «Синсар Дабх» прошлой ночью. Он хранит свои секреты? Прекрасно, а я буду хранить свои.

У меня не было ни малейшего желания сводить Иерихона Бэрронса и Темную Книгу в одной точке пространства и времени. Он пользовался одной реликвией Невидимых и охотился за второй. Ха, а может, он сам стал кем-то вроде Невидимого? Или один из тех изящных полупрозрачных Фейри, которые могут просочиться в человеческое тело и взять его под контроль (таких Фейри я называла Захватчиками), вселился в Иерихона Бэрронса?

Я уже думала об этом раньше, но быстро выбросила эту мысль из головы. И теперь должна отметить, что никаких причин для отрицания этой версии у меня нет, а раньше… ну… раньше я сама идеализировала Бэрронса, убедила себя, что он слишком силен для того, чтобы кто-то или что-то подчинило его своей воле. Ну и кто я такая, чтобы считать свои убеждения истиной? Не так давно на Темпл Бар Дистрикт я видела, как Захватчик проник в тело молодой женщины.

В тот момент, когда он скрылся в ней полностью, я перестала ощущать присутствие Невидимого. Для моего чутья ши-видящей это существо стало человеком.

Что, если Бэрронс тайно работает на силы зла, используя меня для охоты за книгой, точно так же как Гроссмейстер использовал мою сестру? Это объяснило бы почти все, что мне известно об Иерихоне Бэрронсе: и его нечеловеческую силу, и знание Фейри, и сходство с владельцем зеркал, и то, как его избегают Тени, и то, что Гроссмейстер над ним не властен, – в конце концов, они играли на одной стороне.

Я разочарованно выдохнула.

С тех пор как я приехала в Дублин, я лишь раз почувствовала, что могу постоять за себя. Это было в ту ночь, когда Мэллис чуть не убил меня и мне пришлось есть плоть Невидимого, чтобы выжить. Отвратительное, как и сам Невидимый, мясо даровало тому, кто его ел, часть могущества Фейри: делало человека невероятно сильным, исцеляло смертельные раны и даже наделяло способностями к темным искусствам.

В ту ночь я наконец почувствовала себя на гребне волны, в ту ночь мне не нужны были защитники. Я сама, без помощи мужчин могла надрать задницу любому злодею. Я была такой же сильной, как Мэллис. И почти такой же смертоносной, как Бэрронс, а может, и такой же, просто мне не хватало опыта. Я наконец ощутила себя существом, с которым нельзя не считаться, я превратилась в ту, которая может требовать ответы на свои вопросы и добиваться своего без постоянного страха быть покалеченной или убитой.

Я испытывала дикую радость. Это была настоящая свобода. Но я не могла есть Невидимых каждый день. У их мяса было слишком много побочных эффектов. Оно не только временно лишало меня способностей ши-видящей и делало уязвимой для моего же копья (реликвия уничтожала все, что имело отношение к Фейри, даже то, во что превратились переваренные кусочки их плоти; в этом я убедилась на практике, глядя на разлагающегося Мэллиса). На прошлой неделе я поняла, что мясо Невидимых вызывает привыкание и даже один-единственный раз может привести к зависимости. Мэллис не был слабым. Но тяга к могуществу Фейри была сильнее. Я вспоминала о той ночи. О том, как отрезаю кусочки от еще живого Носорога… жую… глотаю… и чувствую, как невероятная, темная, живая плоть наполняет силой мое тело… как несется по крови электричество… как изменяет меня… снова делая неуязвимой…

Я резко оборвала эти мысли и поняла, что держу крошечный сэндвич у самого рта. К моей губе прилипла крошка свежего хлеба.

Бросив сэндвич на поднос, я отнесла закуски на столик, расставила их между одноразовыми тарелками и салфетками, которые купила по пути домой из кондитерского магазина. И попыталась придать столику как можно более привлекательный вид.

Воспитанная южанка Мак сокрушалась по поводу отсутствия фарфора и серебра.

Мак, которая любила колоть копьем, думала лишь о том, что все не будет съедено, а выбрасывать остатки слишком расточительно. В странах третьего мира люди вообще голодают.

Я взглянула на часы. Если Джайн пунктуален, то он появится здесь через три минуты и мой план начнет действовать. Это было рискованно, но необходимо.

Прошлой ночью – в промежутках между кошмарами, в которых я гонялась за Темной Книгой, но, стоило мне к ней подобраться, она сразу превращалась, и почему-то не в Тварь, а в Бэрронса, – я лежала без сна, сортировала и отбрасывала разные идеи и в конце концов придумала выход из положения, который даже меня поразил своей простотой.

Проще всего найти «Синсар Дабх», отслеживая самые жестокие убийства. Ее можно отыскать там, где царят хаос и насилие. Сначала я решила наложить лапу на полицейскую рацию, но отбросила эту идею, поскольку понятия не имела, как и где эту рацию украсть, и не особо радовалась перспективе круглосуточно, изо дня в день прослушивать уйму сообщений.

Тогда-то я и поняла, что у меня уже есть тот, кто мне нужен: инспектор Джайн.

Мама всегда советовала мне не класть все яйца в одну корзину, а ведь именно так я и поступила в случае с Бэрронсом. На кого еще я могла рассчитывать? Да ни на кого. Это нужно было исправить.

Если мне удастся привлечь на свою сторону кого-то из Гарды и этот кто-то станет звонить мне всякий раз, сообщая о преступлении, которое подходит по всем параметрам, я получу полную свободу действий и без рации. Я смогу рвануться к месту преступления, в надежде что книга еще не успела далеко уйти, мой дар ши-видящей сможет ее засечь, и мне удастся ее выследить. Даже если многие попытки окажутся безрезультатными, должно же мне хоть раз повезти?

Джайн станет моим информатором. Вам, наверное, интересно, как я собираюсь совершить такой гигантский скачок в отношениях полицейский – гражданское лицо? В этом-то как раз и заключается гениальная часть моего простого плана.

Конечно же, я понятия не имела, что буду делать, если мне все же удастся найти «Синсар Дабх». Я видела, что происходит с людьми, которые прикоснулись к книге. И все же я должна ее найти. Охота за Темной Книгой была прописана в моих генах точно так же, как подсознательный страх перед Охотниками, «коленный рефлекс» на присутствие их реликвий и постоянное желание предупреждать людей о близости Фейри, хоть я прекрасно сознавала, что мне никто не поверит.

Сегодня мне необходимо, чтобы мне поверили. А Джайн хочет знать, что происходит.

И я ему это покажу.

Тоненький голосок моей совести слабо протестовал. Но я его заглушила. Совесть не поможет мне остаться в живых.

Я взглянула на поднос. Рот наполнился слюной. В этих сэндвичах не было обычных ингредиентов, не было яиц и тунца. В моих маленьких произведениях искусства, которые так и просились в рот, была совсем иная начинка. И я мечтала ее попробовать. Никакая другая еда не казалась мне такой аппетитной.

В этих крошечных сэндвичах, между листьями салата, дрожало мясо Невидимых.

Инспектору Джайну придется взглянуть на этот город широко открытыми глазами.

Все произошло со скоростью идущего под откос поезда.

Инспектор съел всего два моих сэндвича: первый потому, что не ожидал такого отвратительного вкуса, а второй, скорее всего, желая убедиться, что не ошибся с первым.

К тому времени как Джайн проглотил второй сэндвич, он уже заметил, как остальные движутся по тарелке, и поэтому шансов впихнуть в него третий бутерброд у меня не осталось. Я не была уверена в том, как долго продлится эффект от таких маленьких кусочков мяса Невидимого, но пару суток могла гарантировать. Я не стала говорить инспектору ни о сверхсилах, ни о способностях к ускоренной регенерации и черной магии, которые он приобрел в результате чаепития. Достаточно было и того, что он мог убить меня одним-единственным ударом.

Когда я выбрасывала в унитаз несъеденные остатки сэндвичей, у меня тряслись руки. На всякий случай я оставила пару кусочков, но обругала себя на полпути в комнату, вернулась и отправила их вслед за остальными. Краем глаза я заметила свое отражение в зеркале – побледневшее от дикого напряжения лицо человека, отказывающего себе в самом желанном. Я избавлялась от невероятной силы, от способности противостоять многочисленным врагам, которые ожидали меня на улицах Дублина, не говоря уже о возможности справиться с Бэрронсом. Я оперлась о край унитаза, глядя, как кусочки мяса кружатся в прозрачном водовороте фарфоровой чаши и исчезают из виду.

К тому времени когда мы остановились в конце Темпл Бар Дистрикт, я чувствовала себя полностью опустошенной.

Я провела с Джайном долгие семь часов и могла сказать лишь одно: инспектор до принудительно скормленных кусочков Невидимого и инспектор после того, как я заставила его увидеть, что в действительности происходит в нашем мире, не нравились мне одинаково сильно.

Причем Джайн отвечал мне взаимностью. Кстати, я почти уверена, что он до конца своей жизни будет ненавидеть меня за то, с чем ему пришлось столкнуться этой ночью.

Вскоре после начала нашей экскурсии по миру чудовищ инспектор начал вопить, что я подсунула ему наркотик. Накормила его галлюциногенами. И он вышвырнет меня из Ирландии прямо в американскую тюрьму.

Но мы оба знали, что он этого не сделает.

Долгие часы ушли на то, чтобы провести его по Дублину, показывая, кто сидит в барах, водит такси и катит тележки с сувенирами, прежде чем инспектор смог поверить своим глазам. Но мне это удалось. Хотя и пришлось все время подсказывать ему, как себя вести, как не выдать нас ни взглядом, ни жестом, если, конечно, он не хочет закончить свою жизнь так же, как О'Даффи.

Несмотря на то что я думала об инспекторе Джайне, он оказался прекрасным полицейским с отличной реакцией на звуковые сигналы, независимо от того, нравится ему услышанное или нет. И хотя он все время настаивал на том, что увиденное нереально, он не зря учился сохранять спокойствие на протяжении двадцати двух лет работы в полиции. Поэтому всех встречных безротых монстров с грустными влажными глазами, всех горгулий с перепончатыми крыльями и всех бесформенных тварей с изломанными конечностями и разлагающейся плотью инспектор награждал бесстрастным взглядом прожженного скептика.

Он выдал себя только раз, всего несколько минут назад.

Я быстро заморозила и проткнула копьем трех Носорогов, встретившихся нам в темной аллее, через которую мы решили срезать путь.

Джайн стоял, глядя на их серые тела с короткими конечностями, изучая бугристые лица с выступающими челюстями и плоскими зубами, крошечные глазки и слоновью шкуру, открытые раны, в которых розовато-серая плоть сочилась гноем из крошечных нарывов.

– И вы накормили меня этим?

Я пожала плечами.

– Это единственный известный мне способ открыть вам глаза.

– И части этих… существ… были в тех маленьких сэндвичах? – Он повысил голос, красноватое лицо побледнело.

– Ага.

Инспектор посмотрел на меня, и я заметила, как судорожно задвигался его кадык. Мне даже показалось, что Джайна сейчас стошнит, но он справился с собой.

– Леди, вы серьезно больны.

– Да ладно вам. Я хочу показать еще кое-что, – ответила я.

– Я уже достаточно видел.

– Нет, недостаточно. Еще недостаточно. – Напоследок я припасла самое худшее.

Нашу экскурсию я вполне сознательно закончила на границе с Темной Зоной, начинающейся на северном берегу реки Лиффи. Мне хотелось снова исследовать этот район и нанести новую границу на карту города, которая теперь висела на стене моей спальни.

– Помните места, которые вы не могли найти на карте? – спросила я. – И район возле магазина? Ту часть города, которую исследовал О'Даффи? Вот чем она является на самом деле. – Я махнула рукой в сторону Темной Зоны.

Джайн шагнул вперед, к темному участку, и я рявкнула:

– Не выходите за границу света!

Он остановился под фонарем и привалился к фонарному столбу. Я наблюдала за его лицом, а инспектор смотрел на Тени, агрессивно клубящиеся на границе света и тьмы.

– И вы думаете, я поверю в то, что эти тени едят людей? – недоверчиво произнес он наконец.

– Если вы мне не верите, отправляйтесь домой, возьмите кого-нибудь из ваших детей и отведите его в эту темноту. Посмотрите, что будет. – Я вовсе не была такой циничной, какой хотела казаться, но иначе я бы до него не достучалась.

Нужно было попасть по болевой точке инспектора, показать ему угрозу, от которой он не сможет уклониться.

– Не смейте больше говорить о моих детях! – заорал Джайн, поворачиваясь ко мне. – Слышите?! Не смейте этого делать!

– Когда действие мяса закончится, – сказала я, – вы больше не будете знать, где находятся Темные Зоны. Ваши дети могут отправиться в школу по одной из них и больше никогда не вернутся. Вы ведь будете искать то, что от них осталось? И поймете, где надо искать? Или погибнете, пытаясь это сделать?

– Вы мне угрожаете? – Сжав кулаки, инспектор приблизился ко мне.

Я не двинулась с места.

– Нет. Я предлагаю вам помощь. Через день, плюс-минус несколько часов, вы больше не будете видеть того, что видите сейчас. И не сможете различить, откуда исходит угроза вашей семье, а угрожать ей может что угодно. Я могу делиться с вами информацией. Могу рассказывать вам, где проходят границы Темных Зон, где собирается большинство Невидимых и как лучше всего уберечь от опасности вашу жену и детей. Если дела пойдут совсем уж плохо, я скажу вам, когда нужно уехать из города и куда именно следует отправиться. В обмен я прошу всего лишь немного информации. Вам не нужно совершать преступления. Я прошу вас помочь мне предотвратить их. Мы с вами играем на одной стороне, инспектор. Просто до этой ночи вы понятия не имели, против кого мы с вами играем. Теперь вы знаете. Помогите мне остановить то, что происходит с этим городом.

– Это безумие.

– Безумие или нет, это реальность. – У меня тоже были проблемы, когда я пыталась смириться с реальностью. По мосту, соединяющему обычный мир и зараженный Фейри Дублин, мое сознание передвигалось медленно и с трудом. – Они убили О'Даффи. Вы позволите им убить еще и вас?

Он отвернулся и не ответил. И в тот же миг я поняла, что выиграла. Я знала, что Джайн позвонит мне, как только услышит по рации о новом преступлении. Он будет ненавидеть себя за это, повторять себе, что сошел с ума, но он позвонит мне, а большего от него и не требуется.

Я оставила Джайна у полицейского участка на Пирс-стрит, еще раз заверив, что его новые способности скоро исчезнут. Когда мы прощались, я заметила в его глазах пустоту, которую так часто видела, глядя на себя в зеркало.

Мне было жаль его.

Но мне был нужен кто-то из Гарды, и теперь этот кто-то у меня был.

К тому же если бы я не открыла Джайну глаза этой ночью и не заставила его увидеть, что происходит на самом деле, его смерть была бы вопросом нескольких дней. Он слишком часто совал свой нос куда не следует. Инспектор Джайн мог заметить на окраине брошенный автомобиль и зайти в Темную Зону после наступления темноты, или же ему мог встретиться тот, кто перерезал горло О'Даффи, – исход был бы аналогичным.

Джайн был потенциальной жертвой.

Но теперь у него, по крайней мере, появился шанс выжить.