Книга Кодекс Люцифера онлайн - страница 13

5

Киприан, шатаясь, поднялся на ноги.

– Не волнуйся, – задыхаясь, бросил он через плечо. Он тащил Агнесс за собой, бредя по полю из камней и уничтоженной католической гордости. – Не волнуйся. – Он снова закашлял.

Агнесс шла за ним на непослушных ногах. То мгновение, в котором Киприан неожиданно согнулся пополам, снова и снова прокручивалось у нее перед глазами. Шок от увиденного едва не бросил на землю ее саму. В мозгу у нее забилась мысль: «Если он болен, то не сможет защитить меня от тех парней!» Ее сразу сменила другая, куда более тревожная: «Если он болен, чем я смогу ему помочь?» Тут у нее возникла третья мысль, заставившая ее забыть первые две: «Он не может быть болен, я еще ни разу его больным не видела, ему просто пыль в горло попала, и это вместе с холодным ветром, наверное, просто…»

Бандиты смотрели на них, широко разинув рты. Они уже перестали поигрывать камнями. Они не проронили ни слова, и это подсказало Агнесс, что они не уверены в себе. Киприан поднес руку ко рту и снова закашлялся. Взгляды разбойников, как один, обратились к нему. Агнесс и Киприан уже почти подошли к ним. Агнесс с ужасом поняла, что Киприан пошел бы прямо на них, если бы она его не удержала. Она слышала его тяжелое дыхание и стоны и видела, как он пытается выпрямиться.

– А что это вы тут делаете? – спросил главарь банды, растягивая слова.

В его голосе Агнесс уловила нотку сомнения. Он и большинство его товарищей были одеты в короткие куртки с плетеным шнуром на плече, как это было принято у студентов. У остальных одежда была более поношенной. Студенты, наверное, были всего на год-два старше Киприана и Агнесс, остальные – даже моложе.

Киприан молчал. Судя по его виду, ему не хватало воздуха. Взгляд Агнесс метался от одного студента к другому. Ее сердце, пожалуй, колотилось еще сильнее, чем до этого, у моста.

– Вы опоздали к началу процессии? – с издевкой спросил один из них. – Грязные католические свиньи!

– Пропустите нас, – попросила Агнесс и услышала, как дрожит ее голос.

– Да, пропустите нас, – хрипло прошептал Киприан. Главарь банды повернулся к нему.

– О-о-о, пропусти-и-ите нас, пожалста-пожа-а-алста! – пропел он и ухмыльнулся. – Сначала вам придется выполнить пару условий.

– Кто вы такие, чтобы диктовать мне условия? – возмущенно спросила Агнесс, с отчаяния решив следовать известному принципу: волкам нельзя показывать свою слабость, сколько бы у них ни было ног – четыре или две.

Киприан одновременно с ней спросил, задыхаясь:

– Какие еще условия?

Большая часть того, что сказал главарь банды, потонула в новом приступе кашля, заставившего Киприана так сильно наклониться вперед, что он чуть не упал на землю. Агнесс разобрала только отдельные слова:

– …проклясть Папу… окрестить так называемую Деву Марию шлюхой… назвать так называемую святую католическую церковь кучей помета… а эту твою грязнулю…

Последнюю фразу она вообще не поняла, но жест в ее сторону, сделанный говорившим, был таким неприличным, что до нее дошло, что под ним подразумевалось. Холод сковал ее тело.

Киприан с трудом выпрямился. Он протянул к ним правую руку.

– Нам неприятности не нужны, – прошептал он.

Разбойники уставились на его руку. Некоторые из них невольно сделали шаг назад. Киприан перехватил их взгляды и посмотрел на свою ладонь. Агнесс будто ударили, когда она увидела кровь на его руке. Киприан тут же спрятал руку за спину, но все ее уже увидели. Он начал что-то говорить, но не смог произнести ни звука.

– И это все, на что вы способны? – презрительно спросила Агнесс и обнаружила, что заслонила собой Киприана. – Это же каким мужеством надо обладать, чтобы угрожать женщине и больному? Да что ж вы за мужчины?

Главарь банды выкатил глаза.

– О, она защищает своего любовничка, – воскликнул он. – Смотри, чтобы он не облевал тебя, когда будет вылизывать твою щелку!

Он засмеялся, но смех остальных был не очень-то радостным.

– О черт, Фердль, ты видел кровь у него на руке? – спросил один из парней и переступил с ноги на ногу. – То есть…

– Дай я поговорю с ними, Агнесс, – попросил Киприан.

Девушка подняла руку, не вполне осознавая, что делает, и потянула его назад. Ее страх больше не мог расти, и она почувствовала, что он превращается в ярость.

– Исчезните, – бросила она. – Сматывайте удочки, подонки!

Она слышала, как эти слова произносила ее мать, когда слуги нарушали одно из правил дома Вигантов, и ни разу не видела, чтобы обруганный таким образом слуга хотя бы попытался возмутиться.

– Я вспомнил, откуда знаю эту шалаву! – неожиданно вскричал один из бедновато одетых молодчиков. – То-то У меня все время было такое чувство, что…

– На что это ты намекаешь, идиот? – спросил его главарь.

– Моя мама работала в ее доме, когда я был маленьким, – посыпал словами парень. – То есть в доме ее родителей. Ее мать выкинула мою маму на улицу! Это же проклятые католические свиньи, Фердль, худшие из всех! Они выгнали мою маму только за то, что ее чертова мать, – он с ненавистью показал на Агнесс, – пронюхала, что моя мама сходила послушать протестантскую проповедь.

– Так ты что, был католическим ублюдком? – спросил один из бандитов и ухмыльнулся говорившему.

– Мы с мамой перешли в протестантство, так что не нервируй меня, дурак! И вообще займись этой шалавой, а от меня отстань!

Главарь бандитов пристально рассматривал Агнесс. Сцепив зубы, она ответила на его взгляд и непроизвольно сглотнула, когда его глаза стали бесцеремонно шарить ниже ее талии. У нее возникло ощущение, что по ее животу прополз широкий липкий язык.

– Тут, похоже, запахло компенсацией, – заявил главарь. – Мой друг очень беден, из-за того что твоя мамочка выгнала его мамочку. А у бедных нет никаких шансов с бабами. Я предлагаю, чтобы ты кое-что ему позволила, чтобы все исправить.

– А разве не все мы бедные? – спросил какой-то бандит.

Остальные засмеялись. Казалось, они совсем позабыли о Киприане.

– К этому я и вел с самого начала, – заявил главарь и повернулся, чтобы подмигнуть своим соратникам.

Агнесс почувствовала, что кто-то оттолкнул ее в сторону. Киприан, спотыкаясь, вышел вперед.

– Довольно! – выдавил он из себя. – Быстро бегите прочь, иначе… – Он неожиданно завопил, упал на колено и засунул ладонь под мышку. – А, черт, больно-то как! – закричал он. Он свалился на бок и, к полному ужасу Агнесс, начал качаться из стороны в сторону и стонать: – Бубон лопнул, идиоты несчастные! Господи, как больно! Приведите врача, черт бы вас побрал, приведите врача, я этого не вынесу! Бубон, проклятый бубон!

Главарь банды раскинул руки и начал оттеснять своих людей назад. Он побледнел.

– Вот дерьмо, у этого козла чума! – прошептал кто-то.

Один из бандитов развернулся и, ни слова не говоря, бросился бежать. У главаря шевелились губы. Перед внутренним взором Агнесс возник образ умирающего Киприана, мечущегося на одре и вопящего от боли; образ мертвого, покрытого известью Киприана на дрогах; образ трупа, скатывающегося в общую могилу умерших от чумы; образ ее самой, выглядывающей из окна комнаты дома ее родителей на Кэрнтнерштрассе и знающей, что она больше никогда не увидит, как крупная фигура ее друга меряет шагами улицу, а его лицо выражает обычную смесь любопытства, легкой иронии и внимательности; знающей, что никогда больше она не почувствует легкого прикосновения к своему плечу, когда он неожиданно оказывается прямо позади нее в толпе и делает какое-то замечание, от которого ей хочется смеяться; знающей, что никогда больше она не почувствует это редкое вибрирующее ощущение, когда она замечает, что он искоса посматривает на нее и на какое-то мгновение забывает сдерживать блеск в глазах; понимающей, что все это время она совершенно неверно оценивала свои чувства к нему и сильно недооценивала его чувства к ней.

«Беги!» – закричал ее инстинкт самосохранения.

«Останься», – мягко попросило ее сердце.

Это внутреннее противоречие заставило ее тело замереть. В ее ушах звенел выкрик главаря банды: «Чума! Чума! Чума!»

«Ему уже не поможешь! Беги, беги как можно быстрее!»

«Останься!»

Два голоса в ее голове были одинаково могучими. Она посмотрела на стонущую фигуру на земле: никогда она не думала, что увидит Киприана в таком состоянии.

– Бегите, идиоты! – закричал главарь банды и резко развернулся.

Парни начали удирать.

Неожиданно верх взяло ее сердце. Она упала на колени рядом с Киприаном, перевернувшимся на живот и съежившимся.

– Стойте! – закричал молодчик, чью мать в свое время прогнали из дома Вигантов. – Это же уловка!

– Черта с два уловка! – проревел главарь банды, уже успевший отдалиться на безопасное расстояние.

Киприан застонал. Агнесс бессильно положила руку ему на плечо. Оставшийся в одиночестве бандит рванул с места, в два прыжка покрыл расстояние, отделявшее его от Агнесс, схватил ее за волосы и оторвал от Киприана. Агнесс закричала и упала на землю. От боли из глаз брызнули слезы. Разбойник попытался оттащить ее подальше.

– Это все неправда! – закричал он. – Я и этого типа тоже знаю. Он живет рядом с нами! – Несмотря на головную боль, Агнесс уловила ярость и удивление своего истязателя. Создавалось впечатление, что его соратников тут никогда и не бывало. Лишь вдалеке слышались торопливые шаги. – Этот козел очень изобретателен!

– А ведь ты прав, дружище, – мелодично произнес голос Киприана.

Агнесс вытаращила глаза от изумления. Киприан стоял прямо перед ней, и на его губах играла привычная полуулыбка. Но он смотрел не на нее, а прямо в глаза тому, кто схватил ее за волосы.

– Я так и знал! – закричал бандит. – Но на этот раз ты просчитался, я таких, как ты, на завтрак ем!

Кулак Киприана пролетел рядом с лицом Агнесс и врезался во что-то, что затрещало и сломалось. Пальцы, державшие ее волосы, разжались. Парень за спиной взвыл. Киприан нанес еще один удар, и послышался странный чавкающий звук. Агнесс рывком отодвинули в сторону. Бандит взвыл еще громче прежнего. Киприан сделал шаг мимо Агнесс. Она обернулась.

Парень, шатаясь, отошел назад, закрывая ладонями лицо. Из-под его пальцев бежала кровь и капала на землю. Голос его звучал глухо: «Ты, грязная свинья», – пробормотал он; его горло издавало булькающие звуки. Он высоко поднял руки – нижняя половина его лица была вся в крови, расплющенный нос приобрел багровый оттенок – и совершил удивительный прыжок, в конце которого его нога рванулась вверх. Киприан остановил рывок обеими руками, схватил противника за ногу, нанес ему очередной удар по подбородку и резко повернул его ногу вокруг оси. Парень тяжело рухнул на землю. Он закричал от боли и ярости, перевернулся, подняв тучу пыли, и снова вскочил на ноги. Его рука нырнула за пазуху и вытащила нож. Киприан ударил его кулаком по запястью, нож отлетел в сторону, а второй кулак юноши исчез под ложечкой противника. Тот снова упал на землю и согнулся от боли.

– Я… тебя… сделаю… – простонал он и нащупал камень размером с кулак, одновременно пытаясь подняться на ноги. Дыхание с присвистом вырывалось из его сломанного носа.

– Нет, хватит, – ответил Киприан.

Он крепко сцепил ладони и нанес сильный рубящий удар в висок противника. Тот свалился на землю, как мешок, перевернулся на спину и застонал, впав в полубессознательное состояние. У него подергивались ноги, но он больше не пытался продолжить битву. Киприан постоял рядом с ним и покачал головой. Затем повернулся к Агнесс.

– С тобой все нормально? – спросил он. – К сожалению, я недостаточно быстро соображал, иначе догадался бы, что он схватит тебя за…

– Я думала, ты умираешь от чумы, – перебила его Агнесс. Это было первое, что пришло ей в голову.

– Прости меня, – ответил он. – Нужно было, чтобы они в это поверили. Поэтому я не мог тебя предупредить. Прости.

– Я думала, – продолжила она и безрезультатно попыталась проглотить ком, стоявший в её горле, – что вижу, как ты умираешь.

– Прости меня, – попросил он в третий раз.

Она расплакалась.

– Я думала, – запинаясь, пробормотала она, – а потом я неожиданно поняла – и мне стало так больно!

– Ш-ш-ш, – проговорил он, шагнул к ней, но затем остановился. – Я вовсе не хотел напугать тебя. Но с ними со всеми одновременно я бы ни за что не справился.

– Твоя рука… ты харкал кровью…

Киприан посмотрел на свою руку. Костяшки пальцев были разбиты. Он перевернул руку ладонью вверх.

– Когда я в первый раз упал на колено, то вытер ладонью кровь с одного из камней. Когда я кашлял, мне нужно было просто сплюнуть в руку, и получилось правдоподобно. – Он вытер ладонь о брюки и снова посмотрел на костяшки. – А вот это уже по-настоящему. – И стал посасывать поврежденное место.

– Черт тебя возьми, Киприан, ты идиот, – неожиданно вырвалось у нее. – Как ты мог позволить мне думать, что ты умираешь?! Разве так поступают с друзьями?!

Он пожал плечами и опустил руку. Агнесс покрыла расстояние между ними одним прыжком. Ею овладело смешанное чувство: облегчение, радость, ярость и преодоленный страх ураганом пронеслись в ее сердце. Она понимала, что выдержать это смятение можно лишь одним способом – прикоснуться к Киприану.

– О боже, как это ужасно! – всхлипнула она и упала Киприану на грудь.

Юноша обнял ее, прижал к себе, и покачивал из стороны в сторону, дав ей вволю поплакать в его камзол, и гладил по голове, пока она не успокоилась. Наконец она оторвала лицо от его груди, и посмотрела на него снизу вверх – на сверкающие глаза, широкое лицо под коротко остриженными волосами, небольшие ямочки в уголках рта, и почувствовала, что все будет хорошо, пока это лицо склоняется к ней, а эти руки так крепко ее держат.

– Зачем ты прибежала сюда? – спросил Киприан.

На ее сердце, только что открывшееся, легла тень при воспоминании о холодных словах чужака и ответе ее отца. Она чувствовала нежные прикосновения Киприана, исходящий от него запах дорожной пыли и пота и попыталась сказать ему, что на самом деле она незаконнорожденная, что ее жизнь – сплошная ложь, что она сбежала, узнав то, о чем втайне всегда подозревала, и что к побегу ее склонила не столько неожиданность известия, сколько подтверждение того, чего она в глубине души так боялась. Однако ее сердце оттеснило все эти мысли, и вместо них она произнесла:

– Боже мой, Киприан, мой отец хочет выдать меня замуж!