Страницы← предыдущаяследующая →
Тюрки Первого каганата (546–658 гг.).
Кок-тюрк – тюрки Второго каганата (678–747 гг.).
Имеется в виду только ханство кочевых уйгуров (747–847 гг.), оседлые уйгуры позднейшего времени здесь не рассматриваются.
В 420 г. пала династия Цзинь, в 479 г. – Лю-Сун, в 502 г.– Южная Ци, в 557 г. – Лян.
Хуннов, муюнов, ди, юйвынь (предки татабов) и киданей.
Что значит Северо-Чжоуская династия (Бэй – Северный).
Дата этой войны рассчитана следующим образом: Датань, воевавший с Юэбанью, вступил на престол в 414 г., в 415 г. он совершил набег на Китай – следовательно, был занят на востоке. Следующий поход на Китай имел место в 424 г. Значит, война с Юэбанью падает на этот промежуток. Уточнение достигается привлечением нумизматики. В 417 г. была выпущена монета с именем Кидары, но С. К. Кабанов считает датой кидаритского царства 420 г. [30, т. I, с. 189; т. II, с. 259; 78, с. 172].
Предположение Р. М. Гиршмана, что столица кидаритов помещалась в Балхе [222, р. 79–80], не подтвердилось.
Удобным и правильным будет называть западных теле – телеутами, так как алтайские телеуты являются их потомками, а разобщенные племена восточных теле – телесцами, как принято в советской историографии.
Очевидно, заключение жужаньско-эфталитского союза оборвало дружеские отношения эфталитского царства и империи Вэй. В 516–520 и 526 гг. эфталитские посольства направляются уже в Южный Китай, в империю Лян, и в этих переговорах можно усмотреть попытку организации антитобасской коалиции [227, р. 452–453].
«Пятьсот семейств» – фигуральное выражение, означающее «немного» [62, с. 105].
В китайской историографии эта эпоха носит название У-ху, т. е. «пять варварских племен». Перечень государств, образованных кочевниками на территории Китая [см.: 52, с. 658–662].
Этот условный термин предложен нами в 1959 г. [см.: 48, с. 105; 7, с. 104].
Ань Нопаньто назван «кочевым иноземцем из Цзю-Цюань» [30, т. I, с. 228], т. е. из Хэси, откуда 100 лет назад вышла орда Ашина. Источник подчеркивает его происхождение не случайно: был послан человек, знавший язык тюркютов, и это указывает, что связи орды Ашина со своей прародиной утеряны не были.
В орхонских надписях он назван Бумын-каган. В. Бартольд (13а, с. 358] и П. М. Мелиоранский [111, с. 64, 94–95] пытались объединить его в одно лицо с Истеми-ханом. Однако Томсен [281, р. 95], Маркварт [243, S. 185], Аристов [4, с. 9] и Г. Е. Грумм-Гржимайло [44, т. II, с. 219] блестяще доказали, что это два брата, соответствующие китайским Иль-хану Бумыну и Истеми.
У Н. Я. Бичурина стоит 535 г., но эта дата менее вероятна, так как империя только что распалась и расстановка сил была еще неясна. Дату 545 г. дает Лю Мао-цзай [240, S. 6].
Г. Е. Грумм-Гржимайло предполагает, что против жужаней выступали «парпурумы» [44, с. 220], но число кибиток совпадает с численностью всех телеских племен Центральной Азии, приводимой Д. Позднеевым [128, с. 38–39]. Поэтому надо думать, что Бумын покорил всю конфедерацию телеских племен, до тех пор населявших Джунгарию и после гибели жужаней распространившихся на восток до Байкала и Керулена.
С. Жюльен переводит иначе: Анахуань сам убил своего сына Янь-лочена и бежал в Пи [234, vol. III, p. 330], но Гань-му (в переводе Иа-кинфа [см.: 76]) сообщает о самоубийстве Анахуаня.
Коло Исиги-хан.
Этот хан имел имена: «звериное» – Цзушу (кушу – птица); родовое – Сыгинь (йегин – внук, племянник); прозвище – Янды – победитель; титульное – Муюй, или Мугань-хан. Мы сохраняем за ним последнее имя, ставшее привычным в научной литературе [см.: 234, р. 331].
Названный в тибетском тексте Зама-каган, или Зама-могань, по остроумной догадке Пелльо, – Мугань-хан [см.: 189, р. 151]. Имя «Зама» не может быть «Озмыш», так как Озмыш-хан, последний государь голубых тюрок (см. ниже), за два года своего царствования (742–744) походов на север не совершал [ср.: 204, р. 13]. Надо думать, что слово «Зама» следует читать «Азма» – «не сбивающийся с пути» (негативная форма глагола «аз»). Подобные эпитеты часто встречаются в титулатуре тюркских ханов.
Багадур – слово монгольское, вошедшее в тюркский еще в VI в. Ябгу – заместитель хагана [см.: 50, с. 24].
Шаванн ошибочно считает, что Истеми в походе на запад сопровождал своего старшего брата [198, р. 219], но во времена Шаванна этноним «apar» не был еще раскрыт и читался совместно со вторым этнонимом «apurim» как «араr-apurim» или парпурумы [111, с. 65; 267, S. 429], причем Радлов эту этническую группу сопоставлял с телеским племенем фуфоло. Вопрос решила статья турецкого ученого Bahaeddin Öqel «Кöturc yasitlarinen „Apurim lari ve „Fulin“ problem“. Bellten IX. № 33 (журнал Турецкого исторического общества), где он доказал, что апурим – не что иное, как Рум, т. е. Византия. Благодаря этим и другим исследованиям стало возможным уточнить время западного похода, что в свою очередь снимает гипотезу Шаванна о параллельном существовании двух ветвей тюркского народа – западной и восточной. Истеми отправился на покорение запада как джабгу (ябгу) своего племянника Мугань-хана, и упоминание в „большой надписи Кюль-тегина“ обоих братьев как предков восточных тюрок исключает наличие в древности двух ветвей этого народа. Разделение же произошло лишь в VII в. при обстоятельствах, которые будут нами рассмотрены ниже.
Этот факт отмечен только в «Ганму» [см.: 77].
Обитавшие там племена чуйской группы, дулу и нушиби, имели те же обычаи, что и тюркюты, и мало отличались по языку [198, р. 47].
Среди подчиненных тюркютскому хану племен упомянуты холиаты [112, с. 381], которых отождествляют с хвалиссами русских летописей и тем самым с хорезмийцами [161, с. 95].
Хиониты – потомки сармато-аланских племен, обитатели открытых С. П. Толстовым «болотных городищ» в низовьях Сырдарьи [см.: 51, с. 134].
Вар, или yap, – соседи хионитов, племя угорской группы [см.: 169, с. 160].
Огоры, или угры, – предки венгров; они обитали в VI в. на территории Башкирии и в степях между Волгой и Уралом [см.: 115, с. 96–97]. Рубрук сообщает, что население Башкирии еще в XIII в. сохраняло свой язык, который был понятен венграм [138, с. 122 и 211].
Феофилакт Симокатта специально предупреждает читателя, что этих «псевдо-аваров» ни в коем случае нельзя смешивать с «истинными аварами», т. е. абарами, живущими в Срединной Азии. Эта проблема вызвала продолжительную полемику [см.: 7, с. 64–65].
Г. В. Вернадский предполагает, что это не имя, а титул «Сар-и-ос», т. е. «глава осов» (перс.) [284, р. 194].
Фирдоуси считает, что этот брак был заключен после разгрома эфталитов, т. е. после 569 г., но сын турчанки – Хормизд IV наследовал престол в 579 г., а был низложен 6 февраля 590 г., имея уже отрока сына [153, с. 34; 123, с. 88]. Уже Шаванн отверг столь позднюю дату [198, р. 229], но, по версии Табари, брак и союз были заключены за год до войны против эфталитов, которая началась, по китайским сведениям, в 555 г. По-видимому, китайцы получили информацию от персидского посольства. Эта дата совпадает с началом западного похода Истеми, и возраст Хормизда перестает вызывать сомнения: в момент гибели ему было 36 лет, а сыну его – 16–18 [см.: 251, S. 187; 278, р. 161–162]. Посольство упоминается также Белазури и Ибн-Хордадбегом, но их изложение крайне искажено и неправдоподобно [см.: 203, р. 380].
Vivien de Saint Martin (Les Huns blancs... p. 77) дает близкую дату – 563 г.
Маймург – княжество в Самаркандской области, к югу от Заревшана [14, с. 95].
Первым европейцем, прошедшим по третьей дороге из Киргизии в Карашар, был В. И. Роборовский в 1893 г. [см.: 149].
Н. В. Пигулевская [125, с. 202–204] трактует эти события иначе, но, на мой взгляд, неубедительно. Она считает, что «тюрки, не вышедшие еще из полукочевого (? – Л. Г.) состояния, не были склонны к широкому торговому обмену, и только под давлением своих подданных – согдийцев – они согласились на то, чтобы последние, возглавляемые Маниахом, отправили посольство в Иран». Однако именно кочевые тюркюты умели извлечь шелк из Китая и снабдить им согдийцев, так как без войны китайцы шелка в нужном количестве не отдавали. Да если бы они и согласились продать шелк, то по тем ценам ни согдийцы, ни персы не смогли бы его оплатить и еще получить барыш. Именно потому, что тюркюты получали шелк в виде дани и добычи, они сбывали его согдийцам за бесценок, и тогда торговля становилась прибыльной. Затем, наличие давления покоренных на своих завоевателей допустить более чем трудно; наконец, Маниах был приближенным хана, и естественно думать, что он получил дипломатические полномочия именно от него, а не поехал объясняться с шахиншахом Ирана на свой риск. Фраза Менандра, что хан Истеми разрешил согдийцам «послать посольство самим», говорит лишь о том, что они приняли на себя ведение переговоров, надеясь лучше справиться с делом, чем не искушенные в дипломатии тюркютские беги. Н. В. Пигулевская считает, что согдийцы просили разрешения «беспрепятственно торговать шелком в иранском государстве», но Менандр прямо указывает, что их просьба была о пропуске шелка на запад, в Византию, пусть даже при посредстве персидской казны. Ниже Н. В. Пигулевская предполагает, что отказ шаха в пропуске шелка объясняется боязнью конкуренции, но ведь свободной торговли шелком в VI в. не было, – значит, не могло быть и конкуренции. Нельзя согласиться и с выводом: «Для Ирана тюрки не представляли желанных союзников». Как может страна, ведущая напряженную войну на одной границе, не хотеть, чтобы был мир на другой. Но логика событий толкала тюркютов и персов к войне, одинаково нежелательной для тех и других.
Тархан – титул, присваиваемый лицу, освобожденному от уплаты налогов.
Сирами назывались купцы-посредники в шелковой торговле с Китаем [49, с. 23].
М. Е. Массой полагает, что эти порты были в Джурджане, утраченном персами в 484 г. и захваченном тюркютами около 568 г. [110, с. 50].
Тюркюты подчинили б-н-дж-р (болгар), беленджер и хазар, дошли до Дербента и, осмотрев укрепления, вернулись в степи [Табари 1, 2, с. 895–896; Ибн-аль-Асир, с. 9–10 – цит. по: 7, с. 137–138].
Вероятно, Хосрой отнял у тюркютов города и порты в Джурджане, так как в дальнейшем эта область принадлежит Ирану.
М. Броссе подвергает эту дату сомнению, так как описанная ситуация похожа на ситуацию 589 г. Мне думается, что тут ошибка не в хронологии, а в описании события. Большее и позднейшее заслонило меньшее, более раннее. Иными словами, я верю летописцу, что Гуарам стал царем в 575 г.
У С. Е. Малова: «рабами» и «рабынями» [104, с. 37].
С. П. Толстов, трактуя слово «qui» как «раб», делает вывод, что «идеология рабовладельца встает здесь во весь рост» [160, с. 45]. На основании разобранных текстов с этим согласиться нельзя. Другие же тексты, на которые он опирается, С. Е. Маловым читаются иначе [106, с. 16 (текст), с. 20 (перевод)].
Эта система описана С. П. Толстовым вопреки сделанному им заявлению [160, с. 46–47].
Ср. чувашское слово «куланай» – дань.
Китайская рисовая водка [ср.: 44, с. 216].
Ле́стовка – род кожаных четок; уподобление их особому порядку престолонаследия встречается в Никоновской летописи (подобно тому как в четках перебирается одно зерно за другим, так и удельные князья по очереди занимают великокняжеский престол).
Для понимания внутренней истории древних тюрок необходимо отметить, что каждый из князей имел кроме собственного («звериного») имени титул, который менялся в зависимости от занимаемой им должности. Некоторые тюркютские ханы выступают в истории под двумя или тремя именами, например: Шету – имя собственное (у Бичурина он назван Нету); Эрфу-хан – титул в бытность его удельным князем на востоке державы; став каганом, он принял титул Илигюйлу Ше Мохэ Шаболо-хан. Более он известен под кличкой, данной ему китайцами, – Шаболио (грабитель). У некоторых ханов известны только титулы или только «звериные» имена [240, S. 122]. Шету – «достигший (власти)». Эрфу – тюркское Ер = муж + бег; Илигюйлу Ше Мохэ Шаболо-Иль Кюлюг-шад Бага Ышбара (тюркское) в переводе: «Державы славный шад, божественный могучий хан». Все имена и титулы расшифровать не удалось, и потому некоторые оставлены в первоначальном виде.
По-тюркски «Табак-хан», т. с. «хан с чашкой». Это намек на его буддийские увлечения, когда он ходил с патрой (чашкой для сбора подаяния), как буддийский монах.
Бури – волк. Этот князь назван Менандром Бо-ханом. Он был во главе утургуров, когда они взяли в 576 г. Боспор, так что надо полагать, что его ставка была на Кубани [112, с. 422; см.: 248, S. 150–151].
Торэмен – тюркское титульное имя, восстановленное из кит. Да-лобянь и греч. Турум [см.: 57, с. 88]. Кроме того, он носил титул Ала (старший), по-китайски – Або, а по-персидски – Абруй [см. там же].
Это видно из того, что Чжан-сунь Шэн называет его удел «северным ханством».
Он имел титул Тардуш-хан (кит. Дяньгу Дату-хан, греч. Тарду). Кара-Чурин – прозвище, означающее: «гнилой, калечный, неполноценный».
Недалеко от Северного Кавказа, поскольку он осуществил вторжение во владения Византийской империи.
Кит. «Аньло», у Бичурина ошибочное написание – «Яньло».
У Бичурина ошибочное написание «Дилеча».
Взгляды С. П. Толстова на рабство у древних тюрок представляются вполне убедительными.
И хан (можем мы прибавить. – Л.Г.).
Ср. аналогичное описание и анализ С. П. Толстова [160; 162, с. 261].
Захоронения с конем характерны для VI – VIII вв. [99, с. 53–57].
У нас нет никаких оснований предполагать, что семья у тюркютов чем-либо отличалась от семьи казахов XIX в., за исключением большего уважения к женщине.
Кöк-Кюйме [см.: 109, с. 9].
Высокое положение женщины у тюрок в доисламское время отмечалось неоднократно [см.: 90, с. 104; приведена литература вопроса по более поздней эпохе – X – XV вв.].
Современные алтайские шаманисты делят духов на два разряда: тос – духи извечного существования и яадан неме (букв., «нечто созданное») – души умерших. Религиозное почитание воздается лишь то-сям, покойник считается чертом, «а разве можно поклоняться черту»? (алтаец Кулязин).
Кит. Ань-ло; у Н. Я. Бичурина – Янь-ло. Амрак (ср. монг.– спокойствие) – тюркское слово, встречающееся в рунических текстах (дружок).
Жюльен предполагает, что здесь имеется в виду китайская царевна, выданная замуж за Мугань-хана, но это маловероятно. Жена Мугань-хана была из династии Чжоу, все члены которой при перевороте были безжалостно убиты, и если бы упомянутая в источнике «хатун сыгиня» была она, то ей тюркюты, обиженные суйским императором, должны были бы только сочувствовать. Правильнее видеть здесь борьбу клик внутри орды, и, видимо, с этим связаны попытки Чжан-сунь Шэна переманить на сторону Китая Торэмена, которые хотя и не увенчались успехом, но повлекли за собой последствия, весьма выгодные для Китая.
Это начертание имени вошло в употребление. Тюркский эквивалент – Джетту/Йетты – «достигший [власти]». Значение иероглифов – «замышляющий регентство». В Чжоу шу он назван Дитоу. Княжеский титул его Эр-бег (кит. Эрфу).
Чулу – каменистая пустыня; хоу – второй чин китайской чиновной иерархии.
Интерпретация событий, чтение имен и отождествление топонимов, упоминаемых в этой главе, оригинальны и базируются на специальных статьях автора, посвященных этой эпохе [50, 53, 56, 57, 61]. На эти работы ссылки не даются.
«Державы [иля] славный шад, божественный [Бага] [а может быть, великий – мага], Ышбара [могучий, жестокий; кит.– Шаболо] хан».
Иероглиф разобран М. Ф. Хваном.
Актаг – Белая гора (в северном Тянь-Шане) [198, р. 115, 234–237].
Отсутствие второй версии описания войны 581–584 гг., кроме китайской, ввело в заблуждение Г. Е. Грумм-Гржимайло [44, с. 229, прим. 4] и меня [57, с. 79], но, приняв на веру сообщение о войне Персии против каганата в 582 г., оба автора не придали ему значения, и ошибка не повлияла на вывод. Это же сведение обмануло X. Хауссига, предположившего, что Турум – эфталитский князь, женатый на дочери Тардуш-хана [229, S. 300, 379–383]. Помимо изложенной здесь критики китайского сообщения против позиции Хауссига говорит то, что война была названа в тексте письма «междоусобной» и «гражданской», а эфталиты в этой связи не упомянуты.
О взаимозаменяемости терминов «колхи» и «лазы» – там же. А по поводу сближения Хауссигом терминов «колх» и «Халха» и отождествления упоминаемых в письме колхов с жужанями см.: 7, с. 138, прим. 24.
Область на восточном краю Великой стены со столицей в г. Лю-чен, ныне там городище, называемое монголами Горбань-собарга-хото [30, т. III, с. 37].
Разоренные области находились в современных провинциях Ганьсу и Шаньси.
Тардуш-хан, т. е. хан Западного крыла. Подразумевается Кара-Чурин Тюрк.
В цифру я не верю. Скорее, это общая численность орды, и, следовательно, войска было 15–20 тыс.
Он был двоюродным братом Шаболио [см.: 240, S. 49].
Ян Гуан, впоследствии император Ян-ди.
Г. Е. Грумм-Гржимайло излагает эти события иначе, следуя буквально династической хронике, воспринятой им некритично [см.: 44, с. 232].
Ошибочность перевода этого места у Бичурина [30, т. I, с. 238] отметил Г. Е. Грумм-Гржимайло [44, с. 232]. Однако последний относит племя аба к телеской группе, что не находит подтверждения, так как абары были самостоятельным племенем.
Согласно источнику, он был взят в плен. На описку или ошибку в «Суйшу» указывает Лю Мао-цзай [240, S. 527].
Титул Торэмена – Або-хан в форме Абруй или Абаруй был известен Абуль Хасану Абд-ар-Рахману Мухаммеду ан-Нишабури, автору книги «Сокровищница знаний», отрывок из которой вошел в «Историю Бухары» Наршахи: [116, с. 12 и cл. Ср.: 160, с. 10–11]. Реконструкция событий, сделанная С. П. Толстовым, не может быть принята, но приоритет отождествления Абруя с Або-ханом принадлежит ему.
Здесь наши источники содержат весьма важное разногласие, ценное с точки зрения китайского понимания тюркютских порядков. В «Суйшу» Чулохоу назван Шеху-ханом (т. е. джабгу– или ябгу-хан), а в «Ганму» – Мохэ-ханом, что воспроизводит титул Бага-хана при обычном в тюркских языках переходе б в м [30, т. I, с. 239]. На это разночтение обратил специальное внимание Лю Мао-цзай, предположивший наличие простой ошибки, ибо сын Шаболио также назван ябгу [240, S. 54, 102, 529, 555]. Однако при учете лествичного порядка и описанного препирательства между претендентами разночтение приобретает смысл. Значение термина «ябгу» – «исполняющий обязанности», а «бага» – «божественный», «милостью божьей царствующий». Следовательно, пока Чулохоу не решался принять власть, он был ябгу-ханом, т. е. заменяющим хана. После достижения договоренности он стал Бага (Мохэ)-ханом, т. е. «ханом милостью божьей». Юн Йоллыг, сохранив власть над уделом своего отца и право на наследование престола, в результате достигнутого компромисса получил титул «ябгу». Так как Чулохоу вскоре погиб, новый его титул не успел стать привычным, и в китайских хрониках уцелели оба, но следует отметить, что составитель «Ганму» проявил больше исторической чуткости, чем авторский коллектив, обрабатывавший в середине VII в. записи эпохи династии Суй [см.: 30, т. I, с. 20].
Слова «из своей среды» в тексте подлинника отсутствуют.
Биягу (в «Суйшу» – Бутя) Шаванн понимает как Бильге, т. е. «мудрый» [см.: 198, р. 355]. Мы считаем, что здесь уместнее эквивалент Бокэ, т. е. «герой» [см.: 61].
Букв. «лев племени», калька с тюркского «Иль-Арслан».
Имена великих каганов, пришедших на помощь автору письма к императору Маврикию, т. е. Кара-Чурину, мы толкуем как тюркскую фразу, не понятую переводчиком: «Спарзебгун, Кунаксолан Тульдих» Isbara jabgu qunaq qa sol(d)an toldy = «Ышбара-ябгу в гости [по приглашению] с левой стороны [с востока] наполнил... [наступил, наводнил войсками...]». [Подробнее см.: 56, с. 73].
Письмо было доставлено в Константинополь в 596 г. [221, р. 63–64].
Разница между китайской, персидской и греческой версиями невелика и определяется различной степенью осведомленности. Греки только констатируют гибель мятежника, персы описывают его ужасный конец, а китайцы уклоняются от дачи сведений.
Согласно персидской версии, Турум-Далобянь-Абруй был взят в плен сыном Кара-Чурина, Шири-Кишваром. С. П. Толстов полагает, что это имя отражено в имени сына Дяньгу, Янсу-тегина [248, S. 151; 160, с. 10]. Как мы видим, персидская версия не противоречит китайской, согласно которой не сам Чулохоу взял в плен Торэмена, но это событие произошло в его царствование.
Слова Чжан-сунь Шэна в императорском совете: «Каковы бы ни были преступления Або, он не показал неблагодарности к империи» [см.: 234, р. 507].
Страницы← предыдущаяследующая →
Расскажите нам о найденной ошибке, и мы сможем сделать наш сервис еще лучше.
Спасибо, что помогаете нам стать лучше! Ваше сообщение будет рассмотрено нашими специалистами в самое ближайшее время.