Цитаты из книги Большие надежды

Никогда не верьте тому, что кажется; верьте только доказательствам.

Видит бог, мы напрасно стыдимся своих слёз, - они как дождь смывают душную пыль, иссушающую наши сердца.

Чувства, вполне серьёзные у взрослого мужчины, в мальчике кажутся нам смешными.

Бесконечно тяжело стыдится родного дома. Возможно, что это - заслуженное наказание за чёрную неблагодарность, лежащую в острове такого чувства; но что бесконечно тяжело - я знаю по опыту.

В комнате сидели три леди и один джентльмен. Я не простоял у окна и пяти минут, как у меня сложилось впечатление, что все они - подхалимы и жулики, но что каждый из них делает вид, будто не знает, что остальные - подхалимы и жулики, потому что, признав это, каждый тем самым должен был и себя причислить к подхалимам и жуликам.

Упоминая обо мне он всякий раз считал своим долгом взъерошить мои волосы и спустить их мне на глаза. Одному богу известно, зачем он и все, кто бывал у нас в гостях, подвергали мои глаза этой пытке. Но в моём детстве не было, кажется, ни одного случая, чтобы при упоминании обо мне какой-нибудь обладатель огромной ручищи не выразил мне своего покровительства таким вот глазоубийственным образом.

Его торговая деятельность, казалось, состояла в том, чтобы поглядывать через улицу на седельника, который, казалось, занимался тем, что глаз не спускал с каретника, который, казалось, наживал деньги тем, что, заложив руки в карманы, разглядывал пекаря, который, в свою очередь, скрестив руки на груди, глазел на бакалейщика, который стоял у дверей своей лавки и зевал, уставившись на аптекаря.

Двоюродная бабушка мистера Уопсла держала у нас в деревне вечернюю школу; другими словами, эта старушенция, располагавшая весьма ограниченными средствами и неограниченным количеством всяких недугов, ежедневно от шести до семи часов вечера отсыпалась в присутствии десятка юнцов, с которых брала по два пенса в неделю за возможность любоваться столь поучительным зрелищем.

Я склонен думать, что римляне изрядно раздражали друг друга своими носами. Поэтому, возможно, из них и получился такой непоседливый народ.

“Я не знал с нею ни минуты счастья, а сам днем и ночью только о том и думал, каким счастьем было бы не расставаться с нею до гроба.”