Книга Увидимся в Аду онлайн - страница 14

НАТАША

29 апреля, 23.40

Наташа лежала на матрасе и листала каталоги мебельных дизайнеров. Днем она побывала в огромном мебельном магазине. Она сообщила продавцу, что собирается целиком обставить квартиру, причем только лучшими произведениями самых модных дизайнеров. Убедившись, что она готова потратить на обстановку целое состояние, продавец вызвал управляющего, и они вместе нагрузили ее журналами, каталогами, брошюрами. Сейчас Наташа пыталась во всем этом разобраться. Когда рассматривала сложную диванную конструкцию от какого-то финского дизайнера – пыталась уместить ее в гостиную, сзади неожиданно послышался голос.

– Ну, вы понимаете… – мямлил мужчина. – В рамках закона, но чтобы как можно моложе…

– Я вас прекрасно понимаю, – отвечала женщина. – Тринадцатый размер подойдет?

– Тринадцатый размер? – опешил мужчина. – Какой такой…

– Три-над-цать… – с нажимом проговорила женщина. – Тый… Размер. Размер возраста, – недовольно дополнила она.

– А-а! – расслабился мужчина. – Да-да-да! Конечно-конечно!

Наташа вскочила и уставилась на стену, общую с соседом – пухлым, лысым коротышкой. Она так старательно протирала стену взглядом, что перегородка вдруг начала таять. Стена становилась все прозрачнее, пока совсем не исчезла. Наташа бросилась сквозь нее, но со всех сил ударилась о кирпичи.

– Та-ак… – пробормотала она, считая разбегающиеся фейерверки.

За прозрачной стеной она увидела соседа. Лысого невысокого мужчину она встречала по утрам у лифта. Как правило, он щеголял хорошим костюмом, дорогим клубным галстуком и кожаным портфелем от «Дюпон». А сейчас сосед облачился в васильковый шелковый халат с драконами. Мебель в квартире была черно-белая, окна закрывали металлические жалюзи, а все мелочи и светильники были из хромированной стали.

– Какая пошлость, – скривилась Наташа.

Сосед спешно убирался – прятал лекарства, витамины, «Виагру», рассовывал по ящикам носки и трусы, вытирал пыль и накрывал стол. Его компьютер был подключен к Интернету – на экране мигала надпись: «Горячие подростки – только у нас круглые сутки».

«Ну-ну… – Глаза у Наташи мстительно заблестели. – Сейчас повеселимся».

Примерно через час у соседа заработал интерком.

– Да-а… – улыбаясь и делая интеркому глазки, ответил тот.

За дверью стояла молодая девушка. Скорее девочка: если смыть косметику – лет четырнадцати. На ней был белый парик и короткий виниловый плащ.

– Прошу! – Сосед нажал на кнопку и загремел ключами.

Девочка вошла, испуганно озираясь по сторонам.

– Здрасте, – промямлила она.

– Прошу-прошу! – Сосед, подхватив девушку под локоток, увел ее в гостиную. – Вина? – предложил он, стягивая с нее плащ, под которым оказалась прозрачная черная майка и застиранная мини-юбка.

– Я-аа… – забормотала девушка, но сосед уже протягивал ей стакан.

– Сейчас вернусь, – пообещал сосед и удалился в ванную.

«Ну, пупсик, держись!» – пригрозила Наташа.

В ванной сосед скинул халат и поменял семейные трусы на золотистые бикини. Ему казалось – в них он выглядит чертовски привлекательно. Зачесал на лысину липкие белесые прядки, подушился «Фаренгейтом», опрыскал рот освежителем, ущипнул себя за соски и принял «Виагру». С радостным криком «Та-та-тамм!» сосед распахнул дверь, выскочил из ванной, и тут в голове у него помутилось. Вместо гостиной перед ним шумел и дымился от сигарет, людей, вскрытых пивных бутылок и этого мерзкого газа, который пускают в клубах, танцевальный зал.

Он стоял на огненно-красном подиуме, в конце которого торчал блестящий шест. Его ослепили разноцветные софиты. Когда глаза привыкли, он разглядел – и это было самым страшным! – что снизу на «язык» напирали здоровенные, потные, бородатые громилы. Судя по отсутствию женщин, это был клуб для геев. Для каких-то ужасных – мрачных, шкафоподобных геев.

– Красавица, давай работай! – улюлюкали они.

Из зала полетели бутылки. Кое-как увернувшись, сосед бросился обратно в ванную, но вместо двери обнаружилась шторка. За ней скрывался мужчина – он пригрозил кулаком и велел развлекать гостей. Осознав, что еще секунда промедления – и его разорвут на части, сосед, неловко размахивая руками и подражая походке манекенщиц, двинулся вперед.

– Зажигай! – орали снизу. – Дай огня! Ты чё, напилась, клюшка? Чё шатаешься? Давай тряхни попкой!

Кое-как дотащившись до шеста, сосед сделал несколько эротических – как ему казалось – движений. Но тут его кто-то схватил за ногу, и он рухнул в толпу. Его подбрасывали, хватали, мяли… Он уже ничего не понимал. Наконец он оказался на руках у самого огромного, бородатого и потного здоровяка – тот нежно посмотрел на него и впился ему в губы тяжелым, усатым, табачным, пьяным и чесночным поцелуем.

– Ты теперь моя, карамелька! – пообещал здоровяк и понес соседа вон из зала.

– Ха-ха-ха! – расхохоталась Наташа.

Девушка же в это время постучала в ванную, потянула дверь и увидела клиента, привалившегося к стиральной машине. Она вскрикнула, рванула в комнату, заметила на комоде две стодолларовые бумажки, схватила их и убежала, на ходу надевая плащ.

МАША

30 апреля, 00.59

Владимир Громеницкий тихо постанывал в трехспальной кровати. Ему снились таможня и непредвиденные трудности. Неожиданно он проснулся – его словно током ударило. Пару секунд он сидел, мотая головой, но только собрался обратно заснуть – понял, что в комнате кто-то есть.

Он еще никого не заметил, но точно ощутил присутствие чужого. Его пробил холодный пот. Он бросился к телефону, но громкоговоритель вдруг включился сам по себе, и противный мужской голос произнес: «Отвали, Громеницкий!

Поздняк метаться».

Владимир даже не успел толком испугаться. Только в висках страшно застучало, а руки дрожали так, словно он держал включенный отбойный молоток. Но Владимир сразу понял, что это мгновение… чем бы оно ни было – сном или явью… это ужасное мгновение будет вспоминать всю жизнь и всю жизнь, вспоминая, будет дрожать от страха…

Он услышал позади знакомое пронзительное сопрано:

– Не ждал, дорогой?

Голос мог принадлежать только одному человеку. Его жене, бывшей жене, мертвой жене, погибшей в автокатастрофе год назад. Мерзкой, вздорной суке, дешевке, поднявшейся с ним из грязи в князи, мстительной гадине, испортившей ему жизнь!

В прошлом году эта проститутка, как всегда пьяная по самое не хочу, надралась кокаином и устроила публичный скандал у входа в ресторан. Все было так, как она любила. Швейцар делал вид, что ничего не замечает. Оборачивались прохожие. Приятели и деловые знакомые набирали материал для сплетен… Как ей нравилось его позорить! «Да мне плевать! Это тебе должно быть стыдно, что довел меня до такого состояния!» – вопила она.

Она вырвала у него ключи от машины, а он не помешал ей усесться за руль. Жена благополучно доехала до ближайшего столба, а Владимир лишь подумал, что придется покупать новую машину. Старая была отличная – последний «ягуар» цвета бордо. Он не скрывал от себя, что был рад ее смерти, и ничуть не огорчался, что как будто подтолкнул ее к ней.

Владимир был на грани обморока.

Она… Она, но точно такая, как после аварии. Лицо – паутина из шрамов, в которых торчат стекла. Грудная клетка неестественно впала – ее раздробил руль. Из ноги торчит кость, а из порезов сочится кровь.