Книга Увидимся в Аду онлайн - страница 6

МАША

26 апреля, 14.34

– Ах ты моя утя-кутя! – щебетал кругленький фотограф в восточной шапочке. Казалось, шапочку вязали с закрытыми глазами – торчали петли, там и сям попадались стяжки, ряды были неровные, но убор был от «Дольче и Габбана» и обошелся в 120 баксов. – Гениально!

Уставшая Маша пыталась стереть макияж, но Антон, фотограф, лез под руку и заставлял себя слушать.

– Находка! Невинный взгляд и роковой образ! Хочу, но боюсь. Поверь мне, это именно то, от чего мужики рывком переключаются на пятую скорость! – восхищался он.

– Ага! – хихикнула гримерша. – И от чего дают задний ход! Ха-ха-ха!

– Ты намекаешь на то, что я – педик? – спросил Антон.

– Тоже мне, Америку открыл! – фыркнула гримерша. – Намекать давно не на что.

– Пидоров бьют! – завопил фотограф.

Маша поклялась не душить сегодня Антона. Он вел себя как избалованный ребенок: чуть что – орал, визжал, топал ногами и носился кругами, а все на коленях умоляли его не уезжать, не резать вены, не топиться в ледяном пруду и не уходить в дворники.

Единственный раз Маша испытала к нему благодарность – когда он отогнал от нее девушку Милу, представленную как стилистка. Мила начала с того, что привезла белье на два размера меньше. Белье не надо было возвращать в магазин, поэтому стилистка отобрала свой размер, нимало не беспокоясь о том, что Маше оно мало. Возвращать Милу в город никому не хотелось, поэтому все лицемерно упрекнули Машу, что она потолстела, и обрядили в трусы, которые врезались в тело.

Когда съемки в полуголом виде на чьей-то холодной даче за сто километров от города наконец закончились, за Машей приехал Гриша. В первое мгновение Маша обрадовалась. Ей ужасно хотелось вернуться побыстрее в город и согреться горячим шоколадом. Но она вдруг сообразила, что Гриша отнюдь не Дед Мороз. Он – ее любовник. И он наверняка захочет ее обнимать, целовать… При мысли об этом в животе засосало – ей было страшно. Но, хоть она даже сама себе в этом не призналась, интересно. Попав в новое тело, Маша уже не чувствовала себя собой – Марией Джастис. Она ощущала, как новое тело влияет на нее – подсказывает какие-то запретные, греховные, соблазнительные вещи, манит искушениями и уверяет: «Это не ты, это она, манекенщица Маша Лужина, а тебе всего лишь надо смириться и жить так, как жила она».

Маша с интересом поглядывала на Гришу, воображая, понравится ли ей то, чем они будут заниматься… И каково это – иметь власть над мужчиной, быть Мессалиной, Клеопатрой или мадам Помпадур, хотя до них-то этой Маше, конечно, далеко, но кто знает…

– Куда поедем? – спросил Гриша, открывая перед ней дверь.

«А он галантный!» – подумала Маша, но изменила мнение сразу же после того, как Гриша, помогая ей устроиться, щипнул за попку.

– Все равно, – ответила она.

– В «Ле Дюк»? В «Шинок»?

– Слушай! – Она кое-что вспомнила. – Поехали в «Макдоналдс»!

Вчера, когда она первый раз увидела по телику рекламу, ей немедленно захотелось бежать в магазины и покупать все, что было в телевизоре. Зубную пасту, шампуни, кремы, чистящий порошок, печенье и, главное, толстые, аппетитные бутерброды с сыром, котлетой и салатом. В холодильнике у девочек обитали лишь йогурты, морская капуста, пророщенное зерно и выпивка. Что-то в сознании намекало, что ее тело не любило ни бутерброды, ни шампуни, ни рекламу, но Маша приказала воспоминаниям заткнуться. Ей хотелось пробовать этот удивительный новый мир: «гамбургер», «Колгейт», «Ариэль» и «Тайд» – звучные, прекрасные названия, «Шаума», «Марс», «Олвэйз»…

– Куда? – икнул от удивления Гриша.

– Поехали, съедим по гамбургу… в смысле гамбургеру, – попросила Маша.

– Маша и «Макдоналдс», – хмыкнул он. – Это просто сказка… Я-то не против, я-то люблю быструю жратву… Это крабы из аквариума или из консервов? – передразнил он. – Запихните их обратно в банку, а мне прямо сейчас найдите живого и как можно быстрее сделайте его жюльеном! Я не ем русскую икру, только иранскую! Ма-ашь, ку-ку, и при чем здесь «Макдоналдс»? Там же даже курить нельзя… и там едят в пальто.

– Я хочу попробовать гамбургер! – взорвалась Маша.

– Только не говори, что ты ни разу в жизни живой гамбургер не видела! – немного разозлился он. – Ты же не всю жизнь по кабакам за мой счет ходила!

– Ты меня что, упрекаешь? – вспылила Маша.

– Ой, посмотрите на нее! – Гриша всплеснул руками. – Как мне надоели твои капризы! То ты отказываешься от «вчерашних» устриц, то тебе «Макдоналдс» подавай! Наверное, моему терпению подошел конец. Давай расстанемся, а? Я же знаю, ты мне изменяешь, я тебе нужен только ради денег, ты спишь с моими друзьями и говоришь им, что я жадный…

– Как ты можешь?! – ужаснулась Маша. – Как тебе не стыдно?!

– Мне стыдно? – разозлился Гриша. – Мне должно быть стыдно после того, как мои приятели, отводя глаза, рассказывают, как ты им лезла в штаны…

Новый сияющий мир затягивали тучи. Маше не хотелось дальше выслушивать, какая она мерзкая и бессовестная. Она не хотела помнить, что такие ссоры с Гришей Маша – та Маша – выдерживала по два раза в неделю, ругалась, уверяла, что больше не будет, что все всё врут… Ей не хотелось быть такой Машей – пустой, никчемной и жадной потаскушкой. Она решительно потребовала:

– Останови машину! Может, ты и прав, может, нам стоит расстаться! Я была не права, извини меня за все!

Гриша остановился, предполагая, что Маша откроет дверь, прикинет, как на загородном шоссе, в слякоть будет ловить машину – это в новом-то белом пальто! – и передумает. Но она смело выскочила на дорогу, махнула рукой и пересела в затормозивший «КАМАЗ».