Книга Смерть на выбор онлайн - страница 9

Глава 10

Одежда водителя «ягуара» гармонировала с цветом автомобиля. Он был одет в серые фланелевые брюки, серые замшевые туфли, серую шелковую рубашку, серый галстук с металлическим отливом. Его лицо, покрытое загаром, словно отполированное вручную дерево, составляло разительный контраст с цветовой гаммой одежды. Даже с такого расстояния я видел, что он использовал свое лицо, как актер. Учитывал ракурсы, перспективу и то, как в улыбке ослепительно блестели его белые зубы. Он одарил Зинни широкой улыбкой.

Я сказал помощнику шерифа: – Это вроде не Джерри Холлман.

– Не-а. Докторишка из города.

– Грантленд?

– Кажется, его так зовут. – Он покосился на меня. – Вы в сыске по какой части? По разводам?

– Все помаленьку.

– А, кстати, кто из семьи нанял вас?

Мне не хотелось вдаваться в подробности, поэтому я придал лицу загадочное выражение и отошел. Д-р Грантленд и Зинни поднялись по крыльцу. Проходя в дверь, Зинни посмотрела ему в глаза. Она придвинулась к нему и коснулась его руки грудью. Той же рукой он обнял ее за плечи, отвернул от себя и подтолкнул в дом.

Стараясь не производить шума, я поднялся на веранду и подошел к раздвижной двери. Голос с осторожными модуляциями говорил:

– Ты ведешь себя опрометчиво. Не нужно привлекать к себе внимание.

– Нужно. Я хочу, чтобы все знали.

– Включая Джерри?

– Особенно Джерри. – Зинни нелогично добавила: – Его все равно нет дома.

– Скоро появится. Я обогнал его при выезде из города. Ты бы только видела, каким взглядом он меня проводил.

– Он не выносит, когда его обгоняют.

– Нет, в его глазах было нечто большее. Ты уверена, что не рассказала ему о нас?

– Клянусь.

– В таком случае, откуда это стремление, чтобы все знали?

– Я ничего не имела в виду. Только то, что люблю тебя.

– Тихо. Об этом молчок. Ты можешь все расстроить, а я только что практически уладил наше дело.

– Расскажи.

– Потом. Или, может быть, вообще не расскажу. Дело на мази, вот и все, что тебе следует знать. В любом случае все утрясется, если ты постараешься вести себя как разумный человек.

– Ты только скажи мне, что надо делать, и я сделаю.

– Ты должна помнить, кто ты и кто я. Я думаю о Марте. И тебе бы следовало.

– Да. Иногда я про нее забываю, когда я с тобой. Спасибо, что ты напомнил, Чарли.

– Не Чарли. Доктор. Зови меня доктором.

– Да, доктор. – Сказанное ею слово прозвучало эротически. – Один поцелуй, доктор. Мы так давно не виделись.

Видя, что его урок усвоен, доктор стал более податливым. – Если вы настаиваете, миссис Холлман.

Она застонала. Я прошел в угол веранды, ощущая себя немного задетым, ибо оживление Зинни, оказывается, предназначалось не мне. Я закурил утешительную сигарету.

Возле дома раздался переливчатый детский смех. Я наклонился над перилами, заглядывая за угол. Милдред и ее племянница перебрасывались теннисным мячиком. Марта ловить еще не умела. Милдред посылала ей мячик по земле, и девчушка кидалась за ним, как заправский игрок в бейсбол. Впервые за время нашего знакомства Милдред выглядела раскрепощенной.

За ними наблюдала седовласая женщина в цветастом платье, сидевшая в шезлонге в тени. Она воскликнула:

– Марта! Тебе нельзя переутомляться. И, смотри, не запачкай платье.

Милдред повернулась к пожилой женщине: – Пусть запачкает, если ей нравится.

Но игра была уже испорчена. Улыбнувшись хитренькой улыбкой, ребенок поднял мячик и забросил его за забор, окружавший лужайку. Мячик, подпрыгивая, исчез среди апельсиновых деревьев.

Женщина в шезлонге вновь повысила голос: – Вот видишь, что ты натворила, проказница – из-за тебя потерялся мячик.

– Проказница, – пронзительным голосом повторила девчушка и начала распевать: – Марта – проказница, Марта – проказница.

– А вот и нет, ты хорошая девочка, – сказала Милдред. – А мячик не потерялся. Я найду его.

Она направилась к калитке. Я открыл было рот, чтобы предостеречь ее не заходить в рощу. Но меня отвлекло происходящее за моей спиной на подъездной дорожке. Под колесами затормозившего автомобиля захрустел гравий. Я обернулся и увидел новый «кадиллак» сиреневого цвета с золотистой отделкой.

Вышедший из-за руля мужчина был одет в твидовый костюм. Его волосы и глаза обладали тем же оттенком, что и у Карла, но он выглядел старше, тучнее и короче. Его лицо раскраснелось от негодования, тогда как лицо Карла покрывала больничная бледность.

Зинни вышла на веранду встретить его. К сожалению, ее губная помада была смазана. Глаза лихорадочно блестели.

– Джерри, слава Богу, что ты приехал! – Драматическая нотка прозвучала фальшиво, и она понизила голос: – Я так волновалась, чуть не заболела. Где ты пропадал весь день?

Тяжело ступая, он поднялся на крыльцо и оказался с ней лицом к лицу. На каблуках Зинни была выше его. – И совсем не весь день. Я ездил в клинику повидать Брокли. Кто-то ведь должен был устроить ему заслуженную выволочку. Я высказал все, что думаю о порядках в больнице.

– Стоило ли тратить время, дорогой?

– Во всяком случае, я выговорился. Эти чертовы врачи! Получают деньги и… – Он большим пальцем ткнул в сторону автомобиля Грантленда: – Кстати, о врачах. Что он тут делает? Кто-нибудь заболел?

– Я полагала, ты знаешь. Я говорю о Карле. Разве Ости не остановил тебя на дороге и не рассказал?

– Машину его я видел, а самого – нет. А что с Карлом?

– Он на ранчо. У него оружие. – Увидев волнение на лице мужа, Зинни повторила: – Я полагала, ты знаешь. Мне казалось, ты потому и не едешь, что боишься Карла.

– Я его не боюсь, – сказал он, повысив голос.

– Боялся – в тот день, когда его увезли. И должен бояться после всего того, что он тебе наговорил. – Она добавила с неосознанной жестокостью, а, может, и не совсем неосознанной: – Я думаю, он хочет убить тебя, Джерри.

Он схватился руками за живот, словно она нанесла ему в это место удар. Руки его сжались в кулаки.

– Тебе бы хотелось этого, верно? Тебе и Чарли Грантленду?

Раздался шум раздвигаемой двери. Появился Грантленд, словно по вызову. Он произнес с наигранной веселостью: – Кажется, мне послышалось, что здесь склоняют мое имя. Как поживаете, м-р Холлман?

Джерри Холлман проигнорировал его. Он обратился к жене: – Я задал тебе простой вопрос. Что он здесь делает?

– Я дам простой ответ. У меня не было надежного человека под рукой, чтобы со спокойным сердцем отправить Марту в город. Поэтому я попросила д-ра Грантленда отвезти ее. Марта к нему привыкла.

Грантленд приблизился и встал за ее спиной. Она обернулась и мимолетно улыбнулась ему. Размазанная помада придала улыбке двойной смысл. Из этой троицы она и Грантленд являли собой органичную пару, – муж же стоял особняком. Словно не в состоянии вынести этого одиночества, он развернулся на каблуках, спустился с крыльца, выпрямив спину, и прошел в оранжерею.

Грантленд достал из нагрудного кармана серый носовой платок и вытер Зинни рот. Она подалась к нему навстречу.

– Не надо, – сказал он раздраженно. – Он уже в курсе. Ты ему наверняка рассказала.

– Я попросила его дать развод – ты знаешь – а он не круглый дурак. Ах, какое это имеет значение? – Она приняла фальшиво-самоуверенный или непринужденный вид женщины, совершившей прелюбодеяние и отмахнувшейся от прежней жизни с необычайной легкостью. – Может, Карл убьет его.

– Замолчи, Зинни! Даже в мыслях не…!

Его голос прервался. Он встретил меня взглядом и осекся. Затем повернулся на цыпочках, словно танцор. Под загаром проступил румянец. Выглядел он словно больной желтухой старик с глазами-буравчиками, однако доктор взял себя в руки и улыбнулся кривой, но самоуверенной улыбкой. При виде того, как выражение лица человека меняется так быстро и столь радикально, мне стало не по себе.

Я выбросил окурок сигареты, которую, казалось, курил уже целую вечность, и ответил ему улыбкой. Изнутри она ощущалась словно резиновая маска, а получилась застывшая гримаса. Джерри Холлман снял с меня ощущение неловкости, если я вообще в состоянии испытывать это чувство. Он торопливо вышел из оранжереи, держа в руках садовые ножницы. На его лице застыло сумрачное, отрешенное выражение.

Зинни увидела его и прижалась к стене. – Чарли! Берегись!

Грантленд обернулся в сторону Джерри, поднимавшегося по лестнице. Коротенький стареющий мужчина, который не выносил одиночества. В его глазах застыло выражение безысходного отчаяния. Он держал садовые ножницы обеими руками, и их лезвия блестели на солнце, словно двойной кинжал.

– Да-да, Чарли! – произнес он. – Берегись! Думаешь, удастся заполучить мою жену, а также мою дочку. Ничего не выйдет!

– У меня не было таких намерений, – произнес Грантленд с запинкой. – Мне позвонила миссис Холлман…

– Нечего прикидываться – «миссис Холлман». В городе ты ее не так называешь. Верно? – Джерри Холлман, стоявший на верхней ступеньке крыльца, широко расставив ноги, щелкнул садовыми ножницами. – Пошел вон, паршивая свинья! Если хочешь быть и дальше человеком, убирайся из моих владений и не приближайся к ним. Это касается и моей жены.

Грантленд натянул на лицо старческую маску. Он отодвинулся назад от угрожающих лезвий и, ища поддержки, взглянул на Зинни. Та стояла неподвижно, словно барельеф, прислонившись к стене, и в тени ее лицо казалось зеленым. Она попыталась разжать губы, и ей удалось сказать:

– Прекрати, Джерри. Ты ведешь себя глупо.

Джерри Холлман находился в таком взвинченном состоянии, что мог сорваться в любую секунду и совершить убийство. Настала пора остановить его. Отодвинув Грантленда плечом, я подошел к Холлману и велел положить ножницы на пол.

– Вы с кем разговариваете? – прошипел он.

– Вы м-р Джерри Холлман, не так ли? Я слышал, что вы человек разумный.

Он смотрел на меня набычившись. Белки его глаз были желтоватого оттенка из-за какого-то внутреннего недуга, – что-то с пищеварением или с совестью. В глубине зрачков появился проблеск некоего переживания. Испуг и стыд, так мне показалось. Его глаза выражали мучительный внутренний конфликт. Спустившись по ступенькам, он вернулся в оранжерею, со стуком захлопнув за собой дверь. Никто за ним не пошел.