Цитаты из книги Сад вечерних туманов

— Он еще и бог торговли, — поведала я Аритомо. — Торгашеское дело — это война, говорил этот бог.
— А война, — в тон мне отозвался Аритомо, — это торгашеское дело.

Странно, не правда ли, что человек становится реальным, только когда он исчезает?

Сад должен запасть вам в душу. Он должен изменить ее, опечалить ее, ободрить ее. Он должен заставить вас принимать недолговечность всего в жизни. Миг, когда последний лист должен вот-вот упасть, оставшийся лепесток вот-вот облететь — этот миг вбирает в себя все прекрасное и горестное, что есть в жизни.

Пустота — она манила меня, эта возможность избавиться ото всего мною виденного, слышанного и пережитого…

Утекает память. Я тянусь за ней, как будто ловлю лист, по спирали слетающий с высокой ветки.

Ты все еще там, в лагере, – заметил Аритомо. – Тебе не удалось сбежать.

«Придет день, и ты поймешь, что нет никакого ветра и флаг не движется, – сказал он. – Только души и умы людей не ведают покоя».

Из самой своей глубины душа исторгла вздох, в котором слились наслаждение и печаль.

Мы и понятия не имели, что натворила моя страна. Мы не знали ни о массовых зверствах, ни о лагерях смерти, ни о медицинских экспериментах, проводившихся на живых узниках, ни о женщинах, принуждаемых прислуживать в армейских борделях. Вернувшись домой с войны, я отыскал все, что смог, о том, что мы сделали. Именно тогда у меня появился интерес к нашим преступлениям: хотел заполнить молчание...

Сад должен запасть вам в душу. Он должен изменить ее, опечалить ее, ободрить ее. Он должен заставить вас принимать недолговечность всего в жизни. Миг, когда последний лист должен вот-вот упасть, оставшийся лепесток вот-вот облететь – этот миг вбирает в себя все прекрасное и горестное, что есть в жизни.