Герберт Уэллс цитаты из книг - страница 3

Стоический агностицизм - это для здорового и зрелого человека единственная возможная религия. Принимай и терпи все, что случится с тобой и помимо тебя. Делай то, что следует делать, то, что правильно в твоих собственных глазах, ибо нет другого путевого указателя. Иди вперед, иди к своему пределу. Иди без абсолютной веры и абсолютного неверия. Не преступай границ ни в надежде, ни в отчаянии...

Сколько людей во всем мире проснулось нынче утром в убеждении, что положение их невыносимо, сколько людей говорило себе: "Я должен с этим покончить. Больше я этого не вынесу"? И сколько людей уснуло ночью, ничего не изменив в своем положении?

Золотой век - это всегда период исторического затишья, но живется в подобные периоды очень недурно.

– Если высокие цели и высокое положение, – сказал я, – имеют свою оборотную сторону – напряженный труд и постоянное беспокойство, то они приносят и вознаграждение: влияние, возможность делать добро, помогать слабым и бедным; наконец, удовлетворенное тщеславие – уже награда.

История человеческой мысли в основном есть история человеческих заблуждений.

«Это был человек, чье слово оказывалось лучом света в тысячах темных уголков. С самого начала века всюду – от Арктики до тропиков, - где молодые мужчины и женщины хотели освободиться от умственного убожества, предрассудков, невежества, жестокости и страха, Уэллс был на их стороне, неутомимый, жаждущий вдохновлять и учить…»

В те дни мой страх перед зверо-людьми уступил место страху перед Моро. Я впал в болезненное состояние, долгое и мучительное, в какой-то безумный страх, который оставил прочные следы в моем мозгу. Признаться, я потерял веру в разумность мироздания, когда увидел бессмысленные страдания, царившие на этом острове.

— А все же они возвращаются к своему первоначальному состоянию. Как только я оставляю их, зверь начинает выползать, проявляться…Обнаруживается сначала одна звериная черта, потом другая…
Но я еще надеюсь победить. Всякий раз, как я погружаю живое существо в купель жгучего страдания, я говорю себе: на этот раз я выжгу из него все звериное, на этот раз я сделаю разумное существо.

«Нам наш мир кажется ясным и простым, в нем забор — это всего лишь забор, а котлован — всего лишь котлован. Скованные обыденными представлениями, мы полагаем, что Уоллес безрассудно шагнул в таивший опасности мрак, навстречу своей гибели. Но так ли это было в его восприятии?»

Удивительно, как беспомощен человек, когда он один!