Рецензия на книгу Исповедь маски от explode
Исповедь перед собой, честная, откровенная, иногда дотошно подробная о том, как тяжела и неказиста жизнь простого (подставь рифму сам)... японского ге(ни)я. Вот мы теперь часто-часто слышим по телевизору про толерантность и на головы жителям городов-миллионников в текущий момент времени падает столько информационного мусора, что до соседа по лестничной клетке просто дела нет, пусть делает что хочет, спит с кем хочет, мне бы не мешал.
А вот во времена Юкио Мисимы про толерантность слыхом не слыхивали, как видно из книги, на голову токийцам падали бомбы и листовки, а разговоры и мысли все были о войне.
Вот и герой-маска рассказывает о своей постепенно просыпающейся на фоне военноего воодушевления чувственности. К несчастью маски его тело предательски хотело не того, чего дОлжно было хотеть. За исключением ранней славной романтической кончины в пылу сражения или под бомбежками, на заводе или дома.
Пусть в аннотации и говорится, что данное произведение нельзя считать полностью биографическим, не могу согласиться с этим утверждением. По моим ощущениям это чистая и откровенная покаянная речь обреченного на казнь длиною в жизнь. Автор сам себе инквизитор, тюремщик, палач, а плаха его, его эшафот — этот роман. Он не щадит себя, каждый день напоминая себе, что должно чувствовать, как должно жить, и только ближе к концу осознает своё неизбывное горе быть совсем-совсем инаким, быть изначально с червоточиной. Да, именно так, как изъян воспринимается им гомосексуальность, верно в силу воспитания. Несмотря на временами красочные описания прелести мужских тел, всё перебивает горечь и отчаяние в речах и поступках героя; ему нельзя стать самим собой и вот, он надевает маску того, кем никогда не сможет стать. Он ловелас, бабский угодник, бессердечный соблазнитель, пленяющий сердца юных дев, он Дон Кихот и у него даже есть своя Дульсинея Тобосская по имени Соноко... Иллюзии как мир прекрасны, но до безумия хрупки и разбиваются к несчастью лишь мановением руки.
