Рецензия на книгу Погребенный великан от liu
Кадзуо Исигуро открылся с новой стороны: чем-то удивил, чем-то вызвал протест, но однозначно заворожил и зацепил этим романом. С одной стороны в «Погребённом великане» уже знакомые неспешность, интровертность, склонность к рефлексии в рамках уже знакомых тем и мировоззрения автора, с другой стороны – жанр, который до этого не сочетался в голове именно с этим писателем, и ещё время действия. Это выдуманное английское средневековье VI века во времена после смерти знаменитого вождя бриттов – короля Артура, населённое ограми, драконами и прочими созданиями и нечистью. Сперва возникает ощущение, что читаешь детскую сказку, а в какой-то момент я и правда ощутила себя ребёнком, который затаив дыхание слушает таинственную и долгую историю. Упрощённое стилизованное повествование в духе легенды или притчи в момент погружает в фэнтезийный мир, который предаётся забвению из-за стелящихся туманов или так называемой хмари. Люди, населяющие эти места, живут подозрительно спокойно и забывают любые сколько-нибудь значимые события, продолжая существовать по законам природы и круговоротов жизни, выполняя лишь всё то, что поддерживает их жизнедеятельность.
Тема памяти не может не цеплять, особенно если она обыграна талантливым автором. Это, конечно, не триллер по жанру, а писатель – не мастер саспенса, но именно массовая и стабильная потеря памяти нагоняет жути. Страшно представить себя без воспоминаний, без маленьких бытовых радостей и огорчений, без закаляющих характер драм и вдохновляющего счастья. Можем ли мы быть настоящими без нашей памяти? Тут приходит на ум множество мысленных экспериментов с уроков психологии или философии, тем или иным образом связанных с памятью. Один из них с вопросом о том, что индивид выберет: убить любимого человека, но оставить воспоминания, что он этого не делал, или же не убивать любимого человека и в его голове будут воспоминания, что он это сделал, к примеру, порубив его на мелкие кусочки? Этот пассаж в итоге взаимодействует с романом не только из-за темы памяти, но и типом задаваемого вопроса. В нём отсутствует промежуточный вариант, и отвечающий лишается возможности действовать гибко, тот же, кто задаёт вопрос и предлагает выбрать, лишь хочет топорными методами доказать какую-либо точку зрения. Кадзуо Исигуро в какой-то поступил точно таким же образом. И это именно то, что вызвало во мне ярый протест.
Автор предлагает лишь 2 варианта: возвращение людям исторической памяти, и тогда они, осознав все прошлые прегрешения соседей, начинают мстить и устраивают кровавые бойни, либо жить в ненатуральном мире без кровопролитий благодаря забвению. Странно ставить такие условия с учётом такого богатого исторического опыта со времён средневековья. Тут Исигуро был прав, выбрав именно этот промежуток времени, ведь мотив мести – самый характерный для рыцарской эпохи, когда мщение было делом долга, чести, то есть обязательным и въевшимся в поведенческий код. Но его вопрос был задан не средневековому человеку, а современному читателю, чьё мышление и мировоззрение претерпело значительные изменения, даже с учётом того, что сохраняются многие древние концепции, а эволюция сознания – процесс неспешный. Суть в том, что книжное забвение в итоге частично рассматривается как благо, а приобретение исторической (да и личной) памяти – как зло, с этим нельзя было бы поспорить, если бы варианты не были бы ограниченными и однобокими. В романе забвение – это помутнение рассудка, миф, а историческая память – правда о прошлом. Реальность же даёт нам понимание того, что сама историческая память чаще всего и является самим забвением, самым настоящим мифом, затмевающим истинное положение дел, но писатель лишь отчасти раскрывает эту тему, показывая обманчивость благородного образа рыцарей. Та же реальность предлагает множество примеров того, что понимание ошибок прошлого, их признание и дипломатический диалог в той или иной мере возможны. Так почему же нужно выбирать между концепциями, которые либо устарели, либо трансформировались? С учётом того, что Исигуро своих ответов не даёт, можно предположить, что сам-то он как раз и предпочитает не озвученный вариант принятия прошлого и прощения ошибок, который присутствует не в массовом, а в индивидуальном сознании некоторых персонажей.
Все эти размышления устроили целый бунт в моей голове, за что автору огромное спасибо. Но если отвлечься от конфликта мироощущений, произведение запоминается замечательной историей. Ведь это роман-приключение, долгое и размеренное, но увлекательное. Пожилая пара бриттов Аксель и Беатрис, вспомнив о давнем уходе своего сына, решают его навестить и оправляются в опасное метафорическое путешествие. Люди и явления, встречающиеся на их пути – это многочисленные отсылки к литературе, мифам, истории, аллюзии на английское средневековое творчество. Персонажи – очень яркие и проработанные, цепляющие и неоднозначные. Тема противостояния вспыхивает на разных этапах и в разных оттенках: между мужем и женой, индивидуумом и общиной, между двумя народами, бритами и саксами, язычеством и христианством, между родителями и детьми, двумя рыцарями, разными поколениями, памятью и забвением.
Богатство персонажей и красок, взаимодействий и отношений всё равно приводит к одной из основных тем писателя – бесконечное одиночество человека перед лицом жизни и смерти. Удручает миф об острове, на который прибывает великое множество людей, бродящих по нему в тотальном одиночестве, не ощущая присутствия близких, бесконечно тоскуя и стеная. Мрачный образ лодочника, который переправляет этих людей на другую сторону, бесстрастно разлучая их, он очень жестоко даёт им надежду, которой не суждено сбыться.
Как всегда печальный и неоднозначный Кадзуо Исигуро заставляет глубже и пристальнее присмотреться к внешнему и внутреннему миру во всей его меланхолии.
#СВ1_1курс (Жестокое Средневековье)
