Рецензия на книгу Шум и ярость от baska_kielbaska
Пока читала первую четверть книги, я совершенно не могла понять, что происходит. Да, литература потока сознания - штука не самая доступная. Но в данном случае все еще хуже. Я не познакомилась предварительно с описаниями сюжета, критикой романа, хотела увидеть его незамутненным взглядом. Знала только, что это одно из самых известных и восхваляемых произведений Уильяма Фолкнера. В итоге первые страниц 100-150 я вообще не могла разобрать, кто есть кто, почему герой по имени Квентин становится то мужчиной, то женщиной, почему Мори, переименованный позже в Бенджамина, снова становится дядей Мори, кто кому кем приходится, из-за чего тут спорят. Даже неясно, речь идет о "белой" семье или об афроамериканцах, имена похожи, манера речи путает читателя...
Где-то со второй четверти книги я стала примерно понимать, что, возможно, в основном речь идет о разорившейся семье белых американцев. В то же время в семье есть прислуга, и вот эти ребята как раз афро. Отношения между "хозяевами" и "слугами" запутанные, кто кем командует, не всегда очевидно. Мне уже кажется, что Мори/Бенджи и дядя Мори - это разные люди. Квентин и Квентина - разные люди разного пола. Но куда делся Верш? И кто такой Ластер? Когда и что именно происходит, по-прежнему непонятно. Здесь не только путаются персонажи, но и произвольно смешиваются прошлое и настоящее, произошедшие между героями диалоги и невысказанные мысли, обращенные друг к другу.
Примерно на середине книги я сдалась и прочитала в Википедии пересказ сюжета и описание героев романа. Какое же это было облегчение! Всем советую. :) Стало намного понятнее, что к чему относится, что и когда происходит и кто кому кем приходится. Впрочем, выяснилось и то, что общий сюжет я улавливала верно, а те места, которые остались непонятными, такими и должны быть.
Порядочные писатели избегают называть персонажей одинаковыми именами, хотя в жизни полным полно обратных примеров, даже в одной семье регулярно встречаются тезки. Приличные авторы начинают книгу со знакомства, рассказывают, в каких отношениях и родственных связях состоят герои, где работают, в какую эпоху существуют, в какой местности и каком окружении проживают. Фолкнер пренебрегает этими условностями. Он рассказывает истории так, как их могли бы описать сами участники событий. А участники не нуждаются в пояснениях по поводу имен и генеалогии. Персонажи не пересказывают сами себе прошлое, когда размышляют о нем, не уточняют временные рамки, существуют спонтанно, мгновенно, в смешении реального и выдуманного, прошлого, настоящего и фантазий о будущем.
Если хватит терпения продраться через первые части книги, смириться с тем, что не всегда очевидно, что именно случилось - вы будете вознаграждены. Вторая половина романа читается куда легче, путаница уступает место более привычной форме изложения, а некоторые темные места наконец проясняются. Я испытала невероятное облегчение, когда раздерганный и нервный текст перешел в спокойное русло, а мои догадки относительно происходящего подтвердились, герои выстроились в упорядоченное сообщество. Ради этого ощущения, пожалуй, стоило немного пострадать в начале.
Если отвлечься от необычного стиля изложения, то сюжет и персонажи напомнили несчастных из Достоевского. Книга горестная, местами тяжелая по смыслу, напряженная эмоционально. Кажется, эту историю невозможно было рассказать по-другому. Вы будете страдать, пока читаете "Шум и ярость". Время от времени будете бросать роман, разочарованные тугостью его хода. Но начав читать, вы не сможете не вернуться к этой книге, не сможете не сопереживать живым характерам, не сможете не повторять про себя удачные фразы, гладкие, как камни на берегу. Книга не оставит никого равнодушным. Банально, но это главное, что только мог сделать автор - задеть что-то внутри, пусть даже болезненно. Заставить почувствовать, как Кэдди пахнет деревьями - уже немало.
