Рецензия на книгу Человек, который принял жену за шляпу, и другие истории из врачебной практики от alyonaivanishko
Я не большой знаток научно-популярной литературы, возможно даже, что это мой дебют в жанре, и для меня стало большим откровением, в какие глубокие темы она копает. Далеко не всякому художественному произведению с ней тягаться.
Сама книга – это сборник историй из врачебной практики невропатолога доктора Сакса о гранях возможного нашего мозга в тех или иных клинических случаях. Это не «Доктор Хаус», где в конце серии главного героя осеняет решение головоломки, и чаще всего пациент получает волшебную таблетку. [Хотя одна из историй попала в сериал.] Здесь фокус не на загадке, даже загадки обычно нет – диагноз поставлен, лечение, если оно, конечно, есть, применяют. Акцент сделан именно на историях жизни людей, потому что и личность, и организм – два начала в сложной картине условий человеческого существования, а описываемые болезни – центральная часть этой картины.
Пока читала меня несколько смущали два момента, от которых приходилось силой отмахиваться, чтобы они не портили всё впечатление. [А в плане впечатления книга очень многообещающая].
Первое – мне не давало покоя, что большинство историй не имеют логического финала. Нас знакомят с пациентом, с его жизнью, с тем, как протекает болезнь, как доктор с ним взаимодействовал, какие-то параллельные мысли и всё. Рассказ заканчивается чем-то вроде «так она живёт и по сей день», и следуют небольшие выводы.
Возможно, я слишком наивна, но в конце первой главы я была так разочарована, что её финал не содержит чудесного излечения, что мне понадобилась пара дней, чтобы примириться с этим. Так что имейте в виду, не будет не то что хэппи-эндов, эндов тоже будет не так много.
А второе – книга написана в восьмидесятых, сами истории происходили ещё за несколько лет до. Скорее всего это просто моя заморочка, но когда говорили про компьютерные диагностики, сканирования, датчики, мой мозг то и дело переключался в настройку «научная фантастика». Ну не укладывается у меня в голове, что пятьдесят лет назад это уже было, а тридцать лет назад беременным не делали УЗИ. Или, как вариант, дело в том, что США не Россия. Не знаю.
В любом случае, я просто смирилась с этими нюансами, ибо их с лихвой компенсировало то, с чего я начала – это не просто истории болезней, каждую из них автор использует как повод поднять ряд серьёзных философских вопросов.
К примеру, насколько тесно понятие личности связано с памятью, и что остаётся, когда болезнь забирает большую часть прошлого и способность ориентироваться во времени? Или, скажем, возможно ли, чтобы болезнь обездушила человека. Утрачивает ли человек себя с развитием слабоумия, или личность просто прячется, уходит в глубины подсознания, откуда нет-нет, но способна проявиться? Что именно в искусстве или религии может возродить личность?
Или такой момент. Действие наркотиков сводится к высвобождению в мозгу того, что в нём итак есть. То есть, по сути, они не дают нам ничего нового, а просто снимают некие ограничители. Болезнь может действовать схожим образом. И какая жестокость и ирония в том, что без наркотиков или болезни человек может так и не познать всю силу своего внутреннего мира и воображения.
Ещё было много интересного про отношение к пациентам. Было и банальное – что больным людям действительно необходима человеческая поддержка и социальное принятие. Было и про то, что в больном человеке есть не только дефекты, и куда больше результатов может дать концентрация не на них, а на сохранившихся способностях, которые быть может даже перешли в статус суперспособностей.
Ну а уникальным вопросом для меня стало рассуждение о конкретности. Сказать честно, что в искусстве, что в жизни, меня всегда привлекало в людях это качество. И это могла быть как жёсткая логика, так и детская непосредственность. Более того, я сознательно воспитываю в себе такой взгляд на мир, потому что у него есть ряд существенных преимуществ – начиная с логичности изложения мыслей и точных ответов на поставленные вопросы, что ценится на работе, заканчивая способностью радоваться чему-то незначительному, что очень помогает по жизни.
Так вот, я впервые узнала, что конкретность на научном – это нечто убогое и презренное, ибо мышление есть абстракция и категоризация. Нейропсихологам, конечно, виднее, и допускаю, что меня сознательно тянет к хаосу и регрессу, но мир наивного сознания столь ярок, насыщен и подробен, и в то же время столь непосредственно прост именно потому, что он конкретен. Его не осложняет, не разбавляет и не унифицирует абстракция. И это тоже красиво.
Всегда Ваш,
Алён
#БК_2022
(3. Книга с забавным или смешным названием)
