Рецензия на книгу И дольше века длится день… от lesia_iskra
Чингиз Айтматов – один из авторов, которого я могу с уверенностью причислить к любимым. И в этот раз я получила удовольствие от чтения глубокого и красивого романа.
На железнодорожном разъезде Боранлы-Буранный проживает стрелочник Едигей. В этих безбрежных суровых степях живет мало людей, но все ни стали словно большой семьей. Особенно Едигей дорог старик Казангап. Когда друг умирает, стрелочник решает похоронить его на старом кладбище Ана-Бейит – Материнский упокой. Во время подготовки к похоронам и процессии к кладбищу Едигей вспоминает свою жизнь, вспоминает людей, с которыми довелось пересечься. Сколько автор прописал нелегких судеб, разнообразных характеров. Все это кажется настолько живым, будто ты слушаешь историю жизни настоящего человека, а не читаешь роман.
Горькая судьба Абуталипа и Зарипы Куттыбаевых щемила сердце. Человек воевал за Родину, за семью, а виновен в том, что попал в плен к немцам, а потом и в том, что воевал с югославскими партизанами против них. Так проливал он кровь за людей, которые потом ему же не давали жизни, гнали, как зверя, пока не загнали в сарозеки в Боранлы-Буранный.
Жизнь человека оценивали в «дорогие марочные коньяки, хрустальные люстры и хрустальную посуду». Вершители судеб и судьи пировали – отмечали гибель человека, попавшего в немецкий плен, на трофейных немецких сервизах. Сколько несправедливости в том, что немецкий сервиз – почетно, а немецкий плен означает, что должен быть уничтожен человек и его семья. И какой удобный повод для того, чтобы зажравшиеся и дорвавшиеся до власти получали квартиры, звания, - сгноить человека, убить его морально и физически, надо лишь партизанство в Югославии обернуть в англо-югославскую шпионскую деятельность. Не было – выбьем, дознаем, узнаем, лишь бы самим подняться повыше, да жрать пожирнее и погуще. Чужая жизнь ничего не стоит, можно и разрушить ради своей ненасытной мелкой душонки. Ради этого проливали кровь на войне люди? Ради этого они, загнанные в глушь, молча и безропотно продолжали работать? Нет, и этого им не дано – жит в тяжелых условиях, ведь они повод выбить лишнюю звездочку и хрустальную люстру. Мерзко и гадко от такой кощунственной несправедливости. Убийство ради идеологии, а по факту - убийство тех у кого есть принципы и моральные устои, душа. Такие не нужны. Они лишние. Рядом с властью нужны лишь те, кого не озаботит убийство, те, кто слепо следует идеологии и вождю. Стая шакалов, пирующих на костях благородства. Вот такие Тансыкбаевы ради выгоды не пожалеют и мать родную, нет у них ценностей кроме блага власти и богатств. Кровавый молох требовал свою обреченную жертву во имя истребления инакомыслия. Все это было в глазах Тансыкбаева целесообразной необходимостью. Раскрытие агентурной сети, пусть и сфабрикованное, возвысит его, приблизит на ступень к богу власти.
Жаль и старого Казангапа, положившего на воспитание сына все. Сабитжан же отделался от отца, сначала обобрав его, а затем и захотев похоронить его неважно где, но лишь бы быстрее. Оторванность от семьи, от корней, важна только погоня за статусом и накопление богатства. Судьба самого Едигея тоже непроста, но какой Человек с большой буквы. Сильный и смелый, признающий свои ошибки, не перекладывающий свою ответственность.
Но судьбы и характеры — это не все, в чем хорошо Чингиз Айтматов. Ест нечто поэтичное в том, как автор описывает море, говорит о том, что биение волн – это его жизнь. Удивительная способность замечать проявление жизни во всем. Видеть красоту мира даже в окрасе, статности верблюда Каранара, даже в обрезанных ушах пса Жолбарса, его манере держать себя. Любовь ко всему живому видна в каждой строке.
А как интересно Чингиз Айтматов пишет об истории сарозекских краев, про жуаньжуанов, как надевая шири, превращали пленных в манкуртов и все это через историю кладбища Ана-Бейит – Материнский упокой. Как тонко он вплетает настоящее в прошлое, рассказывая, что Буранный Каранар – потомок белой верблюдицы Акмаи, чьей хозяйкой была Найман-Аны, женщина, с чьей гибели появилось кладбище. Женщины, не смерившейся с неизвестной судьбой сына, не сумевшей бросить ставшего манкуртом.
Вот я и дошла до того самого «но»: как дело доходит до описания космической станции, научный язык словно лишается жизни. Глаза пробегают слова и мозг засыпает, не успев уловить их значение. Это уже не Айтматов, раскрывающий человеческие души, пишущий о жизни так натурально, словно сам становишься персонажем. Это уже нечто выбивающееся из общей канвы. Тем не менее, я все равно рекомендовала бы роман к прочтению.
#азиатское_турне (5.Киргизия)
