Аля Кудряшева
Биография писателя
Алина (Аля) Кирилловна Хайтлина (До 2015 года Кудряшева, после сменила фамилию на фамилию по матери — Хайтлина) — русская поэтесса из Санкт-Петербурга, завоевавшая популярность в интернет-сообществе (её живой журнал — один из самых посещаемых в рунете[2]. Лауреат фестиваля «Второй Канал-2005», двукратная победительница конкурсов молодых поэтов Санкт-Петербурга «ПОЭТому» (2006, 2007 года). Автор книги стихов. Пишет под псевдонимами Аля Кудряшева и Изюбрь.
Аля Кудряшева пишет стихи с самого раннего детства, осознанно — с одиннадцати лет. В 2003 году принимает участие в поэтическом конкурсе «Новые Имена», где занимает 3 место. Её стихи публикуют в сборнике «Новые Имена Петербурга». Закончив в 2004 году Аничков лицей, Кудряшева в том же году поступила на дневное отделение факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета, на кафедру теории языкознания. В 2009 году закончила университет с красным дипломом. Затем поступила в Европейский университет по направлению «Этнология».
Принимала участие в поэтических конкурсах «ПОЭТому». Принимала участие в бардовских фестивалях как поэт: в фестивале юношеской песни «Зимородок» (2005 и 2006 года), а также в бардовском фестивале «Второй канал», где в 2005 году стала лауреатом. Аля Кудряшева выступала на фестивале памяти Вени Дркина. В октябре 2007 года вышла книга её стихов под названием «Открыто». «Живой журнал» Кудряшевой, начатый в 2003 году, по состоянию на май 2008 года имел более 7 тысяч читателей. 26 июля 2010 года вышла аудиокнига «Три, два, один», содержащая 34 стихотворения в исполнении автора и бонус-трек в исполнении Веры Полозковой.
Высокую оценку творчеству Алины Кудряшевой давали литературовед Дмитрий Быков, писатель и издатель Александр Житинский, солист группы «Сплин» Александр Васильев. Быков в литературном обзоре итогов 2007 года отмечал по поводу выхода первого сборника: «отрицать ее удивительный талант невозможно». Директор издательства «Геликон Плюс» Александр Житинский назвал стихи Кудряшевой «великолепнейшими по интонации, искренности». Музыкант Александр Васильев сравнивал её стихи с произведениями Иосифа Бродского.
Алина играет в спортивную версию «Что? Где? Когда?», выступала за ряд петербургских команд, с 2013 по 2015 год играла за команду «Тёмный лес» из Мюнхена.
Похожие авторы:
Наивна - да, проста - да, вторична - да. Но мы все наивны, просты и вторичны в 20 лет. Где-то я слышала, что человек являет собой сумму пяти самых дорогих ему людей.
Но мне кажется, эта книга достойна того, чтобы ее прочли. Солнце, сквозящее через хромые рифмы, дает то тепло, которого многим не хватает, а если человек написал хотя бы один стих, который нельзя прочитать без кома в горле - то этот человек не такой уж плохой поэт, разве нет?
Вот допустим, ему шесть, ему подарили новенький самокат. Практически взрослый мальчик, талантлив и языкат. Он носится по универмагу, не разворачивая подарочной бумаги, и всех вокруг задевает своим крылом. Пока какая-то тетя с мешками по пять кило не возьмет его за плечи, не повернет лицом и не скажет надрывным голосом с хрипотцой: «Дружок, не путайся под ногами, а то ведь в ушах звенит». Он опускает голову, царапает «извини» и выходит. Его никогда еще не ругали.
Потом он растет, умнеет, изучает устройства чайников и утюгов. Волосы у него темнеют, он ездит в свой Петергоф, он рослый не по годам, и мать за него горда, и у первого из однокласснжов у него пробивается борода. То есть он чувствует, что он не из «низких тех», в восемнадцать поступает в элитарнейший Политех и учится лучше всех. Но однажды он приезжает к родителям и застает новорожденную сестренку и сестренкину няню. Она говорит: «Тихо, девочка спит». Он встряхивает нечесанной головой, и уходит, и тяжко сопит, он бродит по городу, луна над ним - огромный теплый софит. Его еще ниоткуда не выгоняли.
В двадцать пять он читает лекции, как большой, его любят везде, куда бы он ни пошел, его дергают, лохматят и теребят, на е-мэйле по сотне писем «люблю тебя», но его шаблон - стандартное черта-с-два, и вообще надоела, кричит, эта ваша Москва, уеду туда, где тепло и рыжее карри. И когда ему пишут про мучения Оль и Кать, он смеется и сообщает: «Мне, мол, не привыкать». Он вообще гордится тем, что не привыкает.
И, допустим, в тридцать он посылает все на, открывает рамы и прыгает из окна - ну потому что девушка не дала, или бабушка умерла, или просто хочет, чтобы про него написали «Такие дела», или просто опять показалось, что он крылат, - вот он прыгает себе, попадает в ад и оказывается в такой невероятно яркой рыже-сиреневой гамме. Все вокруг горят, страдают и говорят, но какой-то черт ворчит: «Погоди еще» и говорит: «Чувак, не путайся под ногами». И пинает коленкой его под зад.
Он взлетает вверх, выходит за грань, за кадр.
Опирается о булыжник, устраивается на нем уютно, будто бы на диванчике.
Потом поднимает голову. Над головой закат.
И он почему-то плачет и тычется носом в пыльные одуванчики.
