Содом и Гоморра

Эта часть принесла мне не меньше радости, чем предыдущие три. А в чём-то и больше, ведь наконец начинают соединяться те сюжетные нити, которые были заявлены в предыдущих частях. Например, ещё в первой части нам показали одну сценку, которая как будто не имела никакого отношения к сюжету и вдруг в этой части она прогремела просто конандным взрывом, внезапно перевернув сюжет.

Или тема со смертью бабушки главного героя. Ещё в прошлой части казалось, что Марсель совершенно забыл о ней и как будто почти не сожалел о той потере. Но внезапно различные мелочи выводят его из себя и на поверхность всплывает то горе, что скрывалось где-то глубоко внутри.

И, конечно, Альбертина, что была чуть ли не главной героиней второй части, почти незаметно проскочившая третью книгу, но вновь отыгравшая свои позицию в четвёртой книге. Правда тут пока скорее середина истории, так что подождём и посмотрим на развитие сюжета. Тем более, что ту же Жильберту явно не просто так вспомнили.

Однако главная тема книги отражена в названии этой части. И надо сказать, довольно любопытно наблюдать за тем, как Марсель Пруст описывает однополые отношения словно лавируя между Сциллой и Харибдой. Когда очень хочется высказаться, но так чтобы никто ничего не понял, и тем более не смог обвинить его в пропаганде сами знаете чего. Правда, на дуэли в защиту своей чести всё равно пришлось драться. Причём с другим мужчиной тех же наклонностей, что и сам автор. Так и хочется воскликнуть «О времена, о нравы!»

Чисто по сюжету книги сложилось двоякое впечатление о точке зрения автора. Вроде как мужеложство не то, чтобы порицается. Барон де Шарлюс, несмотря на многие неприятные черты характера, показан скорее положительным персонажем и его вкусы хоть и не восхваляются, но с ними как будто примиряются. Но вот то же в отношениях женщин уже как будто имеет совершенно негативную окраску. По крайней мере главного героя настолько выводит эта мысль из себя, что он кажется готов пойти на всё, чтобы не допустить подобное неподобающее поведение. Правда является ли это отражением чувств автора или просто двигателем сюжеты сказать на данный момент сложно. Уже предвкушаю следующие части, ведь воздух так и искрится от напряжения!
#Радогощь

«…так остаются бесплодными цветы primula veris, двуполые, с короткими пестиками, если их опыляют цветы других primula veris, тоже с короткими пестиками, а между тем пыльцу, которой их одаряет primula veris с длинными пестиками, они принимают с восторгом»

Чтобы не слишком шокировать публику темой четвертой книги, Пруст решает деликатно, на ботанических примерах, подготовить читателя. В результате чего у последнего должно сложиться мнение, конечно же, не о том, что обладателям коротких пестиков ничего не светит. Не много светит тем пестикам, чью возможную связь природа предопределила как бесплодную. И дело тут не в размере.

Понятно, что в «Содоме и Гоморре» Пруст не мог совершенно свободно высказывать свое отношение к проблеме гомосексуализма, ему пришлось так или иначе давать принятые в обществе оценки этому явлению как чему-то ненормальному, порочному и извращенному.
Но на самом деле все не так просто. Не знаю, какие выводы делали современники писателя, но для меня из его текста совершенно очевидно вытекает мысль, что в гомосексуале, которого таким создала природа, нет ничего ненормального. Противоестественным для него как раз будет попытка изменить свою сущность, и Пруст великолепно демонстрирует это на примерах браков мужчин-гомосексуалов с женщинами.
Вообще прустовские рассуждения очень интересны, и дают возможность понять проблемы людей с нетрадидиционной ориентацией изнутри. А в обществе, которое отрицает само право на их существование, трудностей для них миллион.

Другое дело - персонажи вроде Мореля, которые, не будучи гомосексуалами по природе, оказывают за деньги запретные услуги мужчинам. Здесь уже можно рассуждать о пороке и морали, если кому надо, но я лично не вижу большой разницы в поведении проститутки гомо- или гетеросексуальной. Тут речь о нравственности вообще. В книге полно неприятнейших персонажей вполне традиционной ориентации. На их фоне барон де Шарлюс, влюбленный в Мореля, выглядит просто душкой.

Четвертый том продолжает также темы предыдущих книг. Рассказчик снова в Бальбеке, где не может разобраться в своих чувствах к Альбертине. Похоже, что все центральные персонажи «Поисков» страдают одним и тем же типом невротической любви, которая подогревается исключительно ревностью или унижениями. Здоровые отношения, по-видимому, скучны и никому не интересны. Сван, Сен-Лу, Шарлюс, Рассказчик - все они влюбляются как по методичке «1000 и один гарантированный способ нажить нервную язву от любви», у всех у них болезненное желание контролировать объект их чувства, домысливать и мучиться. Если же убрать все эти приносящие беспокойство раздражители, то есть риск, что вместе с ними уйдет и сама любовь.

В Бальбек на каникулы перебирается госпожа Вердюрен из первой книги, сюда же перекочевывает вслед за ней «кланчик верных» - завсегдатаи ее артистического салона. С прежней претензией на изысканный вкус и открытие настоящих талантов, госпожа Вердюрен на самом деле руководствуется простым правилом ревнивицы: вкус и талант несомненно имеет тот, кто посещает ее салон. Те же, кто в свое время были украшением его, но потом покинули этот кружок верных, естественно, сразу же превращаются в посредственностей, мазилок и бездарей.

Мне показалось, что этот том отличался немного от предыдущих, чего-то мне не хватило в тексте. Вроде бы Пруст, но не совсем тот. Может быть, дело в переводе - Елена Баевская перевела пока только три первые книги, их я читала в ее переводе, а «Содом и Гоморру» попеременно в переводах Любимова и Федорова/Суриной. В общем, эта часть цикла пока мне понравилась меньше остальных. Посмотрим, что будет дальше.

#универ_эпид_1