Лукоморье. Книга первая

Расскажи мне сказку.

- Расскажи мне сказку, - попросила девушка.
- Ну, слушай…
"Расскажи мне сказку" AlbireoMKG

И течет мед по губам и подбородку, а если ты жадный, остановиться не можешь, то пьянящий напиток побежит по шее и груди, но, возможно, именно в таких, жадно заглатываемых порциях, ты, все же, сможешь пусть не напиться, а хотя бы вкус прочувствовать медовой сладости смысла книги. Почувствовать хотя бы на губах живительный вкус честного взгляда на людей в реальности. Лукоморье все то же, а вот впечатления от него уже другие, взрослые...
Тебе кажется, ты в сказке... Туман наползает на тебя, окутывает, и осторожно из тумана проявляются видения, как исследуемая рука, которая хочет знать какой ты. И мед бежит, и ты пытаешься его заглотить, весь, со всеми отсылками автора, с каждой усмешкой автора, который балуется персонажами Пушкина, и, одновременно, котом-баюном нашептывает тебе на ухо: "Смотри, думай, узнавай, решай... ". И ты повинуешься, и смотришь, пальцами скользишь по страницам наполненным, как соты медом, примерами решений других людей. Вниз, от буквы к букве, от слова к слову, чтобы вобрать в себя, то удивительное, обычное, не призрачное, - наблюдения автора, которые он носил в себе и выплеснул на книжные страницы, под твои пальцы, тягучим медом смысла. Если бы знания можно было бы подхватить и слизнуть с пальцев... Но мед течет, по губам, по подбородку, шее, груди, а в тебя не попадает, точнее, только небольшая частица, только то, что ты смог осознано взять, а ведь так хочется утолить жажду, наполнить себя полным вкусом смысла, идеи и тонкости, с какой автор разбирает даже не людей, а общество в целом. Читая умные книжки, стонешь, порой, от скудоумия. Ведь автор ничего не скрыл, ничем не прикрылся, он с усмешкой затянул тебя в сказочное Лукоморье, может, хоть так, ты подашься вперед в направлении мысли, подтвердишь себя как человека.

Глубже ли, мудрее ли новая книга автора с таким сказочным названием? Правильно сказать строже, коварнее, более обманная, чем первая мной прочитанная ("Лекарство"). (Все по законам сказочного Лукоморья) Читая эту книгу нельзя зевать, мед прольется мимо и останется только глотать пустоту, точно понимая, что было, было, то прекрасное, разумное и вечное, что ты и хотел прочитать, но погнался за легкой добычей и упустил важное. Здесь всегда нужно быть настороже, не потому что мимо проплывет золотая рыбка или вдруг объявится Кощей, а потому, что важное скрывается за обыденностью, потому что важна не форма, а содержание. И образы тех, кто выплывает из тумана, это то, что не даст тебе напиться. Они для того, чтобы ты проверил себя, а не прольется ли мед мимо рта? Нужно не упустить искренние, красивые, живые и стройные рассуждения автора о том, кто же такой Человек. Именно они потом помогут понять происходящее в книге. Понять, почему кто-то умер, а кто-то остался прозябать. Кто-то спасся, а кого-то спасли. Здесь, как в Лукоморье, ходит направо и налево автор, только ведает он не сказки и песни, а мысли свои, проникает в книгу, как сказки и песни кота под чьим дубом в свое время расположился Пушкин.
Вслушивайтесь, вчитывайтесь в хорошо выстроенную современную речь автора. Будьте внимательны, не забывайте, что тут действуют законы сказки, и автор поведет вас знакомыми тропами, но так, что вам покажутся эти дорожки неведомыми. Но стоит очнуться и поднять голову от книги, как Лукоморье становится частью вашей реальности. Вот оно общество с мавками, русалками, зомби, богатырями и неожиданными белочками, которые пытаются орешками привлечь внимание людей. Всю книгу звучит мотив любви. Чу!.. Кот пошел направо...

Сильнее стала книга, потому что больше ничего автор не заявляет в лоб, теперь нужно до всего доходить своим умом. Теперь ты сам, все сам должен увидеть, услышать, узнать. Отделить зерна от плевел.
Как заведено у автора, у него нет главного и единственного героя в одном лице. Единственный главный герой - это общество и то, как оно себя ведет. А общество многогранно и не ограничивается одной страной, профессией, религией, полом, даже возрастом. Автор опять демонстрирует с какой легкостью он жонглирует историями, линиями событий. Нет, это не тот восхитительный калейдоскоп, который был в Лекарстве, тут рассказ идет иначе и эта льющаяся красота совсем другая. Косичка историй сплетена профессионально, но непривычно. Кажется, вот появился герой, вот его противник - два разных капитана военно-морского флота - и вдруг эти переплетения пропадают. И мы уже встречаем других людей. И тут Родион Вишняков играет с читателем, мы снова получаем героя и противника, но это живые организмы из нескольких людей. Структура повествования не изменилась и это восхищает. Законы сказки в действии, ты следишь вроде бы за отдельными личностями, но на самом деле, всего лишь за двумя организмами, представленными автором как некое добро (какое уж может быть) и зло (ну и оно тоже какое уж ему получилось быть). И опять важна не форма, а содержание. Можно разделить группы, выделить кого-то одного и следить и переживать только за него, удариться только в его судьбу, но тогда потечет мед мимо уст наших сахарных, опять мы не напьемся основной идеей, той красотой, которой пропитана вся книга.
И казалось бы все, автор выбрал как нам рассказать историю общества на отдельно взятой территории, за забором, где от (а вот это никто не знает, только пытаются понять)) взрыва возникает аномалия, зона - Лукоморье. Где вдруг люди не умерли, вон они ходят, но не живые. Где девочки-красавицы, превращаются в русалок, только вот на ветвях они не сидят, а висят... Где не работает связь и возникают аномалии по Пушкину, да и многое почему-то работает по Пушкину.
Но неожиданно (а так ли уж неожиданно?), в самом конце книги автор создает героиню... Какая же она? Конечно идеальная, хотя бы потому что она героиня и другой по законам сказки быть не может. Интересно проследить за тем, как автор относится к девочкам, как вдруг он врывается в мысли своего героя и пишет свое отношение к возникшей глазастой русалке на пути героя-недочеловека. Ну, увы, не может сам герой так думать, а автор может. И поэтому в нашей сказке возникает Василиса. Но это опять не одинокий персонаж, а снова группа. Хотя, если не приглядываться и слушать кота, то может показаться, что Василиса именно одна, что это обаятельная лаборантка из научно-исследовательского центра Российской академии наук около Лукоморья Катерина-Рада, которая ворвалась в книгу и очаровала все мужское ее население. Но нет, наша героиня, это еще и белочка с дивной, далекой историей, и Баба-Яга, у которой история не менее дивная, а сама она более цельная и старая, чтобы как раз предстать героиней перед читателем. И в эту группу начинают вплетаться и Маша, история которой казалась уже брошенной ленточкой, и Мертвая царевна при семи богатырях. И можно уже увидеть какую героиню создает автор, чем ее наполняет и понимаешь, почему так важно получить женскую силу в этой истории, чтобы замкнулся круг, чтобы сказка полилась... а для этого, конечно, же герой должен умереть... Но сказка сказывается. Чу! Да кот налево пошел…

Ещё важно обратить внимание, что как бы ни был важен урок, который должен получить добрый молодец и который наш автор предоставляет, в книгу красной лентой вплетена тема любви. И опять же она, как и персонаж, разделена на маленькие кусочки. Вот она в виде Родины. Красивая девочка с толстой косой, которую надо оберегать и которая за твою любовь платит тебе добротой, светом, удачей. Или же только Слово. Слово, в которое не вдумывались, но знали, как произносить и когда, дополняя штампами, клише, приказами. Мертвое слово, без знаний. А вот она тянется тонкой ниточкой от мужчины к женщине. Любовь сердец, любовь душ, любовь по содержанию, когда вместе - одно целое. Или же, выраженная заботой матери к ребенку, друга к другу, товарища к товарищу, где опять важно содержание. Возвышенная - душа к душе, низменная, когда читаешь мысли героя, а стыдно за поколение тебе:
"Перед мысленным взором Макса возникали одна за другой жизнеутверждающие картинки. Пусть и недорогая, но иномарка, нормальная бытовая обстановка, дорогие сигареты и бухло. Девочки, которые могут за деньги показать все, что захочешь ты, и все, что умеют они. Вот где она — сказка-то!"
А любовь в книге продолжает быть: в самоотверженности людей, в желании помочь другому, в объединении, в рвущихся мышцах, в интонациях, именах и цитатах... "— Скажите, Катя, а вы любите собирать грибы?" (узнали?)
Обширная тема цепляющая и религию, и политику, и даже коронавирус. Любовь разная и всего одна. Все то, что мы называем любовью, все что подписываем под нее, и сама та, одна-единственная, тоже присутствует. Любовь, признанная обществом и отвергнутая, любовь настоящая и то, что не является любовью. И все это через людей, через их слова, их мысли, через то, как они их выражают, через поступки. Где-то тонко, где-то в лоб, где-то через вожделение и пошлость, где-то через стихи и плачь. Еще одна героиня, еще один смысл, ленточка, к которой можешь прикоснуться. Мед, лишь обласкавший губы, потому что не работает эта тема сама по себе, она должна вплетаться в людей.

Ещё одна особенность у "Лукоморья", это ритм текста. Начало книги, при всем ужасе происходящего, легкое. Ты словно пьешь молодое вино (или же мочишь губы в дурманящем медовом напитке), оно пьется легко, как вода, еще нет понимания, что градус тебя догонит и отзовется. И тоже самое творит с тобой "Лукоморье". Постепенно легкость сменяется тягучестью текста, это уже нельзя легко выпить, это уже тяжелый напиток или же отяжелела твоя голова. "Лекарство" в этом плане очень ровное произведение, Родион Вишняков не играет в нем со стилем, ты всегда двигаешься в одном ритме, а вот Лукоморье уже совсем иная история. Текст замедляется. Как последние капельки меда, капающие из сосуда, чтобы скользнуть тебе в рот или же опять лишь коснуться губ. Ты привык, что динамика книг возрастает к концу произведения, и наблюдая происходящее в "Лукоморье" ты недоумеваешь, как так получилось, что действия в книге быстрые, смена планов, борьба за жизнь, а ты плывешь в тягучести текста. Нет, предложения не стали сложнее. Они короткие. Быстрые, но буква цепляется за букву, слово за слово, и получается тягучесть - красивая, насыщенная, усмиряющая тебя, как читателя, стремящегося знать скорее, что же дальше, чем дело кончится. Автор таким стилем останавливает тебя, торопыгу-читателя, и получается, что ты двигаешься в точно заданном ритме, выравниваешься и создается общее впечатление ровности повествования. Без взрывов, а ведь они даже не в каждой главе, а почти на каждой странице. В каждой строчке можно схватить эмоционального кокаина, но автору это не нравится, он не любит подобного в людях и не позволяет этого своему читателю. Родион Вишняков присутствует в "Лукоморье" на каждой странице, выставляя перед тобой сказочный мед, который способен утолить твою жажду, если уметь его пить.
Можно обвинить Лукоморье во вторичности, потому что так легко узнать прием Понсона дю Террайя с неожиданным появлением героя, который, казалось, обязан был умереть. Потому что нам стало привычно читать о том, как переделывают сказки на новый лад, или как не первый раз нам рассказывают, что такое курьи ноги у избушки бабы-яги и почему же изба такая маленькая. Можно пойти дальше и, встретив дрезину в описании Зоны, начать вспоминать "Сталкера" Тарковского и весь видеоряд фильма, который, местами, кажется, прорывается в Лукоморье. Но это как любую книгу старую или новую с сироткой в главной роли начинать обвинять в том, что автор все взял у Роуллинг. Лукоморье - это опять всего лишь форма. Обман, который не позволит заглотить мед смысла, опять он побежит по подбородку мимо многострадальных губ и горла. В Лукоморье нельзя бросаться в расставленные ловушки, нужно смотреть глубже, спросить себя, а зачем, не для того ли, чтобы тебе было проще понять, как выглядит человек, если автор создаст ему привычные для тебя обстоятельства, пейзажи, если он, наконец-то, напомнит тебе, что все это лишь форма, а не упоительное, насыщенное, живое содержание. Нужно отступить от кажущихся повторений, заглянуть в саму суть, демонстрируемую автором. Тебе кажется, что автор просто по-новому рассказывает сказку, а разве в этом суть того, что проявляется образами со страниц книги, разве сказка - не добрым молодцам урок? И Родион Вишняков повторяет именно последний вывод сказки, он дает урок, а вывод... Сделай сам. Сумеешь? Нет, он не следит за тобой, ты сам в состоянии проследить за собой, за бегом своих мыслей, за тем, как ты живешь и ради чего. Как ты хочешь остаться живым в этой несказке? Ведь Лукоморье - это не где-то далеко, это уже за твоим окном, в твоей спальне.
Можно пригрозить автору, повторяетесь, бросаете ветки-судьбы героев, не рассказывая что же с героями было дальше. И он нам напомнит - это всего лишь форма. Иллюзия, созданная туманом и возникающая из него. Всмотрись, вчитайся и увидишь, что главное, это движение общества, психология общества. И Родион Вишняков, как добрый автор, рассказывает достаточно о героях и дает достаточно информации о ситуации, чтобы тебе самому понять, что было с героем дальше. Ветки не брошены, хоть и хочется пройтись по ним выше и дальше, но для этого должен быть другой автор, тот кто рассказывает судьбы и на этом выстраивает урок добрым молодцам...
Но в "Лукоморье" лучше восхититься и сказать спасибо автору за то, что он сумел вплести всех сказочных персонажей в ткань повествования так, чтобы это стало чем-то новым и осмысленным. Даже если не насытиться медом смысла, то насладиться замыслом, потянуться за песнями сирен, которые поют не просто что-то, а о благодатной прекрасной земле откуда они родом... Чу!..

Да, в книге есть художественные допущения, несоответствия реальности, но это ведь сказка. Зачем отставлять в сторону шикарный напиток, если в него попала сухая веточка с дуба? Откинуть и пить, жадно заглатывать медовый тягучий смысл. Следить, как сам себе, скользя пальцами по страницам, отвечаешь на вопросы кто ты и зачем. Не всем будет от напитка легко и хмельно, он тяжел, он не история и не сказка, он повествование наших будней. Даже дата начала событий, это не просто цифры, это история, с которой мы имеем дело (нет, это не день котиков, хоть и символично, надо признать). Эта сказка для скучных взрослых, которые легко воспринимают факты. Не грустят, когда нет романтических историй и идеальных пар. Эта книга для скучных взрослых, потому что они знают, что не надо устремляться к Белому морю, достаточно оторваться от книги и все, про что рассказывает Родион Вишняков, предстанет перед ним. А Родион, как настоящий доктор, все стремится вылечить общество, выписывая ему рецепты...

Я там был; мед, пиво пил —
И усы лишь обмочил.