Книга Психотерапия, фокусированная на диалоге онлайн - страница 10

Сущность и задачи процесса переживания

В центре предлагаемой модели терапии я помещу категорию переживания, формулировка которой приводилась в более ранних работах. Переживание, напомню, заключается в комплексной динамике self в процессе контактирования человека в поле. При этом я бы не стал ограничивать self-динамику в процессе переживания лишь одним вектором, несмотря на то что следование этой идее является общеупотребимым [Ф. Перлз, П. Гудмен, 2001; Ж.-М. Робин, 2006, 2007; Г. Вилер, 2005; С. Гингер, 2002; Н.М. Лебедева, ЕА Иванова, 2004]. Я убежден, что вектор приспособления (даже если его рассматривать как творческое, оно остается все же приспособлением) является не единственным, реализация которого осуществляет процесс переживания. Другим вектором является творческий вектор созидания реальности. В процессе контактирования в поле человек создает некоторую новую реальность. Недооценка этого фактора в процессе психотерапии вносит весомый вклад в блокирование естественного self-процесса или его деформацию.

Переживание, с точки зрения рассматриваемой проблемы, предстает в несколько ином свете. Категория приспособления, являющаяся базовой в современной психотерапевтической теории и практике, оказывается далеко не исчерпывающей и не объясняет многих феноменов человеческой жизни и коммуникации, например творческих их аспектов. Полагаю, что принцип приспособления может быть с большим успехом заменен понятием переживания^[19]. В связи с этим на данном этапе предпринимаемого анализа встает необходимость в дефиниции этой категории.

В традиционной психологии принято рассматривать переживание в качестве характеристики, определяющей непосредственную данность психического явления человеку. Ф.Е. Василюк, преломляя категорию переживания через методологическую призму теории деятельности, рассматривает его в качестве «особой внутренней деятельности, внутренней работы, с помощью которой человеку удается перенести те или иные (особенно тяжелые) жизненные события и положения, восстановить утраченное душевное равновесие, словом, справиться с критической ситуацией» [Ф.Е. Василюк, 1984, с. 12]. Впервые за переживанием психология закрепила представления о нем как о процессе и особой деятельности, что, думаю, оказалось очень важным, прогрессивным и перспективным, особенно с точки зрения психотерапии. Подход Ф.Е. Василюка представляется весьма полезным как для психологической теории, так и для практики специалистов помогающих профессий, но не в полной мере пригодным для реализации тех целей, которые ставит перед собой диалогово-феноменологическая психотерапия.

Во-первых, диалоговая модель психотерапии методологически опирается не на теорию деятельности, а на теорию поля, которая знаменовала собой отход от парадигмы индивидуализма (в терминах Г. Виллера [2005]). При этом психические явления рассматриваются не как принадлежащие некоторой психической структуре, выступая в качестве ее внутреннего содержания, а как феномены изменчивого поля, которые являются производными от текущего его контекста или ситуации. Естественно, что категория личности, являющаяся относительно стабильным образованием со своей структурой, с неизбежностью была трансформирована в self, понимаемый как процесс контактирования в поле организм / среда. Поэтому рассматривать переживание в качестве «внутренней деятельности, внутренней работы» представляется мне методологически непоследовательным в рамках рассматриваемой модели психотерапии.

Во-вторых, тезис о «восстановлении утраченного душевного равновесия», характеризующий дефиницию переживания Ф.Е. Василюка, представляется не адекватным методологии диалоговой гештальт-терапии, поскольку опирается на гомеостатический принцип, в то время как self-процесс подчиняется прегнантному принципу, заключающемуся в непрерывной динамике фигуры на фоне. Собственно говоря, классики гештальт-терапии и рассматривают self в качестве процесса формирования фигуры / фона [Ф. Перлз, П. Гудмен, 2001]. И, наконец, третье основание исходит из рассматриваемого уже в этой работе тезиса о творческой, а не приспособительной природе self. В дефиниции Ф.Е. Василюка содержится базовая отсылка к ценности приспособления к реальности, которая по своей сути выступает базовым условием существования категории переживания. Мы же исходим из тезиса о том, что реальность является текущим продуктом self-процесса. А вот создается она именно посредством процесса переживания, который выступает комплексной функцией self.

Таким образом, возвращаясь к определению категории переживания, отметим, что оно не предполагает фиксации реальности. Отсутствие необходимости апеллировать к категории фиксированной реальности позволяет нам рассматривать процесс переживания несколько шире всех предыдущих дефиниций^[20]. В своем самом широком понимании он стремится к отождествлению с собственно self, становясь центральной категорией гештальт-подхода. Итак, дополню и немного трансформирую дефиницию переживания, данную в более ранних работах: переживание выступает комплексной^[21] функцией self, заключающейся в создании и трансформации реальности в процессе жизни и деятельности организма в поле, а также приспособления к ней, в ходе которого эта реальность ассимилируется в self, выступая, в свою очередь, новым источником переживания. При этом важно обратить внимание на то, что в предлагаемой дефиниции переживания содержится отсылка к обоим его частным аспектам – творческому и адаптационному. Другими словами, за обоими аспектами переживания сохраняется их важное значение в жизни человека.

Завершая настоящую дефиницию переживания, я бы выделил в его едином и целостном процессе соответственно рассматриваемым тенденциям два вектора, определяющих его протекание – творческий и адаптационный. При этом примат остается за творческим вектором, который является все же первичным по отношению к возникновению вектора адаптационного. Тем не менее, формируясь на основе реализации творческой тенденции self, адаптационный вектор переживания остается необходимым как для каждого отдельного человека, так и для культуры в целом. В дальнейшем анализе более подробно предстоит остановиться на диалектическом характере взаимодействия творчества и приспособления в едином и целостном процессе переживания.