Книга Хрустальная сосна онлайн - страница 12

13

Со сварщиком все вышло даже гораздо дольше, чем предчувствовал Николай. Привести его на АВМ дяде Феде удалось лишь после обеда. Первая смена весь день спала, играла в карты и тихо одуревала от безделья.

Но косилки не зависели от сварщика и от самого агрегата. Они пушили траву без остановки, тракторные тележки методично привозили ее и сваливали нам. Когда мы приехали на работу, у бункера громоздилась гора размером с дом, и наверху, словно телеантенна, торчали воткнутые вилы.

Володя посмотрел на кучу, покачал головой и виртуозно выругался.

И началась битва. Чтобы облегчить загрузку, мы опять включили измельчитель. Кидали траву втроем – даже Степан; вероятно, дядя Федя прочистил ему мозги за недавний отъезд «в кузницу». Однако заставить агрегат работать сверх производительности было невозможно никакими силами. К одиннадцати часам на площадке стояло двести с лишним мешков, а куча вроде и не уменьшилась.

То есть нет, конечно; она существенно убыла – но все-таки оставалась очень большой.

– Тут еще часа на три, а то и на четыре, – тоскливо сказал Славка, ровняя вилами край.

– Ну что – будем пахать до победного, или оставим подарок утренникам? – спросил я.

– Как начальник скажет, – пожал плечами Володя. – В принципе пахать в три смены мы тут не нанимались.

– И сварщик шлялся черт знает где тоже не из-за нас, – добавил я.

Мы продолжали молча кидать траву в бункер. Подъехал грузовик и тихо встал в стороне. К нам подошел дядя Федя:

– Умаялись, небось, мужики?

– А то, – буркнул Володя.

Я промолчал.

– Ладно, шабаш. Сегодня сухо, до утра не сгорит.

* * *

Вернувшись в лагерь, я сразу пошел на речку. Силуэты ив на острове и горы противоположного берега сделались совершенно черными. Небо чуть светлело внизу тревожной синевой, а выше налилось первозданной чернотой, и вода в реке была тоже абсолютно черной. Лишь слегка взблескивала на перекате, словно рыбий бок, да дрожала длинным отражением огня под будкой паромщика.

– Пошли купаться голыми! – предложил Славка.

– Голыми? Ты что – у девиц научился?

– Да нет, просто так. Усталость, кстати, лучше смывается. Надо момент использовать: кругом темень и рядом никого.

И мы полезли в речку голыми. Вода, как всегда, оказалась теплее, чем от нее ожидалось. Мы плескались очень долго. Но когда вернулись в лагерь, грузовик еще темнел возле кухни. Проходя мимо, я заметил темные силуэты и неясную речь. Один был шофер – я узнал его по деревенской скороговорке. Он куда-то звал невидимую собеседницу. Кого именно, я понял сразу. Как ни странно, не испытывая никаких чувств, я все-таки ощущал присутствие Вики даже на расстоянии и в полной темноте…

Мы переоделись. Я привычно натянул два свитера и китель, взял гитару и пошел к костру. Танцы уже прошли или еще не начинались – во всяком случае, все сидели у костра и терпеливо ждали песню.

Я услышал, как громко хлопнула невидимая дверца, нетерпеливо заскворчал стартер, взревел мотор, и машина умчалась, растаяв в черной пустоте луга.

Вика вернулась к костру и села рядом с Костей. Он, как обычно, тут же облапал ее, но Вика не сопротивлялась. Она была тихой и какой-то непохожей на себя. Он обмял ее плечи, исследовал бока и бедра и уже, как я невольно отметил, скользнул точно нечаянно пару раз, проверяя не убежал ли куда-нибудь ее бюст и сохранилась ли прежняя упругость – она сидела смирно. Похоже, напряженно думала о чем-то своем.

Катя, как всегда, сидела рядом со Славкой, хотя обмахивать его не было необходимости: комары исчезли до следующего вечера. Исчез и дым, искры крутились над костром, чистыми огненными спиралями уходя в небо.

Шум двигателя первым услышал Володя. Выпрямился, прислушиваясь, и вгляделся куда-то за мое плечо. Я обернулся, не переставая играть. По степи приближались желтые круги фар. Их заметили все, и песня оборвалась на полуслове.

– Что… это… – испуганно прошептала Вика.

– А вот и первые индейцы, – мрачно сказал Саша-К.

Машина подъехала к столовой, громко развернулась и покатила прямо на нас, ломая кусты. Загремели разваленные дрова, со звоном покатился умывальник – грузовик приближался. Что-то затрещало, хлопнул оборванный шнур палатки девчонок, стоявшей у самой кухни. И наконец грузовик остановился в полутора метрах от нас, горячо дыша радиатором слепя нестерпимо ярким в ночи светом. Рев мотора внезапно умолк, и сделалось совсем тихо, только трещали дрова в костре. Потом кто-то тяжело спрыгнул с борта – ничего не было видно из-за сплошной стены света, направленного прямо на нас. Наконец из темноты появились, чернея неровными силуэтами на фоне фар. Одна, две, три…

Славка тихо присвистнул.

Перед грузовиком стояли пять здоровенных фигур. Одна посередине была чуть поменьше и выделялась нелепым сооружением на голове – я узнал шофера в неподражаемой шляпе.

Все хранили молчание.

Шеренга двинулась к нам. Вика пискнула и спряталась за чью-то спину. Костя-мореход не спеша встал, оправив тельняшку, и медленно поднял доску, на которой сидел. Рядом поднялся Володя. Стоявший возле шофера верзила вынул руки из карманов и медленно потер друг о друга кулаки. Тишина звенела растущим напряжением. Встал Славка и, взяв за плечи Катю, отодвинул ее куда-то в темноту.

Пришельцы сделали еще шаг.

От наших отделился Геныч.

Я понял, что сейчас нечто произойдет. Точнее, не «нечто», а именно вполне ясно, что – и ничего хорошего для нас из этого не будет.

Надо решаться. Иначе…

Геныч напрягся, словно желая что-то сказать и не находя слов.

Я нарочито медленно отложил гитару, еще медленнее встал и шагнул навстречу деревенским. Судя по всему, они этого не ожидали. Самый здоровый верзила напрягся, как бык. Сейчас ударит – спокойно, как о постороннем, подумал я и, кашлянув, произнес насколько было возможно спокойным голосом:

– Чайку не хотите с нами выпить?

Парень молчал, медленно поднимая кулачищи.

– Я вас приглашаю, мужики – присаживайтесь с нами чай пить!

– Чего?… – хрипло переспросил стоящий с правого краю лохматый блондин, чьи спутанные кудри светились вокруг него, словно нимб.

– Чаем хотим угостить. Свежим, по-городскому заваренным.

Ночные гости молчали, ошарашенные неожиданностью.

– Что стоишь, как не свой, – я довольно-таки развязно потянул шофера за рукав. – Садись к костру, друзей зови. Сейчас организуем.

– Ладно, чуваки, пошли присядем, что ли? – в полной растерянности произнес он.

Парни медленно приблизились и по-деревенски опустились на корточки у огня. Первые, самые опасные секунды были выиграны. Я быстро пошел на кухню. Лихорадочно раздул огонь в еще горячей печи, заглянул в закопченное ведро. Чаю там было достаточно.

Кто-то схватил меня сзади за рукав. Я обернулся, готовый нанести удар в темноту – и с удивлением увидел маленькую Люду. Обхватив меня двумя руками, она прижалась небольшим своим, мелко дрожащим телом, и сквозь свитера и куртки я почувствовал, как сбивчиво бьется ее сердечко. Совершенно неожиданно мне стало ее жалко, я простил ей похабный купальник и даже ощутил в себе желание ее защитить. Абсолютно мне безразличную – но все-таки защитить вместе с остальными.

– Ты что? – спросил я.

– Женя, мне страшно… – прошептала Люда.

– Мне вообще-то тоже не весело, – усмехнулся я. – Еще бы полминуты, и… Скорее бы уж чай закипел.

Я прислонился к забору и почувствовал внезапную дрожь в ногах. Драка еще может начаться, ничего окончательно не улажено… И что-то нечеловеческое, звериное, жесткое, еще висело над нашим маленьким лагерем, брошенным в бесконечности черной враждебной степи.

– Я так испугалась, знаешь… – продолжала Люда. – Я подумала, они нас бить приехали.

– Они именно бить и приехали, – ответил я. – Только не вас, а нас.

– А нас – что? – тихо спросила Люда и мне показалось, что в темноте я увидел ее расширившиеся от ужаса зрачки.

– Не будем об этом, – сказал я, взяв ее за плечи и легонько встряхнув. – Сейчас чаем их напоим, и все… Поможешь мне с кружками?

Люда уже не могла говорить– только судорожно кивала мне в ответ.

Драка все-таки не началась.

Когда мы с Людой вернулись, неся дымящиеся кружки, парни по-прежнему молча сидели у костра. Из наших остались тоже одни ребята: девчонки куда-то попрятались. У костра сидели два полукружья: пятеро мрачных чужаков а напротив, через огонь, шестеро наших.

Со мной получалось семь против пяти – формально мы перевешивали. И казалось, можно было подраться. Правда, я по-настоящему драться никогда не умел, так уж сложилась моя детская и подростковая судьба. Славка и Саня Лавров тоже: танцор Лавров был слишком утонченным, чтоб молотить кулаками по чужим челюстям, это видно по его танцам, а Славка, как выяснилось в колхозе, оказался вообще несостоятельным с мужской точки зрения; я бы, например, не потерпел, чтоб меня, словно изнеженную девицу, обмахивали веткой от комаров… Саша-К, без сомнения, уже вышел из возраста, когда хорошо дерутся. Геныч – тот бы смог, он и пытался начать драку единственным из нас. Мореход силен, как буйвол, но умел ли он бить куда следует? Вот Володя – наверняка классный мастер: он абсолютно все умел делать точно и превосходно, без лишних слов. Но эти пятеро все как один, должно быть, каждую получку привыкли кулаки чесать и обладали необозримой практикой.

И отделали бы они нас…

Все это я думал, а парни пили чай. Хлебали, шумно втягивая воздух, по-деревенски неторопливо. И в абсолютном молчании. Допив, аккуратно составили пустые кружки на доску, шофер что-то тихо сказал – и вся пятерка, не проронив слова, погрузилась обратно в машину. Дальний свет фар погас. Зарокотал мотор. Погремев деревяшками, грузовик задним ходом отполз от костра и исчез в темноте. Так, словно его и не было.

Я вытер со лба выступивший пот.

– Чего это ты им услуживать полез? – вдруг набросился на меня Геныч. – Они же махаться приехали. А ты – «чайку», «кофейку»… Тьфу!

– А тебе очень хотелось?

– Ну так и помахались бы. А то скажут теперь – городские слабаки. Даже стукнуть нас побоялись всемером против пятерых…

– Ну, так беги и догони их, – насмешливо предложил Володя. – Они недалеко отъехали. Может, еще успеешь. И они согласятся помахаться лично с тобой.

– А что?! – набычился Геныч, и фикса его угрожающе засверкала, поймав отблеск костра. – И догоню! Не хрен тут…

– Уймись, – оборвал его Саша-К. – Если шило в заднице зашевелилось – беги на берег вон к тем дубам!

– Там нет дубов, – совершенно серьезно возразил тот. – Только ивы.

– Нет, ты именно к дубу иди. Разбегись как следует и трахнись башкой.

Может, верхушка закачается!

Геныч обиженно молчал.

– Помахался бы сейчас, – продолжал Саша-К. – В твоей силе никто не сомневается. Но сегодня их было пятеро, а завтра бы вся деревня примчалась. Не пугай ежа голой задницей.