Цитаты из книги Козел отпущения - страница 2

...французский язык слишком деликатный, слишком вежливый язык.

Вы не представляете, — сказал он, — как забавно пользоваться чужими вещами. Это одно из самых больших моих удовольствий.

Кукла – на этот раз без пронзившего ее пера – была избавлена от мук и изображала теперь кающегося грешника, стоя на коленях перед перевернутой вверх дном жестянкой – должно быть, исповедальней; роль священника исполнял большой кривобокий утенок Дональд, без одной лапки, с головой, обмотанной черным лоскутком, что должно было изображать шапочку.

– Дух крепок, но плоть слаба, – сказала девочка.
Подойдя к книжному шкафчику, где книги стояли как попало, и порывшись там с минуту, она вытащила небольшую кожаную плетку с узлом на конце, зажмурилась и, прежде чем я понял, что она собирается делать, хлестнула себя по спине и плечам. Без поблажки. Она невольно подпрыгнула, громко втянув воздух от боли.

Смерть - палач, отсекающий голову цветка до того, как он распустится. На небесах - красота и великолепие, но не в сырой земле.

Мы смеёмся, чтобы защититься от страха, нас привлекает то, что внушает омерзение.

Людям полезно узнать на собственной шкуре, что такое боль и страдания.