Цитаты из книги Иностранка - страница 3
Муж был совершенно необходим. Его следовало иметь хотя бы в качестве предмета ненависти.
Пьянство - это добровольное безумие. <...> Ревновать - это мстить себе за ошибки других...
Демократию надо внедрять любыми средствами. Вплоть до атомной бомбы!..
Временами Маруся испытывала полное отчаяние. Угрожала Разудалову самоубийством. Именно тогда в его репертуаре появился шлягер:
"Если ты пойдешь
к реке топиться,
приходи со мной,
со мной проститься!
Эх, я тебя до речки провожу
и поглубже место укажу..."
. Он лгал теперь без всякого повода. Он лгал даже в тех случаях, когда это было нелепо. На вопрос "Который час?" он реагировал уклончиво.
Концерты Разудалова проходили с неизменным успехом. Репертуар у него был современный, камерный. В его песнях доминировала нота сдержанной интимности. Звучало это все примерно так:
Ты сказала - нет,
Я услышал - да...
Затерялся след у того пруда.
Ты сказала - да,
Я услышал - нет...
И тут Маруся стала ему изменять. Причем неразборчиво и беспрерывно. Она изменяла ему с друзьями, знакомыми, водителями такси. С преподавателями института культуры. С трамвайными попутчиками. Она изменила ему даже с внезапно появившимся Цехновицером.
Пороки его заключались в отсутствии недостатков. Ведь недостатки, как известно, привлекают больше, чем достоинства. Или, как минимум, вызывают более сильные чувства.
В сущности, еврей - это фамилия, профессия и облик. Бытует деликатный тип еврея с нейтральной фамилией, ординарной профессией и космополитической внешностью. Однако не таков был Марусин избранник. Звали его полностью Лазарь Рувимович Цехновинер. Он был худой, длинноносый, курчавый, а также учился играть на скрипке. Мало того, как всякий еврей, Цехновицер был антисоветчиком.
Зять-еврей - уже трагедия, думал Федор Макарович, но внуки-евреи - это катастрофа! Это даже невозможно себе представить! Федор Макарович решил поговорить с Цехновицером. Он даже хотел сгоряча предложить Цехновицеру взятку...
Страницы← предыдущая следующая →