Четыре сезона (авторский сборник)

Теперь я окончательно и бесповоротно фанат Кинга.

Прекрасные, захватывающие, невероятно талантливо написанные 4 истории. Такие разные, но каждая блистательна.

Первая оказалась маленькой повестью, что довольно удивительно, если вспомнить масштаб экранизации. При этом Кинг настолько мастерски описывает детали, персонажей, обстановку, что очень легко в своей голове увидеть все эти события, почувствовать атмосферу тюрьмы, ожидания, бесконечного упорства главного героя. Поскольку я полный профан в кино, и экранизацию видела однажды, довольно давно, то я была избавлена от ассоциаций с тем, как всё это выглядело в кино. А мне кажется, нет ничего лучше тех фильмов, которые мы видим в своей голове в процессе чтения художественной литературы.

Вторая повесть, на мой взгляд, наиболее жуткая. Из всего, что я прочла у Кинга, это практически первое произведение, где я поймала это ощущение ужаса. При этом ужас этот не дает отпустить книгу, перестать читать. И с каждым поворотом сюжета я думала, что неужели может быть ещё хуже, и Кинг каждый раз доказывал, что может.

Третья повесть после первых двух читалась тяжелее, сначала мне было скучновато и сложно въехать в сюжет. Ну и после «Способного ученика» рассказ о мальчиках, идущих через множество препятствий посмотреть на труп их ровесника, кажется ностальгическим воспоминанием о счастливом детстве и дружбе. Кстати, там действительно есть очень лиричные пассажи о дружбе, о любви, о писательстве, видимо, достаточно автобиографичные.

Ну и четвертная повесть, единственная с легким налетом мистики, совершенно завораживающая. В ней так мастерски смешаны и таинственность, и налет страха, и трагедия, и надежда, и человечность.

Прочитав однажды этот сборник, я думаю, уже нельзя забыть ни одну из этих историй, и для меня это определенно одно из знаковых произведений, благодаря которым я почувствовала, насколько Кинг большой талантливый писатель.

#книжный_марафон2023

То ли я такая добрая, то ли мне просто везёт. Уже третья 10ка от меня за лето. Очень достойный сборник от Стивена. Мне больше всего понравилось то, что никакой (или почти никакой) мистики здесь нет и в финале произведений нет излишних напряжённых моментов в виде творящегося "мракобесия", чем иногда грешит автор.

Рита Хейуорт, или Побег из Шоушенка
Самая знаменитая повесть, скорее всего, из-за её известной экранизации. Для меня она далеко не стала самой лучшей в сборнике, но однозначно понравилась.
Здесь мы видим тюрьму изнутри. Её устройство, иерархию, подводные камни. Всё это видим глазами одного заключённого, осужденного на три пожизненных срока, который сам признается, что не особо понимает, что такое "реабилитировался" и "осознал свою вину". Хотя принимал тот факт, что поступил плохо. Но главный герой тут другой. Уверенный в себе и безэмоциональный Энди, наказанный несправедливо. Но, увидев его сразу, тебе кажется, что слишком уж он спокойный для невиновного. С трудом, но своей стойкостью характера и находчивостью, герой добивается кое-какого слегка привелегированного положения. Он живёт чем-то, а не просто прозябает в заключении. У героя есть надежда, есть занятие и цель. И это уже не просто что-то, а многое в таких условиях.
Интересно, а как оно бы сложилось дальше на свободе, если кто-то, долго сидевший,  вдруг получил возможность  выйти? Конечно, к этому бы пришлось привыкать, а подчас это было бы потруднее, чем привыкать к заключению в тюрьме.

Способный ученик
Из 4 повестей в этом сборнике по названию и отчасти по происходящим событиям мне были известны три. А данное название было для меня новым. О сюжете я даже примерно не знала. Рецензий на неё не помню (и да, на сайте их на повесть немного). Однако, меня "Способный ученик" поразил и понравился больше всех. И хорошо, что заранее я не читала аннотации. Для меня бы это был явный спойлер. А мне хотелось медленно собственными глазами следить за развитием сюжета.
Хороший мальчик Тодд, проживавший в небольшом американском городке стучится в дверь к страничку и заявляет, что тот, ни больше ни меньше, скрывающийся военный приступник, комендант концлагеря. Постепенно у них завязываются странные отношения. Мальчик заставляет коменданта Дюссандера рассказывать всё в мельчайших подробностях. Сначала кажется, что он издевается над дедулей, заставляя его вспоминать о таоримых зверствах и мучиться. Старик становится будто пленником парнишки. А потом заходит дело дальше, и читатель уже не понимает, кто у кого в плену. Затем в плен берут героев их мысли и желания. И постепенно мы вкатываемся в настоящую жуть. Кинг бы не был Кингом, если бы не порылся в грязном бельишке людей (и не только семей из отбросов, но и вполне благополучных) и в их головах.
Безусловная 10.

Тело
Вспоминаю ход повествования, сам сюжет, его завязку и развязку. Кажется, ничего такого, даже скучно должно было быть. Слов и доказательств, чтобы рекомендовать, я точно найти не смогу. А мне понравилось, даже очень.
Несколько друзей из собственноручно созданного "клуба" отправляются на поиски тела другого паренька, чтобы, якобы потом сообщить полиции, что именно они его нашли, и стать героями. Во время пути и в его финальной точке их будут поджидать некоторые неприятности и самые настоящие опасности, которые покажут, из какого теста друзья сделаны и откроют им самим кое-что новое о себе. Внешние события здесь не так важны, как оценка мальчиками себя (и нами их) и событий в их жизни. 12 лет - вроде переходного периода, ты ещё одной ногой в детстве, когда умеешь дружить по-настоящему, а другая нога уже шагает вперёд в будущее. И для кого оно какое покажет лишь время. Мне понравились рассуждения и стремления (уже в этом возрасте) одних мальчиков пробить себе дорогу наверх и выбраться из болота или постараться доказать хотя бы себе, если не другим, что ты не пустое место. И я разочаровалась, прочитав о судьбе других, хотя, казалось бы, ничего удивительного.

Метод дыхания
Эта повесть мне понравилась чуть хуже остальных трёх.
Одного человека позвали в клуб, где вроде и не нужно иметь какое-то членство. Клуб отличался тем, что там рассказывали истории. Историй всегда много, они всегда будут. Главной историей, рассказанной здесь, как раз и имела название "Метод дыхания". Один из членов клуба нам повествует о себе как о неравнодушном и незакостенелом докторе, который к своему делу подходил ответственно. Здесь мы узнаём также об одной пациентке, которая доверяла своему доктору и так же ответственно подходила к  будущему событию: рождению ребёнка, который в свою очередь должен был родиться под Рождество. Такая вот "зимняя сказка". И сказка будет написана по-кинговски. Сам клуб, где главным были рассказы, а не рассказчики, кстати, был тоже не совсем обычен. Работа писателя тоже ведь необычная.

Читать  повести в сборнике мне очень понравилось. Думаю, это даже лучше, чем по отдельности.

Первая книга Кинга была прочитана потому, что начиталась много восторженных отзывов ранее. Меня она не впечатлила. Далее последовала следующая, результат приблизительно тот же. Но я же не могла сдаться, я должна была понять почему столь много людей восхищаются автором. И озарение таки произошло, но я поняла, что Кинг мне нравится только тогда, когда пишет о обычных людях, их жизнях, переживаниях, становлении. А вот все его “страшные сказки” ну совсем не страшные мне, и вовсе не впечатляют.
Каждая история из сборника “4 сезона” - прекрасна, интересна и захватывающая. А финальная, про трагическое рождение малыша ставит хорошую точку, и оставляет вкусное послевкусие в виде раздумий о жизни.

Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка

История Энди Дюфрена. Парня, которого оклеветали и приговорили на 27 долгих лет в Шоушенке. Рассказ о суровых буднях заключенных, о жизни в камере, и о том, что выжить в тюрьме таки можно, но не только выжить, а еще и сбежать.
Каждая строчка пропитана надеждой главного героя на то, что у него есть все таки будущее и он сможет быть свободным. Думаю, это и была главная идея автора, показать, что есть верит, действовать и не отступать от своих целей, то вас обязательно ждет успех.

Способный ученик

Этот рассказ и рассказ “Метод дыхания” зацепили и впечатлили больше всего. Не хочется писать о чем он, хотелось бы просто поделиться рассуждениями, которые возникали в голове во время чтения.
Кажется, что всех людей можно поделить на два вида:
люди, у которых геноцид евреев вызывает отвращение, ужас и жалость к жертвам. Люди, которые даже не станут интересоваться подробностями.
другие люди, которые будут слушать рассказы о жестоких убийствах с любопытством и внимать каждую деталь. Интересоваться этим, читать.
Много ли в обществе людей второго типа и с каждого ли из них получится такой же убийца-извращенец, как наш Способный ученик? Действительно ли события прошлых лет могут настолько сломать психику человека? Или в каждом из нас уже с детства что-то такое заложено и стоит его только разворошить?

Тело.

История о дружбе. О мальчишках, которые готовы ради друг друга на многое. История о том, что у каждого своя судьба, но в тоже время ты можешь сам ее скоординировать. И очень важно кто будет с тобой рядом. Друг, который подтолкнет или друг, который будет тащить тебя вниз.

Метод дыхания.

Эта повесть - просто вишенка на торте, для меня, во всяком случае.
История о настоящем докторе, которых, к сожалению не хватает в наше время. Человеке, который в первую очередь думает о пациенте, а не о том, как застраховать себя от врачебной ошибки. Доктор, который пытается понять беременных дам, хотя порой у них в голове что-то страшно твориться. Помочь им пережить роды не как что-то страшное и болезненное, а действительно, как чудо рождения новой жизни.
Ну и, конечно же, история о настоящей материнской любви, которая продолжает оберегать своего ребенка даже после смерти матери.

Different Seasons, или Миф о вечном возвращении
__________________

В самом начале 80-х бывший учитель английского языка, а ныне «король ужасов» Стивен Эдвин Кинг несколько удивил издателей и читателей своим сборником, в который вошли четыре повести, отличные как друг от друга, так и от предыдущих литературных работ, принесших автору успех, славу и крупные гонорары. Издатели недвусмысленно намекали на необходимость ковать железо, не отходя от кассы, умоляли Кинга пришпорить всё ту же дьявольскую музу «страшных сказок», а тот, словно бы им назло, решил рассказать об экзистенциальной свободе, о притягательности насилия, о своём новоанглийском детстве и об одном чудесном Рождестве. И название сборника (принцип «что в коробке, то и на коробке») вполне уместно – “DIFFERENT Seasons”.

Как верно отметил кто-то из проницательных критиков, сборнику вполне подошло бы название «Ритуалы посвящения», поскольку цементирующей темой является переход из одного статуса в другой, эта неизбежная инициация, определяющая человеческую жизнь. Впрочем, и авторское название – «Времена года» – отражающее «вечное движение», бытийный круговорот и неизбежное возвращение, подходит как нельзя лучше.

__________________

Rita Hayworth and Shawshank Redemption

__________________

Любопытно, что у Льва Николаевича, великого писателя земли русской (вроде бы, в ответ на этот лестный эпитет он ехидно вопрошал – «А почему не воды?»), есть рассказ «Бог правду видит, да не скоро скажет», в котором купец Аксёнов, осуждённый за убийство, которого не совершал, проводит на каторге 26 лет. Да, в рассказе присутствует и подкоп, который роет настоящий убийца, однако же никто им не пользуется. Суть данного произведения афористично упакована Толстым в название и сводится к следующему – Бог знает, что делает; он, как Большой Брат, всё видит и, в конце концов, всем воздаст.

Не уверен, конечно, что Стивен Кинг был знаком с данным рассказом, однако трудно при рассмотрении его «весенней» повести “Rita Hayworth and Shawshank Redemption” пропустить религиозную подоплёку, восходящую ещё к «Книге Иова» с её сакраментальным вопросом «За что, Господи?!». Шоушенк вполне можно счесть аллегорией этого тленного мира, с его насилием и нечистотами, выбраться из которого в т.н. «лучший мир» удастся далеко не каждой душе. Слово redemption явно свидетельствует в пользу такого предположения.

Однако цепляет массового читателя (и зрителя) в этой удивительной истории Энди Дюфрена, отмотавшего 27 долгих лет в Шоушенке, конечно же, непоколебимость надежды, которая, как следует из подзаголовка, вечна. Прямо как весна.

“I hope Andy is down there.
I hope I can make it across the border.
I hope to see my friend and shake his hand.
I hope the Pacific is as blue as it has been in my dreams.
I hope.”

__________________

Apt Pupil

__________________

Герой повести – 13-летний американский подросток Тодд Боуден – ничем не отличается от своих сверстников. Разве что слегка замкнут. Да и оценки в школе хорошие. Кинг здесь скуп на детали, но, как скоро выяснится, это умолчание знаковое. Событием, перевернувшим жизнь Тодда, становится знакомство с историческими журналами, посвящёнными Второй Мировой, посредством которых он обретает свою idée fixe, свой главный интерес – лагеря смерти:

“He remembered how his headache had gotten a little worse each time he thought of that incredible number,
6,000,000.
He remembered thinking: I want to know about everything that happened in those places. Everything. And I want to know which is more true — the words, or the ads they put beside the words.
[…] I’ve found my GREAT INTEREST.”

А дальше Тодду, приоткрывшему в себе неосознанные желания, начинает «помогать» сама жизнь: в автобусе он замечает поразительно знакомого старика, который оказывается нацистским преступником Куртом Дюссандером, ныне дряхлым и спивающимся эмигрантом, укрывающимся под фальшивым именем. Что интересует Тодда? Память старика, которая хранит желанные и столь разнообразные эпизоды пыток и убийств. И детали. Как можно больше деталей. Сопротивлявшийся поначалу Дюссандер, внезапно чувствует, будто его память словно бы оживляет его, возрождает прежнего офицера SS, того «сверхчеловека», образ которого так привлекает его юного друга-мучителя.

Ключевым моментом – фрейдистским, никуда не денешься – является первая поллюция Тодда, вызванная сном об изнасиловании еврейской девушки в концлагере: пубертат как аллегория зла или зло как аллегория пубертата – частая тема Стивена Кинга. А вслед за этим начинаются кровавые расправы над бомжами и алкашами, совершаемые обоими персонажами – и с этого момента две изначальные противоположности сливаются, Тодд Боуден и Дюссандер становятся двойниками.

Таким образом, уроки насилия и ненависти, во множестве преподаваемые историей, обречены давать всходы; когда, где и кого поразит этот вирус, – вопросы без ответа.

В общем, «летняя» повесть Кинга - о близости, притягательности и упорстве зла, о том, как опасно увлекаться разглядыванием бездны, особенно если ты способный ученик.
И кстати, Дюссандер не произносит имя своего юного друга, поскольку “Todd” – это «смерть».

__________________

The Body

__________________

“The most important things are the hardest things to say”

С чего начинается культура? Некоторое время назад крайне популярным было мнение, что с похорон и связанных с ними ритуалов. Также весьма приятным являлось то соображение, что у животных подобные post mortem riti отсутствуют. Однако вскоре теория была признана несостоятельной, ибо сам вопрос явно сложнее и запутанней, да и слоны, как оказалось, прикапывают своих мёртвых и несколько дней выдерживают траур. В любом случае, филогенетическое развитие представлений о смерти является одной из реперных точек человеческой культуры в целом: от архаических попыток отрицать историческое время до рационального осознания необратимости и конечности.

Онтогенез и здесь прекрасно коррелирует с филогенезом: в жизни каждого наступает момент осознания (точнее сказать, принятия) концепта смерти – здесь граница Эдема, здесь заканчивается детство (“Fall from Innocence”).

А что было в начале литературы? Да всё та же игра с концептом смерти: от мифо-ритуальных сценариев до начала собственно эпической литературы – к примеру, «Эпос о Гильгамеше», герой которого, «всё видавший до края мира», вынужден смириться со смертью Энкиду и своей неизбежной смертью. Впрочем, нам удобнее будет упомянуть другой эпос – «Илиаду». Важную роль в поэме играют различные «тела» – от безызвестных воинов под стенами Трои до Патрокла и Гектора – которым в одинаковой степени необходимо оказать последние почести. Вспомните бой над телом Патрокла и кинговских мальчишек, которые готовы драться за мёртвого товарища с местными гопниками. Вы всё ещё считаете, что Стивен Кинг – это автор бульварных ужастиков, эдаких пеннидредфулов нашего времени? Подумайте ещё раз.

Эти самые дети, отправившиеся поглазеть на сбитого поездом сверстника, совершают не туристическую прогулку по лесам Новой Англии, нет, они отправляются на своеобразную инициацию, приобщающую их к «большому миру». Лейтмотивом здесь будут слёзы – постепенно аспекты путешествия каждого из них приводят к осознанию вещей, выходящих за грань детского восприятия.

А чем заканчивается «Илиада»? Слезами Ахилла, осознавшего, что ни последний крестьянин, ни первейший герой не сможет избежать смерти.

И никуда не уйдёшь от другого гомеровского эпоса: повесть Кинга рассказана современным Одиссеем, повествующим о своём путешествии и возвращении. Майло Прессман, сторож свалки, – Полифем. Поезд и мост, чудовище и бездна, – Сцилла и Харибда. Загадочный крик в ночи, пугающий и манящий, – Сирены. Сон о тянущих за ноги трупах – неизбежность утраты товарищей. Слова Криса, о том, куда следует «плыть» герою, – предсказание Тиресия. А иногда и случайно вклинившееся слово указывает на ход авторской мысли:

“We stood and listened and above the crazy CALYPSO sound of the hail hitting the treetrunks we heard two cars start up”

Именно способность складно врать (во всех смыслах) позволила Одиссею выжить, убедить феаков и наконец вернуться на Итаку; та же способность завораживать слушателя вытянула героя повести – Гордона – из бытового болота, утянувшего его друзей. Обо всех автобиографических деталях говорить нет смысла, – всё слишком очевидно.

В любом случае, «осенняя» повесть Кинга явно выходит за грани простой истории о том, как здорово было в детстве (да и не было, в общем, – традиционный для автора мотив родительской агрессии и подростковой жестокости представлен и здесь), связывая судьбы героя, автора и читателя в общий культурно-исторический клубок, воспринимаемый, скорее, на уровне подтекста, а не слова:

“Speech destroys the functions of love, I think – that’s a hell of a thing for a writer to say, I guess, but I believe it to be true. If you speak to tell a deer you mean it no harm, it glides away with a single flip of its tail. The word is the harm.”

__________________

The Breathing Method

__________________

"It is the tale, not he who tells it."

В основе композиции – ключевая для всего сборника рекурсия (рассказ в рассказе): пожилой юрист Дэвид Эдли неожиданно для себя становится завсегдатаем странного клуба, члены которого рассказывают истории; одна из этих историй, рассказанная пожилым хирургом, – “The Breathing Method” – и становится центром повествования.

Интересную роль играет само загадочное заведение, а также его полуинфернальный швейцар и бармен Стивенс. В Клубе героя поражает обилие комнат, наличие несуществующих в реальности книг, а однажды ему почудился загадочный и пугающий звук. С изрядной долей вероятности можно утверждать, что Стивенс (кто бы мог подумать!) это Стивен Кинг, а само действие, с бесконечными историями и неотъемлемым саспенсом, происходит в его голове. В любом случае, данная повесть, конечно же, реверанс (один из многих) в сторону человека, который ответствен за современное восприятие Рождества, человека, который полтора столетия назад посещал Новую Англию (и одну из её тюрем, между прочим), человека одержимого своими демонами, вырывавшимися на бумагу и становившимися толстыми, многословными произведениями – Чарльза Диккенса. Его «Рождественские повести», как известно, не чужды готического ужаса (horror) и мистики.

В «зимней» повести, впрочем, horror вполне себе переходит в terror – рождественское чудо невозможного рождения выглядит устрашающе. «Зимняя сказка» Стивена Кинга, на мой взгляд, сильно уступает предыдущим повестям, однако и она всё о тех же «ритуалах посвящения», о том же бытийном колесе, о вечном движении к свободе, из небытия к жизни, от детства к взрослости, от жизни к смерти.

Я уже говорил, что если у Кинга сборник повестей, то их непременно четыре штучки. В данном случае этот нюанс даже вынесен в название. Итак четыре сезона. Я не пытался понять почему какая-то из историй лето, а какая-то зима. Кому интересно - сможет поразмыслить, пофилософствовать.

1. Рита Хейуорт, или Побег из Шоушенка
Наверное, самая знаменитая повесть Стивена Кинга. История невинного в тюрьме. История жизни за решеткой на протяжении многих десятков лет, после которых кому-то невозможно даже представить себя по другую сторону стены с колючей проволокой. А у кого-то в ушах принципиально звучит слово "свобода".
Может кого-то это удивит, но несмотря на всю интересность и притягательность этой повести, для меня она - самое слабое звено в сборнике. Единственная моя восьмерка. Остальные - высший бал.

2. Способный ученик
Вот вроде бы простенько, но зацепило сильно. Мальчишка ловит на крючок шантажа бывшего офицера гестапо и узнает от него все-все подробности пыток и издевательств в концлагере. Нужно сказать, что это не просто какой-то рядовой нацист. Это один из самых высокопоставленных палачей, о котором Гимлер говорил, пуская слюнки. И в процессе бесед подросток так подсаживается на чернуху, что уже не ясно - кто же из них больший монстр...

3. Тело
А это уже мои персональные слюнки. Это произведение входит в лучшую тройку книг Кинга в моем личном рейтинге. Тема детства, тема дружбы, которая может быть на уровне "я с ним играю, значит дружу", а может быть на уровне "мы с ним вдвоем заглянем в морду смерти, потому что друзья". И мысли, мысли, мысли... Когда исчезает дружба варианта №1 - это понятно и естественно. Когда исчезает дружба варианта №2 - обидно и разочаровывает. Но она все равно чаще всего исчезает...

4. Метод дыхания
Медицинская загадка, ответом на которую станет слово "материнская любовь". Довольно серьезное произведение, спрятанное в мишуру развлекательной публицистики. Мое уважение доктору, который в отличие от других выполнил свою клятву Гиппократа до конца. Ну и вообще я люблю нелинейные истории, которые в повести рассказывают сами персонажи о своем далеком и удивительном прошлом.

В целом - очень сильный сборник. И что примечательно - никакой мистики, никаких ужасов. Тем, кто продолжает считать, что "Кинг пишет только страшилки" придется окончательно расставаться с любимым стереотипом. Мне у него осталось прочесть всего 10 романов и я ответственно утверждаю: у Кинга ужасы еще поискать надо!