Книга Устрицы под дождем онлайн - страница 4

6

Ангелина Петровна прошла по коридору, улыбаясь обитателям своего отделения, собравшимся в холле.

Подошла к своему кабинету. Достала ключи.

Дверь в ее кабинет была обычной, дубовой, с тонкой витиеватой резьбой и двумя замками.

Распахнув дверь, она снова улыбнулась. Но это была уже другая улыбка. Трогательная улыбка женщины, которую она посвящает только одному человеку на свете – своему мужчине.

Молодой человек, лет на пятнадцать младше нее, сидел на подоконнике и улыбался ей улыбкой главврача реабилитационного центра. Ее улыбкой. За дверьми этого кабинета.

– Я соскучился, – сказал он и бросился навстречу Ангелине Петровне.

– Котенок, милый, я звонила тебе целое утро, – прошептала Ангелина Петровна.

– Не называй меня котенком! – воскликнул молодой человек, которого звали Аркашей.

– Конечно, конечно, ты – мой тигренок!

– Ну, если хочешь.

– Где ты был целое утро?

– Я был в Пушкинском музее. Туда привезли семь работ.

– Да? – Ангелина Петровна открыла чью-то медицинскую карту.

– Это величайший художник. Граф Орлов ради него топил флотилии, чтобы он смог написать картины боя.

– А что, в музеях заставляют выключать телефон?

– Это ты к чему?

– У тебя был отключен телефон.

– Я что, не имею права отключить телефон тогда, когда я хочу?

– Тогда, когда я звоню тебе? Ты же знал, что я буду звонить и начну волноваться…

– Добавь еще: именно для этого я и купила тебе телефон!

Аркаша достал из кармана стальной VERTU и бросил его на стол. Телефон тяжело ударился о столешницу.

– Забери! Забери свой телефон! Если уж я не имею права делать с ним, что хочу!..

– Ну, что ты говоришь, разве я когда-нибудь…

Молодой человек, не оглядываясь, открыл дверь.

– Аркаша! – воскликнула Ангелина Петровна.

Аркаша вышел, аккуратно прикрыв дверь за собой.

Ангелина Петровна схватила VERTU со стола, шагнула к двери, передумала, нажала на кнопку интеркома.

– Это Ангелина Петровна. Пусть охрана на секундочку удержит Аркадия, он оставил у меня свой телефон, пришлите кого-нибудь, чтобы я передала. Спасибо.

Она села за стол и закурила сигарету. Тонкую сигарету в длинном мундштуке.

В дверь постучали, и почти сразу же она распахнулась.

Женщина, одних с Ангелиной Петровной лет, в джинсах, низко надвинутой на глаза кепке, с добрыми глазами и слегка курносым носом.

– Я встретила внизу Аркашу, он был чем-то так возмущен!

Она подошла к Ангелине Петровне и поцеловала ее.

– Ты же знаешь Аркашу. Вечно оскорбленное самолюбие. Теперь он хочет квартиру в Майами. Даже не знаю, что выше – его запросы или его самолюбие. Или одно зависит от другого.

– В Майами? А ты что?

– А я что? Отправить Аркашу в Майами и получить взамен гомосексуалиста? Ир! Ты посмотри на него, он же не отобьется от местных гомиков! А если еще более-менее симпатичный будет и богатый… Все! Прощай, Аркаша. Ну, ладно. Ты как?

Ирина сняла кепку, и неожиданно длинные каштановые волосы тяжелой копной опустились ей на плечи.

– Нормально. Пете вроде полегче. Даже фруктов попросил у меня сегодня. Завтра привезу.

– Да-да, я смотрела его. Ремиссия вроде пошла.

– Завтра будет времени побольше, у меня съемки отменили, пойдем с Петей погуляем.

– А почему отменили?

– Натуру меняют. Или пленка закончилась. Или деньги. Знаешь, как в кино…

– Не знаю, – засмеялась Ангелина Петровна, – у меня тут свое кино. И свои актрисы.

– Да, – вздохнула Ирина. Грустно.

– Ладно. Извини. Видела тебя в последнем «ТВ-парке». Такая красотка!

– Да ладно тебе! Красотка… Они совсем уже зажелтели. Все только разнюхивали, расспрашивали…

– Петя не дает покоя?

– Да. «Где ваш первый муж?» Я говорю: «За границей». Они спрашивают: «Где конкретно?» Я возмутилась: «Вы о моем творчестве хотите писать или о моем бывшем муже? Мы уже три года в разводе!»

– Журналисты, что ты хочешь! Им бы скандальчик…

– Да, на прошлой неделе написали, что моего видели с какой-то моделью и я якобы подаю на развод…

– А что за модель-то?

– Да откуда я знаю? Там вокруг него столько их вьется, все хотят на телевидение попасть, кто актрисой, кто уборщицей. Ну, ладно, я побежала. Хорошо? Просто проведать тебя хотелось. И за Петю спасибо сказать.

– Да ладно. Ты заходи.

Ирина снова убрала волосы под кепку, низко надвинула козырек, подмигнула подруге.

– Пока.

– Пока.

Ангелина Петровна набрала номер телефона. Снова прикурила сигарету.

– Сережа? Тебе про нашу новую пациентку сказали? Заключения читал? Да, восемь лет держали. Читать-писать умеет, социально адаптирована… Сереж, ты знаешь, откуда она к нам поступила? Ну, то-то. Ей звездой предстоит стать. Интервью раздавать и автографы. Скажу тебе по секрету, по ее жизни уже сценарий пишется. И книга… Ну, на первом этапе ты, а потом посмотрим… Все. Все, я сказала. Сам смотри – хочешь маму, хочешь надзорную, все под твою ответственность. Все.

7

Она бродила по городу, и город был слишком огромен для нее. Улицы слишком длинные, дома слишком высокие, людей слишком много, а свобода казалась огромной красивой картиной, которую невозможно повесить, потому что она не проходит в дверь.

Оля рассматривала пончики в витрине, когда в кармане ее розового спортивного костюма зазвонил телефон.

Она держала его в руках, он вспыхивал яркими картинками и шевелился.

Приятно было осознавать, что отвечать она не обязана. Свобода – это когда ты не обязан отвечать. В том числе.

Телефон настойчиво звонил.

Дедушка всегда отвечал. У него было несколько телефонов, и все они почти постоянно звонили. Только не ночью.

– Алло, – сказала Оля.

– Девушка! – обрадованно произнес в трубку женский голос. – Это наш телефон! Мой муж его потерял! Можно нам его забрать?

– Можно, – ответила Оля, испугавшись, что кто-то может подумать, будто она его украла.

Телефон пикнул.

– А где вы находитесь? Я бы могла подъехать?

Телефон пикнул снова.

– Я? Не знаю. – Оля оглянулась. – Магазин «Чай. Кофе».

– Чай, кофе? Где это? В центре?

Телефон пикнул в последний раз и отключился.

Оля убрала его обратно в карман. Обошла магазин со всех сторон, нашла вывеску: «Мясницкая, 19». Запомнила.

Теперь она уже не просто так гуляла по городу. Она запоминала названия улиц и то, что на каждой улице было главным.

Главными в основном были магазины.

Оля зашла в один из них.

– Вам чем-нибудь помочь? – Продавщица вышла ей навстречу.

«Чаще злая».

Оля стояла у входа, разглядывая вешалки с одеждой.

– Мы получили замечательные спортивные костюмчики. От Маши Цигаль. Интересно?

– Интересно, – кивнула Оля.

Продавщица принесла три вешалки с разноцветными куртками, брюками и майками.

«Дедушке бы понравилось», – подумала Оля. Он никогда не покупал ей платья.

– А платье у вас есть?

– Есть.

Продавщица отправила ее мерить платье в примерочную. Голубое платье, потому что голубой подходит под цвет ее глаз. Она сказала.

Оля на цыпочках вышла из кабинки и подошла к зеркалу.

Продавщица оказалась феей, которой достаточно взмахнуть палочкой.

Оля стояла перед зеркалом и улыбалась.

– Чего босиком-то? Туфли дать?

Оля улыбалась.

– Очень красиво. Нравится? – настаивала продавщица.

Продавщицы как будто не было.

– Берете вы его или что? Вот улыбается стоит. Девушка! Вы меня слышите? Вы платье берете или как?

Оля смотрела на себя в зеркало. В огромном, в полный рост зеркале отражалась юная светловолосая девушка. Очень милая. В необыкновенном, тонком, волшебном платье под цвет ее голубых глаз.

– Девушка, с вами все нормально? Она же не моргает даже, вот денек-то! Эй! Эй, вы меня слышите? Я сейчас охрану позову!

Продавщица подошла к дверям, около которых, скучая, рассматривал посетительниц рыжий, весь в веснушках, охранник.

– Там девушка улыбается! Пойди разберись, а то я не знаю, что делать!

– Чего делает? – удивился охранник.

– Улыбается! Да пойдем же, вон она!

Человек в рабочей форме протянул к Оле руку.

– У вас все нормально? – спросил он.

– Вы хотите, чтобы я ушла? – Оля отступила на шаг назад от человека в форме.

– Платье будете брать или нет? – громко спросила продавщица.

– У меня нет денег, – ответила Оля, в полной уверенности, что эта фраза все прощает.

– А что же мерить-то?! – возмутилась продавщица. – Снимайте платье, приходите, когда деньги будут.

– Хорошо, – согласилась Оля. Адрес она запомнила.

Дедушка всегда говорил, что у нее красивая улыбка.

Однажды его не было особенно долго. Совсем долго. Она уже думала, что он никогда не придет. Она лежала на кровати и не открывала глаза. Она так давно ничего не ела, что глаза не открывались, а ноги не двигались. Она думала: почему все это происходит именно с ней? И почему она не может все делать хорошо? Так хорошо, чтобы Дедушка приезжал к ней. И привозил еду.

Когда он наконец-то приехал, она очень обрадовалась. Она хотела встать, но не могла. По ее щекам потекли слезы, и она точно знала, что это слезы радости.

Дедушка тогда очень кричал. И ругался. Он принес в комнату помойный ящик и высыпал туда все нарядные, вкусно пахнущие пакеты. Выбросил еду, которую он привез ей. Чтобы она перестала плакать. И она улыбнулась. Он сказал, что у нее очень красивая улыбка.

Они вместе доставали еду из мусора.