Страницы← предыдущаяследующая →
1. Наложница древнейшего Тифона,[295]
Бежав из нежных рук его, лила
Свой бледный свет с восточного балкона.[296]
4. Из дорогих каменьев вкруг чела
Сверкал венец, принявший вид холодный,
Вид твари той, чей хвост так полон зла.[297]
7. И, два шага свершив в стези восходной,
Склоняла Ночь на третьем крылья вниз,
Там, где сидел с семьей я благородной.[298]
10. Адамовых еще не снявший риз,
Я тут поник, дремотой удрученный,
В траву, где все мы пятеро сошлись.[299]
13. И в час, как петь начнет свои канцоны
Касаточка, пред утром, – может быть,
Еще твердя все прежней скорби стоны, —
16. Когда душа, порвав всех мыслей нить,
Из тела вон летит к пределам высшим,
Чтоб в сновиденьях вещий дар явить,[300] —
19. В тот час во сне я зрел с небес повисшим
Орла с златыми перьями, как свет,[301]
Готового упасть к пределам низшим.
22. Я был, казалось, там, где Ганимед,
Покинув братьев при их тщетном кличе,
Взлетел к богам в верховный их совет,[302]
25. И я подумал: знать, его обычай
Быть только здесь, и, знать, в других местах
Гнушается спускаться за добычей,[303]
28. И, покружась немного в небесах,
Как молния, в меня он громом грянул
И в мир огня умчал меня в когтях.[304]
31. И, мнилось, в огнь, как в бездну, с ним я канул,
И жег меня так сильно мнимый пыл,
Что сон исчез, и я от сна воспрянул.[305]
34. Не иначе затрепетал Ахилл[306]
И очи вкруг водил, открывши веки,
Не ведая, что с ним и где он был,
37. Когда он, сонный, матерью, в те веки,
Был на руках снесен с Хиоса в Скир,
Откуда в бой его умчали греки, —
40. Как я вздрогнул, как скоро сонный мир
Рассеялся, и, ужасом подавлен,
Я бледен стал, беспомощен и сир.
43. Но не был я моим отцом оставлен.[307]
Уж два часа, как в небе день пылал,[308]
И вниз ко взморью взор мой был направлен.[309]
46. – Не бойся! – мне владыка мой сказал:[310]
Мы в добром месте! Пусть в тебе не стынут.
Но крепнут силы здесь меж этих скал.
49. Уж ты в чистилище, и мной не кинут![311]
Смотри, утес стеной идет вокруг;
Смотри, вон вход, где тот утес раздвинут.
52. Пред самым днем, там на заре, твой дух[312]
Предался сну, и ты заснул, почия
В лугу цветов. Тогда явилась вдруг
55. Жена с небес, сказав мне: – Я Лючия![313]
Дай мне поднять уснувшего и вам
Тем облегчить тревоги путевые. —
58. Средь призраков Сорделл остался там;[314]
Она ж, подняв тебя, наверх с рассветом
Пошла, и я – за нею по пятам.
61. И, здесь сложив тебя и дивным светом
Очей сверкнув туда, где вход открыт,[315]
Исчезла вдруг, прогнав твой сон при этом.
64. Как человек, кто верой заменит
Сомнения и миром – дум тревогу,
Как скоро в лик он истину узрит,[316] —
67. Так в душу мир сходил мне понемногу:
И вот, когда все страхи улеглись,
Пошел мой вождь, и я за ним, в дорогу.[317] —
70. Читатель! Видишь, на какую высь
Вознесся я: так, если здесь одену
В блеск вымысла предмет мой, – не дивись![318]
73. Мы, приближаясь, вышли на арену
Чистилища, где в том, что мы сочли
Сперва за щель, какая делит стену,[319]
76. Увидели врата, к которым шли[320]
Три вверх ступени, разного все цвета,
С привратником, являвшимся вдали.
79. Храня молчанье, грозный, без привета.
На верхней он ступени восседал,
С лицом столь светлым, что не снес я света,
82. В руке своей он голый меч держал,
Столь лучезарный, что при виде чуда
Я всякий раз взор книзу опускал.[321]
85. – Что нужно вам? ответствуйте оттуда![322] —
Так начал он: – Кто вас привел сюда?
Подумайте, чтоб не было вам худа.[323]
88. – Жена (известны ей с небес места!)[324] —
Ответил вождь, – вселила в нас отвагу,
Сказав: Туда идите, там врата. —
91. – И да направит вас она ко благу!
Вновь начал вратарь, радостный, как день,
Идите же по ступеням ко прагу.
94. Мы подошли. И первая ступень[325]
Был чистый мрамор, столь блестящий, белый,
Что я, как был, мою в нем видел тень.
97. Вторая – камень грубый, обгорелый,
Багрово-темный, вдоль и поперек,
Надтреснувший в своей громаде целой.
100. Но третий камень, что над тем возлег,
Был красно-огненный порфир, похожий
На брызнувший из жилы алый ток.
103. На нем стопы поставил Ангел Божий,[326]
Воссев на праг, что блеском походил
На адамант. По глыбам трех подножий[327]
106. Меня по доброй воле возводил[328]
Учитель мой, сказавши: – Умиленно
Моли его, чтоб двери отворил.
109. К святым стопам припал я униженно,
Крестом грудь трижды осенив себе,
И отворить нам дверь молил смиренно.[329]
112. Концом меча он начертил семь Р[330]
Мне на челе и: – Смой, вещал мне свято,
Семь этих ран на горной той тропе.
115. Как цвет золы, как прах, что взрыт лопатой,[331]
Был цвет одежд на Ангеле. И вот,
Взяв два ключа, – из серебра и злата,
118. Из-под одежд, вложил он наперед
Ключ белый, после желтый, и – по вере
Души моей – мне отпер двери вход.
121. – Когда один из них не в полной мере
Войдет в замок, не тронет всех пружин. —
Он нам сказал, – не отопрутся двери.
124. Один ценней; зато с другим почин
Трудней, и дверь им отпереть хитрее,
Узлы же снять лишь может он один.[332]
127. Мне дал их Петр, сказав: – Впусти скорее.[333]
Чем ошибись впустить в мой вечный град,
Всех, кто припал к стопам твоим, робея.[334]
130. Тут, сильно пнув во вход священных врат:
– Сюда! – сказал, – но знайте: тот в печали
Извергнется, кто кинет взор назад.[335]
133. И вот, когда вдруг крючья завизжали[336]
На вереях громадной двери той
Из громозвучной, самой чистой стали, —
136. Не так взревел и меньший поднял вой
Утес Тарпейский, быв лишен Метелла[337]
И оскудев расхищенной казной.[338]
139. И, слыша гром, душа во мне замлела,[339]
И песнь «Te Deum», показалось мне,[340]
Торжественно запелась и гремела.
142. Что слышал я, то можно бы вполне
Сравнить лишь с тем, когда хоралы пышно
Поют под гром органа в вышине,
145. При чем нам слов то слышно, то неслышно.
Страницы← предыдущаяследующая →
Расскажите нам о найденной ошибке, и мы сможем сделать наш сервис еще лучше.
Спасибо, что помогаете нам стать лучше! Ваше сообщение будет рассмотрено нашими специалистами в самое ближайшее время.