Страницы← предыдущаяследующая →
1. Ты, Отче наш, на небесах живущий,
Где царствуешь, но не описан в них,[384]
Любя всех паче первый сонм, там сущий![385]
4. Твое в нас имя, слава сил святых,
Век да святится, и вся тварь да видит,
Коль сладостно дыханье уст Твоих.[386]
7. Мир Твоего к нам царствия да снидет,
К нему ж, собрав усилья все свои;
Мы не придем, коль сам он к нам не придет.[387]
10. Как доброй волей Ангелы Твои
Приносят жертвы и поют: «осанна»,
Так да творят и люди на земли.
13. Хлеб наш насущный даждь нам днесь: то – манна,
Без нее же вспять отводят нас шаги,
Стремясь вперед, в пустыне сей туманной.[388]
16. И так же, как друг другу все долги
Мы оставляем, так и нам остави,
И не суди нас по делам, Благий!
19. И наших сил, столь бренных в их составе,
Не дай прельстить невидимым врагам,
Но от лукавых помыслов избави.
22. Последний глас мольбы, уж лишний нам,
Не за себя, – за тех возносим, Боже,
Кого в грехах оставили мы там![389]
25. Так за себя и нас молитвы множа
И разные подъемля тяготы,
Как тот кошмар, что давит нас на ложе,[390]
28. По первому карнизу с высоты
Шли призраки, томясь, но тем упорней
Смывая копоть дольной суеты.[391]
31. Коль молят так за нас в стране той горней,
То что ж должны в сем мире делать те,
В чьей воле есть еще благие корни?[392]
34. Должны помочь им смыть в их нищете
Грязь жизни сей, чтоб в чистом одеянье
Легко взнестись к надзвездной высоте!
37. – О, да ускорит суд иль состраданье[393]
Срок ваших мук, чтоб крылья распахнуть
Могли вы в край, куда вас мчит желанье![394]
40. С какой руки, скажите, легче путь?[395]
A если два здесь всхода или боле,
То укажите, где отложе круть?
43. Затем что спутник мой здесь, в сей юдоли,
Одет во плоть Адама, почему
Всходить с трудом он должен против воли.
46. Кто дал ответ на эту речь тому,
За кем я шел, я не узнал средь грому;[396]
Но так в толпе ответили ему:[397]
49. – Направо здесь, по берегу крутому,[398]
Идите с нами, и найдете ход,
Где вверх взойти возможно и живому.
52. И не мешай глядеть мне камень тот,
Что гордую мне выю так бесчестно
Пригнул к земле, что уж не зрю вперед,
55. Я б на того, чье имя мне безвестно,
Взглянул, чтоб вызнать: не знаком ли он
Со мной, несущим груз тяжеловесный.
58. Латинянин, в Тоскане я рожден;[399]
Отец мой был Гюльельм Альдобрандеско:
То имя вам знакомо ль средь имен?
61. Кровь древняя, род предков, полный блеска,
Такую мне вселили в душу спесь,
Что общую забыл нам мать и дерзко[400]
64. Стал презирать в душе народ я весь.
За что и пал, о чем все помнят в Сьене
И дети в Кампаньятико поднесь.
67. Я Омберто, и гордостью не мене[401]
Наказан здесь, как и моя родня,
Которая подверглась той же пене.
70. И этот груз я буду несть до дня,
Пока Господь простит мне, ибо ныне
Не средь живых, a между мертвых я.
73. Я, слушая, склонил лицо к стремени;
Но тут другой (не тот; кто говорил),
Весь скорчившись под камнем в злой кручине,
76. Узрел меня, узнал и возопил,
С усилием стараясь взор свой ближе
Вперить в меня, пока согбен я был.
79. – О! – я сказал, – Не ты ли, Одерижи?[402]
Честь Губбио, искусства честь того,
Что прозвано enluminer в Париже?[403]
82. – О, брат! – сказал он, – Ярче моего
Смеются краски из-под кисти Франко:[404]
Вся честь ему; мне ж часть ее всего!
85. Будь я живой, я б с гордою осанкой
Отверг ее, затем что вечно страсть
Первенствовать была моей приманкой.[405]
88. За спесь грозит нам всем возмездья власть,
И не смирись я сам, – ведь до могилы,
Я б мог грешить, – сюда б мне не попасть.
91. О, суетность отличий, что нам милы!
Как быстро деревцо свой может верх сронить,
Коль ряд годов ему не придал силы.[406]
94. Мнил Чимабуэ в живописи быть[407]
Из первых первым, a теперь уж Джьотто[408]
Явился – славу первого затмить.
97. Так Гвид лишен в поэзии почета[409]
Другим был Гвидом; может быть, их двух[410]
Спугнуть с их гнезд родился третий кто-то.[411]
100. Изменчивей еще, чем ветра дух,
То дуновенье славы, что разносит
О наших именах по миру слух.
103. Что будет слава наша, пусть с нас сбросит
Хоть старост узы плоти, иль наш век
Под лепет: «папа», «мама» смерть подкосит,[412] —
106. Чрез сто веков? A их короче бег
Пред вечностью, чем перед обращеньем
Небесных кругов – взмахи наших век.
109. Вон славою того, кто с затрудненьем
Бредет, – была Тоскана вся полна;
А ныне в Сьене он покрыт забвеньем,
112. Где был он вождь, когда сокрушена
Была спесь флорентинцев, что, столь славной
Считаясь встарь, теперь посрамлена.[413]
115. Известность ваша вся – не злак ли травный?
Была – и нет! Кто к жизни вызвал злак
Из недр земли, тот губит с силой равной.
118. И я: – Смирение, – ценнейшее из благ, —
Живит мой дух, гордыне ставя грани.
Но кто же тот, о ком скорбишь ты так?
121. – То, – отвечал он, – Провенцан Сальвани!
И здесь за то, что в сердце мысль таил
Прибрать себе всю Сьену в мощны длани.[414]
124. Без отдыха он ходит, как ходил
Со дня кончины: вот чем здесь искупит
Свою вину, кто слишком дерзок был! —
127. И я: – Но если всяк, в ком грех притупит
О Боге мысль до самого конца,
Внизу обязан, прежде чем к вам вступит
130. (Коль не помогут добрые сердца!),
Пробыть так долго, сколько жил на свете,
То как сюда впустили гордеца?[415]
133. И он: – Раз в Сьене, в славы полном цвете,
На площади колено преклонен,
Преодолевши стыд, он стал, – в предмете
136. Имея лишь одно, – чтоб был внесен
За друга выкуп Карлу, и, как скромный
Бедняк, дрожал всем телом он.[416]
139. Я все сказал. Слова мои пусть темны;
Но близок день, в который объяснит
Их смысл тебе народ твой вероломный.[417]
142. За этот подвиг путь ему открыт.
Страницы← предыдущаяследующая →
Расскажите нам о найденной ошибке, и мы сможем сделать наш сервис еще лучше.
Спасибо, что помогаете нам стать лучше! Ваше сообщение будет рассмотрено нашими специалистами в самое ближайшее время.