Книга Восход черного солнца онлайн - страница 10

12

– Это ракх.

Сензи бережно принял старинный рисунок и аккуратно вынул его из футляра. Бумага пожелтела от времени, краска выцвела. Развернул, стараясь не повредить ветхий листок.

Там было изображено внешне ничем не примечательное животное. Четвероногое, с хвостом, как любое млекопитающее Эрны. Сензи прочитал латинское название, написанное под рисунком. Сейчас уже трудно было догадаться, что означали эти термины, слова древнего земного языка. Дата – «2 П.Ж.». Молодой человек потрясение посмотрел на Дэмьена:

– Второй год после Жертвоприношения?

– Дата оригинала. А это копия, сделанная через две сотни лет, с сохранением всех обозначений. Если верить пояснениям, рисунок принадлежал одному из первых колонистов.

– С места высадки! – выдохнул Сензи, пораженный древностью изображения.

Дэмьен удобно устроился в мягком кожаном кресле. Над ним высились скрытые в полумраке своды хранилища редких документов Собора.

– Это самое раннее изображение. Единственное, оставшееся с тех времен. Очевидно, ракхи не обладали никакими достоинствами, заслуживающими особого внимания колонистов. К тому же у них хватало и других забот.

– Им нужно было выжить.

Дэмьен кивнул:

– Посмотри-ка.

Он разложил на столе несколько рисунков в хронологической последовательности. Сензи склонился над рядом картинок, рассматривая их. Чуть погодя его глаза сузились, он удивленно покачал головой. Еще раз просмотрел, более внимательно.

– Невероятно!

– Теперь понятно, почему поселенцы испугались.

– Еще бы… Если они не понимали Фэа…

– Это было еще до перемены Первого Впечатления. Люди еще не осознали, как сильно их присутствие меняет эту планету. – Он взял первый рисунок. Пробормотал: – Животное. И ничего более. Едва ли заслуживавшее внимания, пока Превайда Ракхи не провозгласила его самым противоречивым существом на Эрне. Это произошло спустя сорок один год после Жертвоприношения. Ровно столько и длился период невинности человека на этой планете.

Он бережно поднес тонкий листок к свету. Изображенное на нем животное могло принадлежать к любому из полудюжины известных видов или даже к какому-нибудь исчезнувшему. Это трудно было определить по одному старому рисунку.

– Ты думаешь, они начали меняться еще до выступления Ракхи?

– Вероятно, изменения начались незадолго до Жертвоприношения. Но когда Ракхи объявила этот вид эквивалентом человека на Эрне, сила человеческого воображения подстегнула их эволюцию.

Сензи вновь перелистал рисунки. Выполненные в различной манере, на разной бумаге. Сомнений не было – существо изменялось.

– Конечно, сейчас мы понимаем, что произошло. Теперь нам известно, что на Эрне эволюция – совсем не то же, что на Земле. Здесь, если деревья вырастают, следующее поколение жирафов уже рождается с более длинными шеями. Если озера высыхают, потомство их обитателей появляется на свет с рудиментарными легкими. Они способны влиять на свой генетический код. Нам это кажется вполне естественным. Некоторые посвященные достигли того же своим Искусством, приобретая весьма необычные для землян способности. Но мы понимаем это только сейчас, имея за плечами опыт веков. Так представь себе, что могли подумать наши предки, когда такое происходило у них на глазах!

– Когда же они догадались, в чем дело?

– Не скоро. Не раньше, чем сами ракхи. Они считали происходившие вокруг них изменения случайными. Кроме того, менялись ведь не только ракхи. И у них хватало других забот. Теперь представь себе ракха тех времен: вполне разумного, сообразительного. Противопоставленный палец дал им широкие возможности для развития ловкости рук. Они занимали ту же экологическую нишу, что и примитивные предки человека на Земле. Изменяясь, ракхи с каждым поколением все лучше приспосабливались к присутствию людей на Эрне, к появлению соперничающего вида. Медленно и осторожно. Эрна тщательно выверяла необходимость каждого изменения в генотипе, сохраняя баланс экосферы.

И вот появилась Превайда Ракхи. И убедила всех, что, если бы люди не появились на этой планете, ракхи заняли бы здесь доминирующее положение, став настоящими хозяевами Эрны. Стали бы здешним аналогом людей. Человеческое воображение, подстегиваемое любопытством, или инстинктивной реакцией на соперника, или животным страхом, представляло ракха как псевдочеловека. Нужно ли удивляться, что восприимчивое Фэа стало влиять на эволюцию ракхов в соответствии с этим образом?

Дэмьен выбрал из кипы листов еще один и положил его перед Сензи.

– Сто тридцать первый год после Жертвоприношения, – тихо произнес тот. – Внешний вид животного заметно изменился. Задние конечности стали более мощными, позвоночник изогнут так, что туловище уже можно было считать выпрямленным, хотя передние конечности все еще используются как опора при ходьбе. Наибольшее впечатление производило превращение хищной звериной морды в подобие человеческого лица.

Сензи ткнул пальцем в дату под рисунком:

– Вот когда они догадались, что происходит.

– У них появились только предположения. Нужно помнить, какой чуждой для человеческого мышления была подобная идея. Прошло пять поколений, прежде чем эти предположения переросли в уверенность. И еще несколько столетий люди пытались обратить эти изменения вспять, но безрезультатно. Эрна создала нам соперника в соответствии с нашим представлением о нем. Поколение за поколением, ракхи все более походили на людей.

– И начались крестовые походы.

– Поголовное уничтожение неугодного вида. И создание призраков, демонов – как отражение человеческой потребности убивать, ненависти и нетерпимости. Неудивительно, что в человеческом обществе воцарился настоящий хаос. И жесткие социальные принципы движения Возрождения стали единственной надеждой на установление разумного законного порядка.

– Так зародилась Церковь.

Дэмьен посмотрел на подмастерье, но ничего не сказал. Мгновение в комнате стояла какая-то неестественная тишина.

– Да, так зародилась Церковь.

Он развернул на столе большой лист пергамента. Карту.

– Земли ракхов.

Внимательно рассмотрев ее, Сензи пробормотал:

– Черт!

Дэмьен был с ним полностью согласен.

Земля, где ракхи нашли прибежище, была самой природой прекрасно защищена от вторжения воинственных чужаков. С запада ее ограждали неприступные ледяные пики Ниспосланных гор. Среди выточенных ураганами и цунами базальтовых утесов на востоке не смог бы пристать ни один корабль. С юга путь преграждали непроходимые болота. Проникнуть в эти земли можно было только с севера, пройдя между острыми пиками утесов у Змеиного пролива.

Дэмьен указал на устье реки Ахрон.

– Единственная дорога.

– А через горы?

Священник внимательно посмотрел на парня и подумал про себя, что Сензи, наверное, никогда не путешествовал.

– Зимой это просто невозможно, если мы хотим живыми добраться до земель ракхов. Я пересек Разделяющие в середине лета, и этого мне вполне хватило. Если даже мы не замерзнем насмерть, в этих горах обитает множество злобных кровожадных тварей, отбиваться от которых довольно трудно. Особенно если твое тело промерзло до костей. Конечно, если мы подождем до лета…

– Мы не можем ждать. Она не может.

– Согласен. Итак, река. Чертовски трудное предприятие, однако, думаю, вполне осуществимое. Нам придется дорого заплатить за это. Я имею в виду – деньгами. – Он тоже склонился над картой: – Где Завеса?

– Трудно сказать. Вероятно, здесь. – Сензи провел пальцем через середину горного хребта, на восток вдоль побережья, по широкой дуге к югу и обратно через болота. – Шириной в полмили, кое-где – до шести миль. Кроме того, она ползает с места на место. Иногда доходит до самой Змеи – вот почему моряки как чумы боятся этих мест. У меня дома есть более подробная карта, – добавил он.

– Хорошо. Что там?

– Нам известно немного. Это стена какого-то живого Фэа, она появилась вскоре после того, как ракхи ушли за горный хребет. Сквозь нее не проникают потоки естественного Фэа, да и воздействовать через нее на Фэа невозможно. Все Сотворенное извне внутри Завесы выходит из-под контроля. На кораблях, попавших в область ее действия, разлаживаются приборы и даже береговая линия выглядит искаженной. Ведь в наших технологиях так много основано на использовании Фэа… Я не знаю, что это может означать.

– Какова природа Завесы? Земное Фэа? Течения? Солнечное?

Сензи отрицательно покачал головой:

– Неизвестно. Сиани предполагала, что эта сила скрыта в естественных способностях ракхов. Мы встречали нечто похожее у некоторых видов животных Эрны. И Завеса создана и поддерживается за счет их существования для защиты…

– От людей… – мрачно закончил Дэмьен.

Сензи ничего не ответил – в этом не было нужды.

– Что представляют из себя ракхи сейчас? Сиани говорила что-нибудь об этом?

– Нам известно, что они достигли довольно высокого уровня развития и что их достаточно много, чтобы поддерживать Завесу. Это все. Я могу пересказать тысячи слухов, но они не имеют никакой реальной основы. Мы не знаем, продолжилась ли их эволюция в соответствии с первой Инициацией и теперь они приобрели человекоподобную форму, или же путь их развития пошел по совершенно иному пути. Тот факт, что их демоны способны принимать облик людей, еще ни о чем не говорит – демоны очень изменчивы.

«Стал бы мир лучше без демонов?» Дэмьену это казалось спорным. Но сейчас не было времени для теологических споров. Кроме того, им с Сензи предстояло проделать вместе долгий и трудный путь, поэтому всяких споров, осложняющих отношения, следовало избегать любой ценой.

– Значит, нужно быть готовым ко всему, – подытожил он. – Мы отправляемся немедленно. Все необходимое придется везти с собой. Надо подумать о снаряжении – небольшие и легкие вещи понесем с собой, тяжелые и объемные… ну, как-нибудь упакуем. Неизвестно, что нам может понадобиться в путешествии, особенно когда мы не знаем, с кем нам повезет столкнуться в тех землях.

Голос Сензи предательски дрогнул, когда он спросил:

– Ты действительно считаешь, что нам это удастся?

Дэмьен посмотрел ему в глаза.

– Думаю, мы должны попытаться, – тихо ответил он. – А в остальном… Мы не узнаем этого, пока не попадем туда. Пока не увидим, кто противостоит нам. Обстоятельства не на нашей стороне. – Он пожал плечами. – Но мы не сможем ничего сделать, оставаясь здесь.

– Нам нужен посвященный, – поделился мыслью Сензи.

Дэмьен быстро огляделся, не услышал ли кто этих слов. Жестом напомнил Сензи, где они находятся.

– Не здесь, – прошептал и стал собирать рисунки. – Это место хорошо для исследований, но для остального… оно не вполне подходит.

– Понимаю.

– Мы обоснуемся у тебя, хорошо? Я сделаю копию с этой карты и пришлю туда. – Он обратил внимание Сензи на двух священников, находившихся в пределах слышимости, и продолжил: – Прежде чем сделать хоть шаг в сторону земель ракхов, мы должны выучить ее наизусть.

– И пусть боги хранят нас.

Это «боги» покоробило Дэмьена, и он раздраженно обронил:

– Молись своим богам долго и усердно, чтобы они услышали тебя. И начинай поскорее. Потому что как только Завеса встанет между нами и Джаггернаутом, ни одно здешнее божество тебе уже не поможет.

Она лежала совершенно неподвижно, устремив взгляд в пустоту. В тусклом свете единственной свечи ее бледное лицо и руки казались вырезанными из мрамора. Даже глаза как будто подернуло пленкой, словно ее лишили не только памяти, но и красок.

Завтрак, поставленный рядом, остался нетронутым. Дэмьен осторожно присел на край кровати.

– Си… – Его негромкий голос разрезал тишину не хуже выстрела. – Си, мы пойдем за ними. Ты понимаешь? – Он коснулся ее холодного, как лед, плеча и легонько сжал его. – Ты должна подумать о себе.

Женщина медленно повернула к нему лицо с высохшими дорожками слез. Сердце Дэмьена сжалось при виде ее опустошенных глаз.

– В чем дело? – прошептала Сиани.

Уловив момент отклика, священник поспешил осторожно, незаметно Связать ее заклятием, чтобы завладеть ее вниманием, удержать от падения в непроглядный мрак.

– Ты нужна нам.

Дэмьену показалось, что сейчас она снова отвернется, но Фэа удержало ее. Сухим, хриплым шепотом Сиани спросила:

– Зачем?

– Си… Я думал, ты догадаешься… – Он нежно погладил ее слабую, хрупкую руку. Как тонки стали нити, привязывающие к жизни эту удивительную женщину. – Тебе придется отправиться с нами.

Сиани встрепенулась. Такой оживленной он не видел ее со дня нападения. Дэмьен затаил дыхание, взволнованный проблеском надежды. Так много зависело от того, как Сиани отнесется к их плану…

– Мы не можем оставить тебя здесь одну. Ни я, ни Сензи не сможем защитить тебя заклятиями, ведь даже твои заклятия не устояли тогда… К тому же Сензи не уверен, что созданная им в лавке иллюзия не развеется, когда мы уйдем за Завесу. Могут узнать, что ты жива… а мы будем не в силах вернуться и даже узнать, что здесь происходит. – Тщательно подбирая слова, он добавил: – Да и без тебя, Си, мы не найдем тех, кто на тебя напал.

Он почувствовал, как напряглась женщина. В глазах ее вспыхнул страх. Дэмьен поспешно продолжил:

– Невозможно воздействовать на Фэа через Завесу. А искать твоих преследователей там, когда ты остаешься здесь, – все равно что искать иголку в стоге сена, даже не зная, что ищешь.

Он легонько пожал ее холодную руку, словно пытаясь передать частицу своего тепла.

– Ты не понимаешь, – прошептала Сиани, – ты не способен понять, – на ее ресницах задрожали слезы, – что означает жить с Фэа, как посвященный. Зен думает, что это похоже на постоянное Видение, но это гораздо больше… Фэа – везде, во всем. Оно так разнообразно, что я не в состоянии описать. Такое мимолетное, неуловимое, оно пронизывает все на этой планете, живое и неживое, настоящее и призрачное. Иногда, взглянув на небо, вдруг видишь, как свет преломляется в потоке Фэа, порождая сияющую радугу живых цветов… Такая прекрасная и хрупкая, она исчезает прежде, чем ты успеваешь ахнуть от восхищения. Мир так богат, так удивителен, что даже просто жить в нем – огромное счастье. Ты понимаешь? Прикасаясь к камню, я ощущала не его вес – я чувствовала, чем этот камень был и чем он может стать, как течет сквозь него Фэа и как солнечные лучи изменяют его, и что произойдет с ним в истинную ночь… Ты понимаешь меня, Дэмьен? Кусок камня живой – все вокруг живое для нас, даже воздух, которым мы дышим – и только теперь… Понимаешь? Вот что они забрали. Я смотрю вокруг и вижу одни лишь тела. Неживые. Будто вокруг меня одни статуи… Даже не трупы – мертвые тела тоже обладают своей мелодией. Здесь же – ничего. Ничего! Я дотрагиваюсь до кровати, – Сиани стиснула спинку кровати так, что ее пальцы побелели, – и все, что я чувствую… боги! В ней нет жизни – можешь ты понять? Они украли не меня, они украли весь мой мир!

– Си… – Дэмьен нежно погладил ее по волосам. – Си. Мы собираемся вернуть тебе все это. Понимаешь? Но нам нужна твоя помощь. Необходимо, чтобы ты пошла с нами. Иначе все бессмысленно. Си? – Он продолжал перебирать ее волосы – нежно, осторожно. Она лежала безмолвно и неподвижно. По щекам катились слезы. – Я помогу тебе, Си. Клянусь, – прошептал он.

Книги и рукописи, доставленные в кабинет Сензи, не помещались на столе, и когда Дэмьен вошел, то застал молодого человека сидящим на полу в окружении аккуратно расставленных стопок книг, карт, документов.

Он подождал, пока помощник Сиани не обернется к нему.

– Я готов убить их, – прошипел Дэмьен, – и эти сволочи будут умирать медленно и тяжело. Ты слышишь?

– И это речи миролюбивого священника…

– В моем Кодексе нет ни слова о мире. В Манифесте Церкви – тоже. Это все послевоенные дополнения. – Он пододвинул стул, уселся. – Нашел что-нибудь?

– Вопрос слишком обширный… – И Сензи обвел рукой то, что успел рассортировать. – Вот это мы возьмем с собой. А это нужно прочитать здесь. Эти карты слишком неудобны для транспортировки, поэтому надо сделать с них копии, желательно водостойкими чернилами. А здесь…

– Понятно. – Дэмьен щелкнул ногтем по кожаной обложке толстого тома с названием «Эволюционные тенденции эндемичных видов». – Как дела с личным составом?

– У меня сохранились ее записи. Подробные досье на всех посвященных этого края. Проклятие!

– Ты не доверяешь их способностям?

– Я не доверяю им. – Сензи вздохнул. – Нужно ли напоминать, что этот дар приходит случайно и до сих пор не понятно, как и почему это происходит? Посвященные Джаггернаута – в буквальном смысле случайные люди. Большинство из них нестабильны, эгоцентричны, ограничены… Один или два еще ничего, но… Не нравится мне все это, Дэмьен. Я не хотел бы видеть среди нас чужого, посвященный он или нет.

– Но это же была твоя идея.

– Я хотел найти кого-нибудь, равного Сиани. Только таких нет. Она – особенная. Никто из них не может принять чужие трудности как свои. Она могла. Рисковала жизнью, только чтобы узнать, что находится по ту сторону гор. Видишь, я ошибся. Пристрелил бы ты меня, что ли?

– Спокойно! – Дэмьен присел напротив Сензи. – Держи себя в руках, парень. Игра еще даже не началась. – Он развернул карту Змеиного пролива и стал внимательно изучать ее, не прекращая говорить: – Что ж, если мы не можем взять с собой посвященного – значит, не можем. У нас с тобой хватит и своих способностей в разных областях. Надеюсь, мы справимся. – Он положил карту на пол и решил переменить тему разговора: – А что ты скажешь о ракхах?

– Что именно тебя интересует?

– Как мы их обнаружим и когда?

Сензи недоуменно уставился на гостя:

– Ты сошел с ума? Мы любой ценой должны избежать встречи с ними. Их ненависть к людям…

– Об этом свидетельствуют документы тысячелетней давности. Не буду утверждать, что сейчас все изменилось к лучшему, может быть, как раз наоборот, но есть ли шанс избежать контакта? Мы же должны пересечь их земли, и я очень удивлюсь, если это останется незамеченным. По-моему, лучше познакомиться поближе с кем-нибудь из них, чтобы лучше контролировать ситуацию, а не переть напролом через страну, полную врагов, ничего о них толком не зная.

Сензи обдумал его слова:

– Согласен. Тогда, как только мы попадем за Завесу, я сотворю Призыв, на который откликнется дружественно настроенное по отношению к нам существо. Если только какой-нибудь ракх не окажется случайно вне Завесы…

Его прервал голос Сиани:

– Почему бы и нет?

Мужчины обернулись. Сиани стояла, завернутая в теплое шерстяное одеяло, но все равно дрожала, как будто холодный осенний ветер пронизывал ее насквозь, несмотря на то, что она была в комнате. Лицо ее было бледным, щеки ввалились, глаза покраснели, и все же она выглядела гораздо лучше, чем все эти дни.

«Жива! – подумал Дэмьен. – Наконец-то она выглядит живой».

– Откуда вам знать, где можно встретить ракха? – продолжала Сиани.

– Ракхи никогда не выходят за Завесу. Они…

Она повторила прерывистым шепотом:

– Откуда нам это знать?

Сензи порывался заговорить, но Дэмьен остановил его. На первый взгляд казалось, будто Сиани хочет понять, какие факты из ее украденной памяти дали им повод так думать о ракхах. Однако… Дэмьен увидел в ее глазах отблеск мысли, раздумий. Сиани лишилась памяти, но ее живой ум они отобрать не сумели.

– Мы не знаем, – пояснил он. – Мы только предполагаем.

– А… – Она печально кивнула. В этом жесте проскользнул намек на шутку, тень прежней Сиани.

Сензи спросил:

– Ты думаешь, они иногда путешествуют? И, таким образом, могут оказаться за защитной стеной?

– У меня нет сведений, подтверждающих или опровергающих это, – спокойно напомнила им Сиани.

Дэмьен заметил боль в ее глазах. Мучительно осознавать, что нужной информации нет больше. Она даже не знала, сколько знаний потеряно.

– Но это возможно?

Она поколебалась:

– Нам известна хоть какая-нибудь причина, побуждающая их делать это?

– Ни одной, – заверил Дэмьен. Он не сводил с нее глаз, чтобы успеть поддержать, когда эта внезапная вспышка активности угаснет. Такая светлая, такая хрупкая…

– Тебе нужно поесть, – предложил он. – Пойдем со мной вниз, я что-нибудь для тебя найду. Зен?

– Я еще поработаю. – Сензи перенес стопку карт на стол и стал их перебирать. – Попытаюсь сотворить Призыв, чтобы встретить это существо по пути, а не ждать его здесь. Если вообще кто-то из них находится вне Завесы. Само собой, нам надо узнать, что они из себя представляют и откуда они приходят, но… ты уверен?

– Да, – быстро ответил Дэмьен. – Встреча с ракхом вне Завесы не так уж и опасна. Сделай это.

– Мы можем ему не понравиться.

– Он может не понравиться нам, – сухо отрезал священник. – Такова жизнь.

И они с Сиани пошли вниз.

Когда Сензи появился на кухне, Аллеша мыла посуду. Он подождал, пока его заметят, но внешне девушка никак не отреагировала на его приход. Может быть, спина ее чуть напряглась, посуда стала вытираться тщательнее… Сензи показалось, что усердной домашней работой она пытается заглушить какую-то тревогу. Но он тут же решил, что это только показалось.

Наконец он тихо окликнул свою невесту:

– Лэш…

Она вздрогнула и очень осторожно поставила тарелку на стол, ничем более не давая понять, что услышала его.

– Лэш… Нам нужно поговорить. Уделишь мне минутку?

Девушка медленно повернулась. Что-то в ее небрежных манерах, совершенно лишенных театральности, напомнило их первые встречи. Как сильно он был влюблен тогда! Тем более огромной показалась Сензи пропасть, разделившая их. Ничто не могло вернуть те беззаботные, счастливые дни…

– Присядем, Лэш? – Он указал на изящные стулья вокруг стола. Да и вообще вся кухня была под стать хозяйке.

– Я постою, – тихо ответила она. Сензи не знал, с чего начать, не мог решиться сказать ей то, что она должна была узнать.

– Ты знаешь, как плохо Сиани. То есть… Дэмьен считает… Чтобы помочь ей, нужно поймать и уничтожить тех тварей. Это значит, нам придется отправиться в земли ракхов.

Как странно было слышать от него такие жестокие слова – «поймать», «уничтожить»… Слова из другой жизни, темной, опасной.

– Значит, ты уезжаешь… – прошептала Аллеша.

Он кивнул.

Девушка отвернулась.

– Лэш…

Ее плечи вздрагивали, как будто она старалась сдержать слезы. Или гнев? Сензи шагнул к ней, ему хотелось обнять Аллешу, успокоить. Но она отстранилась. Совсем немного, но это мимолетное движение отражало глубину разделившей их пропасти.

– Вот как, – выдохнула она, – так просто…

Его сердце бешено колотилось.

– Я не знал, как тебе сказать. Все это случилось так неожиданно… Лэш, прости меня. Я должен был прийти к тебе раньше…

– Не то. Все не то. – Она вновь обернулась к нему. Сензи только сейчас заметил, как покраснели ее глаза, и не за эти несколько минут. Она плакала. – Это не только Сиани. Или события последних дней. Я хочу, чтобы ты понял это, Зен. Это продолжается слишком долго, и я больше не в силах это терпеть. – Ее голос стал тихим, едва слышным. – Я думала, это пройдет, мы как-нибудь справимся… Зен, лучше не стало. Наверное, мы в чем-то ошиблись. Наверное, было время, когда все можно было изменить. Прости, Зен. У меня не получилось. У нас не получилось.

Аллеша протянула руку к мойке, где на блюдце лежало тонкое золотое колечко, и вытерла его так тщательно и аккуратно, словно оно было из тончайшего фарфора.

– Думаю, тебе лучше оставить это у себя. – Избегая его взгляда, она положила кольцо на стол. – Так будет правильнее. Мне оно не нужно.

Молодой человек потрясенно уставился на обручальное кольцо, не веря своим глазам.

– Я долго думала над этим, – поспешно заговорила Аллеша. – Ты должен знать. Я так давно решилась на это, что уже и не помню когда. Это ужасно, правда? – Она перевела дыхание. – Потому что однажды я поняла – никогда я не стану главным в твоей жизни. Никогда. Да, я пыталась убедить себя, что, если мы больше времени будем проводить вместе, если ты будешь уделять мне больше внимания, мы преодолеем эти сложности и придем к отношениям, которые меня устраивают. Которые мне необходимы. У нас ничего не получилось. И это началось задолго до последней трагедии. Все правильно, Сензи, ты не можешь иначе, теперь я понимаю это…

– Если ты из-за Сиани…

– Это не из-за Сиани! Как ты не понимаешь? И не из-за любой другой женщины. Боги! – Она горько рассмеялась. – Хотелось бы мне, чтобы это была другая женщина. Я знаю, как бороться с соперницей, если это всего лишь женщина… Но я не знаю, как бороться с этим! – Ее глаза, обычно мягкие, сверкали от гнева. И боли. – Это – Фэа, Зен. Твое стремление получить то, чего тебе не дано. Ты думаешь, я не вижу, как тоска гложет тебя? Ты думаешь, я не чувствую этого постоянно, когда ты со мной? Все время, с тех пор как мы познакомились. Даже когда мы занимались любовью – как ты хотел, чтобы это было чем-то большим, как хотел воспринимать это на всех уровнях чувств, доступных лишь посвященным… Ты думаешь, я не замечала твоих страданий? – Она глубоко вздохнула. – Я не могу так жить больше. Прости. Я очень долго пыталась… и я не могу больше.

– Лэш… мы попробуем вместе…

– Когда ты вернешься? Через два или три года? И ты действительно думаешь, что я стану ждать – ради этого?

Сензи молчал. Его душили слова гнева, мольбы, недоумения и… вины. Потому что он предчувствовал приближение такой развязки, не признаваясь в этом самому себе. И презирал себя за неспособность предотвратить ее.

– Я люблю тебя, – коротко сказал он. Стараясь передать все, что чувствовал, в этих простых словах. – Я люблю тебя больше всего на свете, Лэш…

– Я тоже люблю тебя, – прошептала она в ответ. – И всегда любила. – По ее щеке скатилась слеза. – Только мне бы хотелось, чтобы были и другие основания для брака. А их нет. Разве ты не видишь?

Он хотел возразить. Остановить ее, сказать, что, как только вернется, они все начнут сначала – он переменится… Но слова застряли у него в горле. Потому что она была права, и он это знает. Никакие обещания ничего не изменят. Для него главным в жизни всегда было, есть и будет Фэа. И если ей не достаточно было, что он старался не выражать это слишком открыто, старался сдерживать эту невыносимую жажду власти над Фэа… он ничего больше не может сделать. Ничего.

– Мне жаль, – тихо проговорил Сензи, смотря прямо в бездну, разделившую их, и не зная, как пересечь ее. Как будто они внезапно стали совершенно чужими друг для друга. – Мне очень жаль.

– Надеюсь, ты обретешь то, чего так жаждешь, – пробормотала девушка. – Или наконец успокоишься. Если я смогу чем-нибудь помочь… Я помогу. Ты знаешь.

– Хорошо, – почти неслышно ответил он.

Аллеша подошла к нему и нежно поцеловала. Сензи обнял ее. Как будто это могло уменьшить их печаль… Они долго стояли обнявшись, и Сензи, подумав о Фэа, почувствовал, как его прежняя жизнь раскалывается на куски и медленно растворяется в прошлом.

В каком-то оцепенении он смотрел, как Аллеша кладет на стол кольцо. Вода с ее пальцев натекла в маленькую лужицу.

– Я присмотрю за домом, пока тебя не будет. Так что не беспокойся о своих книгах.

Она скользнула взглядом по ровному ряду вымытых тарелок, посмотрела Сензи в глаза. Голос ее дрожал, когда она прошептала:

– Мне жаль, Зен. Так жаль…

И выбежала из комнаты. Сензи рванулся за ней… но заставил себя остановиться. Что он собирался сказать? Где надеялся отыскать волшебные слова, которые изменили бы все к лучшему? Разве посмел бы он утверждать, что Аллеша не права, что он не обманул ее ожиданий, что, когда он вернется, все будет в порядке?

Он тяжело опустился на стул. Поддел пальцем колечко с его именем внутри… И заплакал.