Эрих Мария Ремарк цитаты из книг - страница 42

Как узнают настоящего джентльмена, знаешь? Он ведёт себя прилично, когда налижется.

Мы видим людей, которые еще живы, хотя у них нет головы; мы видим солдат, которые бегут, хотя у них срезаны обе ступни; они ковыляют на своих обрубках с торчащими осколками мы подбираем солдата, который в течение двух часов прижимал зубами артерию на своей руке, что бы не истечь кровью; восходит солнце, приходит ночь, снаряды свистят, жизнь кончена.

Пусть приходят месяцы и годы, - они уже ничего у меня не отнимут, они уже ничего не смогут у меня отнять. Я так одинок и так разучился ожидать чего-либо от жизни, что могу без боязни смотреть им навстречу.

Больше всего мне нравится быть одному, тогда мне никто не мешает.

Мы беспомощны, как покинутые дети, и многоопытны, как старики, мы стали чёрствыми, и жалкими, и поверхностными, - мне кажется, что нам уже не возродиться.

Но, видно, так уж повелось на свете: когда мы действительно что-то начнем понимать, мы уже слишком стары, чтобы приложить это к жизни, так оно и идет — волна за волной, поколение за поколением, и ни одно не в состоянии хоть чему-нибудь научиться у другого.

Я не ухожу, Клерфэ. Просто иногда меня нет.

Кто хочет удержать - тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить - того стараются удержать.

Наша память - это не ларец из слоновой кости в пропитанном пылью музее. Это существо, которое живет, пожирает и переваривает.

Лишь в лазарете видишь воочию, что такое война.