Чак Паланик цитаты из книг - страница 31

Люди используют штуки, называемые телефонами, потому что они ненавидят быть вместе, но очень боятся оставаться одни.

Если мы не привлечём к себе внимания Бога, то у нас нет надежды ни на вечное проклятие, ни на искупление грехов. Сожги Лувр и подотрись "Моной Лизой". Так по крайней мере Бог будет знать твоё имя.

Никто не хочет признать, что мы подсели на музыку, как на наркотик. Так не бывает. Никто не подсаживается на музыку, на телевизор и радио. Просто нам нужно больше: больше каналов, шире экран, громче звук. Мы не можем без музыки и телевизора, но нет - никто на них не подсел.

Сердце Марлы выглядело примерно так же, как мое лицо. Как всё дерьмо и грязь в этом мире.

Он смотрит на нас так, будто перед ним щенки, каких обычно видишь сквозь витрины в загородных зоомагазинах. Щенки со слезящимися глазами по шестьсот долларов за штуку. Они такие печальные, что их всем жалко. Так жалко, что пухлые девчонки с кудрями останавливаются у окон и шепчут:

— Я люблю вас, малыши. Будущее растрачено на людей.

Мой начальник возвращается в кабинет, а возвращаюсь к работе - к незаконченному пасьянсу у меня на компьютере.

Поскольку некоторые из ран на моем лице уже никогда не заживут, мне по части красоты терять особенно нечего. Мой начальник спросил у меня, что я такого делаю с дырой в моей щеке, что она никак зажить не может. Когда я пью кофе, объяснил я ему, я всегда вставляю в нее два пальца, чтобы не протекала.

Только после смерти мы обретем свои иимена, потому что после смерти мы уже не будем безымянной силой. Смерть сделает нас героями.

Если можно проснуться в другом месте.
Если можно проснуться в другое время.
Почему бы однажды не проснуться другим человеком?

Восхитительное чудо смерти, когда еще мгновение назал ты ходил и говорил, и вот ты уже неодушевленный предмет.