Рецензия на книгу Пена дней от SvetlanaDiomina
В первом же абзаце, при словах “подрезал наискосок уголки своих матовых век”, я поморгала и ещё раз перечитала предложение. Нет, я не ошиблась. Герой действительно подстриг себе веки, у него на лоджии два солнца и есть милая мышка с чёрными усами. А ещё его личный повар поймал угря из водопроводного крана и приготовил из него чудесный ужин. А ещё… а ещё… Описывать сюжет я не вижу смысла, моего скудного словарного запаса просто не хватит, чтобы вы прониклись всей атмосферой этого сюрреалистического шедевра!
Что-то эфемерное, что-то необъяснимое и совершенно чувственное. Чувственность в чистом виде, освобожденная от всего телесного.
Это роман о счастье, лёгкости, любви! Роман о безысходности, горе и глупости… Борис Виан начинает свой роман легко, его мир такой красочный, воздушный! Повсюду счастье, повсюду милые причуды. Тебя словно затягивает в воронку из радуги! Но затем ты понимаешь, что этот мир постепенно тяжелеет. Краски блёкнут. Причуды превращаются в одержимость. А такие лёгкие метафоры и сравнения перерастают в гротеск и сарказм. Тебя всё так же затягивает в воронку. Но она уже не радужная. Эта воронка высасывает из тебя душу. Так тонко автор переходит от одного к другому, что поначалу ты ничего не подозреваешь, только позже появляется тревожное чувство… А концовка поистине шекспировская!
Ожидание - это прелюдия в минорной тональности.
Знаете, я до этого не смотрела одноимённый фильм, не читала описания этого романа. И я этому рада. Ни одно описание не смогло бы передать настроение этого произведения! Борису Виану я говорю “спасибо” за тот противоречивый спектр чувств, который вызвал у меня его роман. Я закрыла книгу и ещё долго сидела с закрытыми глазами, выискивая в памяти некоторые части “Пены дней”. Это шикарное произведение не может оставить равнодушным.
При впадении реки в море всегда есть порог, который трудно преодолеть, где кипит вода и в пене кружатся обломки затонувших кораблей. Воспоминания нахлынули из темноты, натолкавшись на барьер между ночью за окном и светом лампы и то прорубались в глубину, то выныривали на поверхность, оборачиваясь либо белесым брюшком, либо серебристой спинкой.
