Рецензия на книгу Моралите от thebittersweet

#СВ1_2курс

Перед прочтением данной книги, я уточнила, что же такое Моралите.
Моралите́ (фр. Moralité, моралитэ) — особый вид драматического представления в Средние века и в эпоху Возрождения, в котором действующими лицами являются не люди, а отвлечённые понятия. Например, любовь, алчность, гордость, смерть, добро и зло и тд.

Итак, эта книга, которая в каком то смысле выступает детективом, является представлением сама по себе. Все так слаженно и плавно вплывает в сюжет, а сама книга так не велика, что это будто пьеса, занявшая меня на вечер, начавшаяся с появленем монаха перед группой бродячих актеров, постепенно развивающася и нарастающая в своей кульминации и закончившаяся определенным актом, но без определяющего финала.

"Весь мир-театр. А люди в нем актеры".
Старинное изречение Шекспира, тем не менее отражет эту книгу сполна. А разве не правда это? У каждого из нас своя роль, которую мы играем из года в год, подобно камедиантам, которые примеряют на себе не только себя, но и других людей, а то и понятий. И все имеет значение. Смерть актера, появление монаха, холод и голод, неожиданно появившийся город, убийство, невинная жертва, поиск истины, расплата, справедливость.

Монах, прибившийся к стайке актеров, занял свое место в труппе, но монах был тем самым человеком, который был в группе и вне её, еще не подвергшийся влиянию актерского задора, да и привычный жить как мог праведно, он мог здраво мыслить и передать происходящее как бы со стороны. Но игра была запущена и у него тоже была своя роль.

Мне нравилось следить за тем, как постепенно то, что было придумано ради денег, увлекло их с головой, как нехотя они стали искать правду, как "игра" сделала их ответственными за жизнь невиновной девушки и с какой фантастичекой интуицией они заканчивали представлении удивляясь сами неожиданным фактам убийста, которые только что изрекли, о которых не догадывались репитируя в образах, но понимали вживаясь в людей, которых играли.

"Он издевался над ним в маске Гордыни и старался втянуть его в Игру о Томасе Уэллсе. Но это письмо, навязало ему роль в другой Игре, в которой играл Судья, а также Король, в большой Игре. Я подумал, а нет ли еще большей Игры, в которой Короли, Императоры и Папы, хотя и думают, что занимают середину пространства, на самом деле отодвинуты к его краям."