Рецензия на книгу Тоска от v1shn
Забавный факт: на году восьмом обучения в гимназии «Тоска» Чехова послужила причиной тому, что мои и без того отвратительные отношения с учителем по литературе испортились окончательно. Жажда великого бунта и банальный юношеский максимализм не позволяли мне молчать в тряпочку, особенно в моменты совершенного несогласия с великим, ужасным и неоспоримым мнением преподавателя, следующего установленной программе и морально-этическим нормам. А всё из-за того, что не понимала я и до сих пор, к слову, не понимаю, – а уже сколько лет с того момента прошло прошло, – чего ради каждому случайному знакомцу и незнакомцу тыкать в лицо собственными проблемами, ожидая хоть какой-то вовлечённости в жизнь абсолютно незнакомого человека.
Совсем недавно я, конечно, прочла рассказ, где произошла подобная ситуация. В «Амоке» Стефана Цвейга встретившийся рассказчику врач тоже жаждал высказать всё, что на душе, но ощущалось это совершенно иначе, во-первых, потому, что рассказчик сам дал согласие на подобное откровение, и, во-вторых, потому, что сам рассказ не был приправлен поминутным «гы» того же извозчика Ионы.
Итак, главный герой – Иона, как уже ясно, зарабатывающий себе на хлеб работой извозчика. Он ловит людей в одном месте, отвозит в другое. Грубо говоря, он является самым настоящим таксистом девятнадцатого века, только без всяких новомодных тарифов. Однажды у Ионы умирает сын и он, будучи тронутым этим событием до глубины души, не знает, с кем поделиться своим несчастьем. И тогда ему не приходит в голову ничего лучше, чем жаловаться на проблему, вместо того, чтобы решать её, и он начинает пытаться рассказывать каждому своему пассажиру об этом горе, отчаянно не находя ни в ком из них ожидаемого отклика.
И, безусловно, проблема, поднятая в рассказе «Тоска» – в данном случае я имею в виду одиночество и вопрос смерти, а не часто употребляющиеся особенно в школьной программе слова о том, что лошадь Иона была якобы человечнее всего людского общества просто потому, что, выслушивая одного человека, она молчала, не перебивая (хотя молчание это просто от неумения понимать и говорить, то есть вынужденное) – для кого-то, быть может, действительно окажется очень личной и серьёзной. Люди, как-никак, социальные существа и периодически нуждаемся, эм, друг в друге. Но тем не менее во всём нужно знать меру, и именно из-за незнания этой меры главный герой оттолкнул меня сильнее любого показанного бестолкового прохожего человека.
Да, Иона очень одинок. У него нет близких знакомых и совсем недавно умер единственный сын. У него осталась только его лошадь, с помощью которой он зарабатывает себе и ей на пропитание. Ему совершенно не с кем поговорить, кроме этого несчастного животного. Но загвоздка в том, что если каждому встречному бросать с порога, будто грязную тряпку, информацию о каком-нибудь личном горе, то знакомых от этого не прибавится (а если при этом ещё и «гыкать» постоянно, то уж и подавно никто общаться не пожелает).
Не отрицаю, ситуация не из приятных: человек так банально привязался к чему-то нестабильному и материальному, а при попытке завести откровенный разговор о своей утрате хочет получить в ответ не сдавленное молчание или и вовсе игнорирование, а... Поддержку? Сочувствие? (Эм, я достаточна слаба в этом, потому что тогда, когда решительно сознаёшь, что у тебя есть только ты сам и только ты один можешь себе чем-то помочь, необходимость в подобных вещах напрочь отпадает.) Хоть какой-то отклик? Но, так или иначе, если рассматривать сложившуюся ситуацию с точки зрения всех этих случайных прохожих, спешащих по собственным делам, переживающих внутри свои маленькие войны; людям, которым никакого дела нет и не должно быть до того, что там у кого на душе творится, можно понять и их тоже.
К тому же подобной навязчивостью своей цели Иона всё-таки в какой-то степени добивается. По отношению к себе он вызывает у них вполне логичные ответные чувства: отвращение, неловкость, жалость (не сострадание, а именно противное ощущение жалости).
Настолько отчаяться и позволить себе опуститься, чтобы лезть со своим умершим сыном даже к тому, кто просто-напросто проснулся посреди ночи, чтобы выпить воды, – это уже совсем комедия. Естественно, что человек, услышавший подобное посреди ночи от того, к кому вообще не имеет никакого отношения, предпочтёт по-быстрому ретироваться обратно в царство Морфея.
Как по мне, несмотря на то, что человек может нуждаться в другом человеке, в некой поддержке или эфемерном для меня понятии сострадания, это не значит, что можно при первой же возможности нарушать личное пространство другого как в физическом, так и в психологическом плане, а также степень близости отношений. Таким же образом: работа есть работа, и, если уж вы решили выйти на смену, даже если от эта смена – вынужденное обстоятельство, от которого зависит то, будете ли вы и ваша лошадь есть сегодня вечером, её надо выполнять вне зависимости от состояния, потому как клиентам глубоко всё равно на то, что вы чувствуете – они платят деньги за услугу, а не за задушевные откровения и нытьё. Такие вещи без договорённости лучше не нарушать.
А если уж человек и правда так страдает от одиночества и не в силах заставить себя пережить эмоциональные следствия тех или иных негативных событий самостоятельно, то, возможно, к решению данной ситуации стоит подходить, не рассказывая каждому встречному о своей боли, а говоря на более отвлечённые темы и дожидаясь, когда степень близости отношений будет позволительной для того, чтобы обоюдно делиться своими переживаниями, никого не грузя и не вынуждая.
У Чехова очень приятный слог, хотя его диалоги меня периодически просто выбивают из колеи. Колоритные, да, но... ох, не верю я, что, пусть даже в условиях банального отсутствия грамотности, можно настолько часто употреблять в речи одни и те же выражения-, слова- и междометия-паразиты (тем более будучи извозчиком, задача которого перевозить людей, что могут принадлежать к совершенно разным категориям общества, – а следовательно постоянно иметь дело с разнообразием речи). Но это мало относится к делу, поэтому я повторюсь с куда более важного момента: работы Антона Павловича читаются легко и быстро. Не только из-за объёма многих из них. Слог писателя играет немаловажную роль в процессе чтения.
И всё-таки отношения с этим автором у меня не складываются от слова «абсолютно». Каждый раз не то – какое-то сдержанное и не очень отвращение, отторжение, – каждый раз слишком быстро разгораюсь от написанного, потому как имею разительно противоположное мнение, желание выразить которое к тому же отчего-то в несколько раз сильнее, чем обычно.
Именно по этой причине я явно не являюсь тем человеком, который может определённо рекомендовать или, напротив, не рекомендовать «Тоску» Чехова. Потому что есть разница между паршивой работой, не понравившейся просто по причине паршивости оной, и между классикой, которая не пришлась по вкусу просто из-за противоположных личных убеждений.
Думайте сами, решайте сами, как говорится.
#АК_2019 (10, Антон Чехов.)
