Рецензия на книгу Чтец от Bookworm1984
Книга Б Шлинка «Чтец» - как чемодан с двойным дном. По началу кажется, что здесь главное – отношения двух людей, причем с приличной разницей в возрастах, но потом понимаешь, что это не только отношения и не сколько отношения между людьми, это – внутренние, скрытые, завуалированные переживания немецкого народа о второй мировой войне, её причинах и следствиях.
Подросток Михаэль пятнадцати лет совершенно случайно знакомится с женщиной, даже не знакомится, а принимает от неё помощь. Через некоторое время, по наущению матери, он идет поблагодарить незнакомку и понимает, что пропал, его тянет к этой женщине, он впадает в «наркотическую» зависимость от неё. Вся дальнейшая жизнь Михаэля начинает подстраиваться под Ханну. Её скрытность, молчаливость притягивают его еще больше, а вкушённый запретный плод оказывается так сладок. Им хорошо вместе, Ханна не указывает Михаэлю, что и как делать, он обретает уверенность в себе, это такой редкий случай, когда два интроверта нашли друг друга. Сексуальные отношения «разбавляются» чтением книг, до которых Михаэль ох как охоч. Он с удовольствием читает, она с не меньшим удовольствием слушает. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Ханна исчезает, у мальчика начинается ломка.
Судьба преподносит Михаэлю новый удар. На показательном процессе над нацистскими преступниками он встречает Ханну и в жизни Михаэля все переворачивается. Вот здесь события книги перетекают в абсолютно другое русло. Не смысла описывать все те метания, что испытал Михаэль за время суда, он не пропускал ни одного заседания и все пытался посмотреть Ханне в глаза, увидеть в них чувство вины и показать свое к ней отношение. Но вот вопрос – увидел ли бы он в глазах Ханны чувство вины?
Михаэль, как представитель нового, послевоенного поколения, заведомо осуждает всех тех, кто жил во времена «коричневой чумы», они виноваты априори, не важно, какую роль каждый из живущих в те времена людей, играл в истории страны. Идея «немецкой вины» начала витать в Германии почти сразу после войны, и эту идею поддерживали многие общественные деятели, организации, средства массовой информации, писатели и кинематографисты. Но не так все просто. Как можно требовать от человека, введенного в транс гипнозом, каких - то осмысленных и осознанных действий? Вот так и Германия, введённая в гипнотический транс, верила своим коричневым вождям, люди либо не понимали, либо понимали, но ничего не могли исправить, либо были запуганы своей безысходностью. Как можно осуждать то, что ты не пережил?! Да, куда легче спросить сегодня с Ханны о том, как она могла опуститься до этого, но также и Ханна может с чистой совестью спросит судью, что он делал во время войны – был ли он антифашистом, почему не пошел спасать пленных в концлагерях или взрывать военные заводы. Тоталитарные режимы тем и страшны, что они убивают и своих, и чужих.
Вот это противопоставление двух поколений – основная нить книги. Для меня в ней нет ни правых, ни виноватых. Да, Ханна преступница, заслуживает наказания, но, в таком случае, в той или иной степени наказания заслуживает 90% населения Германии за то, что люди просто жили во время войны, хотя часто и жизнью то это назвать нельзя (сразу всплыла в памяти книга М. Зусака «Книжный вор»). Но они же жили, не бунтовали, не поднимались на борьбу против нацистов – значит, виноваты. Но в германском обществе идея «особого пути Германии» зрела очень давно, и «коричневые вожди» просто удачно бросили зерна национализма в благодатную почву, и тоталитарная машина закрутила свое колесо во всю мощь, и Ханна оказалась простым винтиком в этой машине. И как винтик она получила своё наказание. А что же Михаэль? Он так упорно воздвигал все эти годы вокруг себя стену отчуждения, так упивался своей интровертностью, что не смог полностью вписаться в общество, не смог понять и простить Ханну, просто не разрешил себе стать счастливым. Он не смог переступить через себя, и даже во имя всего хорошего, что связывало его с Ханной, он не смог протянуть ей руку помощи. Мне показалось, что он так и остался не зрелым, не сформировавшимся полумальчиком – полумужем. Да, помочь Ханне надо, но как бы сделать это безболезненно для себя, аккуратненько, чистенько, не замарав ручек. А ведь Ханна по итогу приняла себя, приняла свое прошлое, попыталась понять его, разобраться в том ужасе, в который она попала в молодости, но, не видя понимания извне, не смогла сделать последний шаг к свободе. И кому же было сложнее все эти годы – Ханне или Михаэлю? И здесь нет однозначного ответа, но мне как – то ближе Ханна, чем рефлексирующий всю сознательную жизнь Михаэль.
Книга очень не однозначная, оставляет после себя много размышлений и вопросов, на которые так трудно дать ответы.
#школа_февраль_3
