Страницы← предыдущаяследующая →
– Когда женщина моет мои кокошки, я люблю заглядывать в ее смущенное лицо…
– Я не буду мыть Ваши кокошки! Никогда!
– Но моя первая жена… Вторая тоже… Ну а третья… Мои кокошки разговаривают с женскими пальцами…
– Кокошки не могут разговаривать!
– Все зависит от собеседника. Мои кокошки рассказывают любимым женщинам о дальнем и опасном путешествии, которое называется жизнью, о трудных днях паскудного одиночества…
– Замолчите, пожалуйста!
Невроз 1, «Жизнеописание Поликарпова»
– Когда Вы случайным образом наклоняетесь… Заметьте, случайно, а не преднамеренно, – я смотрю на Вашу задницу и думаю: все тлен в этом мире, все кроме женской задницы. Она зовет, она поет жизнью, она обещает счастье, покой…
– Вы ни разу не сказали какие у меня красивые глаза?
– Глаза – лживы. А задница – никогда. Она честная. Ваша честная задница всегда у меня под рукой. И мне хорошо.
Невроз 2, «Жизнеописание Зайцева»
Ненасытна. Круглосуточно. И это я?! Похоже. И это ужасно…
Невроз 3, «Жизнеописание Риточки»
– Вы совсем непедерастичны… Вы ужасно непедерастичны, Валерий! И это мне не нравится.
– Далась Вам эта педерастичность, Юлия! Прямо как маленькая…
Невроз 4, «Жизнеописание Юлии Тополь»
Доктор Поликарпов – душка, голубчик, ангел…
Кто же из московских закоренелых невротиков не знает его частную Клинику Неврозов?
Она под Красногорском. Когда-то и я лечился у Поликарпова от панических атак на фоне потери смысла жизни, поэтому могу компетентно подтвердить: и неврозы, и навязчивые неврозоподобные состояния вполне излечимы.
Инструментарий в Клинике доктора Поликарпова весьма широк: и электросон, и нейро-лингвистические программирование, и мезодиэнцефальная модуляция коры головного мозга, и оздоровительная квантовая фотомодификация крови, и набор современных медикаментозных препаратов, и отдельные кабинеты гештальтерапии, имаготерапии, всего не перечислить.
Лечиться под наблюдением лучших врачей можно и амбулаторно, и стационарно. Здесь просторные палаты: много одноместных, есть отделение ВИП, если позволяют финансы.
Сам доктор Поликарпов, как знают все невротики Москвы, добрейшей души человек, он придерживается старинного врачебного принципа: «Не навреди!»
Этот крупный, славянского типа мужчина за 40 кроме того всегда пребывает в хорошем настроении, необычайно отзывчив к нуждам своих пациентов, приветлив с подчиненными.
Правда, Лев Александрович замечен в одной странности: у него нет автомобиля. Он всегда приезжают на работу в такси, чем и отличается как от своих коллег, так и от пациентов, разномастные авто которых с самого утра плотно забивают довольно тесную, но хорошо охраняемую парковку.
…Лев Александрович направляется к подъезду, здороваясь с дамами-пациентками разного возраста на кортах, которые раскинулись справа от входа в глубине двора.
На кортах заметна радостная (маленькая и худенькая) дама за сорок, страшненькая и расфуфыренная как обезьянка для циркового шоу. Это чудачка Рита. Рита проходит курс лечения от невроза на почве повышенной сексуальной распущенности. Кстати, пациентов, неврозы которых связаны с теми или иными сексуальными расстройствами, здесь немало. Понятно, что в основном это дамы.
Рита торопится к сетке-рабице, окликая врача.
– Лев Александвович!
– Что, милая?
– Я уве фетнадцать раф написава в дневнике наблюдений: я – какафка! Я – говняфка!
– Дрогнула ли рука, Маргарита Ивановна? Нужно мужество.
– Как ве не дрогнула? – жалеет себя Рита. – Думаете легко понизить фамооценку – вот так фразу? Это ве гвубочайший невроз! Гвубочайший квизис личности!
Поликарпов обязан ее взбодрить, поэтому произносит как военный:
– Пводолвайте! Продолжайте в том же ключе! Это даст плоды!
Рита в тон берет под козырек:
– Ефть!
Она задумчиво смотрит вслед Поликарпову. Потом одергивает себя.
– Ой, зачем смотвю? Фу, какая я какафка!
В холле Поликарпов натыкается на сцепившихся сестер-писательниц Корнейчук. Анастасия – бойкая худышка, а Мария – пышный пончик. Они пытаются лягнуть друг друга, очки (и той, и другой) давно валяются на полу вдребезги. Между сестрами – топчется огромный Влад. Больше всего на свете он не переносит женских драк и женских слез.
– Черная, завистливая душа! – пыхтит Анастасия. – Вампирша! Это ты меня сделала невротичкой, ты! Ненавижу твои свинячьи глазки!
Мария, перетаптываясь как Винни-Пух, вторит:
– Как я отупела от тебя, как я отупела!
Доктор Поликарпов тоже бросается разнимать. Он хватает в охапку Марию и бравурно напевая «пам-па-пам-па-пам-па-па» танцует с ней что-то вроде танго.
– Танцуйте, Влад, дамы любят танцы! Не стойте как вкопанный! Пам-пам-па-па-пам-па-ра!
Влад, подражая Поликарпову, хватает в охапку Анастасию и тоже трясет ее движениях танго.
Мария заметно успокоилась, по телу ее разливается что-то.
– Внешне я, конечно, свинюшка, как Вы знаете… Но при этом у меня такой острый язвительный мозг, что я просто не знаю…
– Классический случай горя от ума, – кивает Поликарпов.
– Как страшна энциклопедичность Ваших знаний! – заявляет Мария.
Мимо проходит медсестра Вера – старая дева в толстых очках, добрейшей души человек. Вторые очки (еще толще и страшнее) болтаются спереди на цепочке.
Вера негромко поучает Марию:
– Маша, получайте больше положительных эмоций. Это повышает прозрачность мочи.
– Давно доказано, – подтверждает Поликарпов.
Анастасия тоже обмякает в крепких руках Влада:
– В чем же здесь дело? Просто я офигительно удачливая писательница, а ее круглые сутки гложет червь зависти! Я же как Моцарт, видите! Я и внешне на Моцарта похожа, видите?
Влад тупо кружит:
– Да. Трам-па-па-па-рам…
– У меня и походка как у Моцарта… А она – вылитый Сальери! Она весит 96 кило, когда покакает. Разве это гламурно?
Мария с обожанием говорит Поликарпову:
– Кстати, я всегда думала, что Вы психолог. А вы психиатр?
– Пра-па-па-па-рам-ту-ту! Психолог – это разве профессия? Ну, пойдемте ко мне в кабинет, – будем разговаривать, разговаривать и разговаривать… Правда?
Они мирно удаляются, держась за руки.
Страницы← предыдущаяследующая →
Расскажите нам о найденной ошибке, и мы сможем сделать наш сервис еще лучше.
Спасибо, что помогаете нам стать лучше! Ваше сообщение будет рассмотрено нашими специалистами в самое ближайшее время.