Книга Маски иллюминатов онлайн - страница 2

II

Вечером 26 июня 1914 года в купе номер 23 экспресса Базель – Цюрих собралось весьма странное трио джентльменов. Двое из них очень скоро начали подозревать, что третий не в своем уме.

– Дождь утих, – первым отважился нарушить молчание швейцарец, по виду доктор, вскоре после того, как поезд тронулся. Это было совершенно обыденное замечание, сделанное, конечно же, с намерением завязать непринужденный разговор.

– Ja, – холодно бросил русский, давая попять, что не склонен к пустой болтовне.

– Действительно, дождь кончился, – любезно согласился англичанин, вежливо улыбнувшись одними лишь краями губ. Его глаза оставались холодными и безжизненными, как у мумии.

Доктор на миг задержал свой взгляд на этой пустой улыбке и решил сменить направление разговора.

– Похоже, эрцгерцога Фердинанда везде встречают с радостью, – сказал он. – Может быть, теперь обстановка на Балканах наконец-то улучшится.

Русский скептически хмыкнул, на этот раз не удостоив собеседника даже словом.

– Политика – это сплошной маскарад, – сказал англичанин с той же вежливой улыбкой, которая никак не отразилась на его пустом, ускользающем взгляде.

Русский неожиданно отреагировал целой фразой:

– У всех маскарадов один и тот же смысл, – произнес он с отвратительной веселостью вурдалака, – и древние римляне это знали. Cui bono?

– «Кому это выгодно?» – перевел англичанин. – Кому же еще, как не дьяволу? – ответил он сам, издав нездоровый смешок, из тех, которые обычно заставляют сидящих рядом с опаской отодвинуться.

Русский внимательно посмотрел на англичанина, отмечая про себя симптомы нервного расстройства, которые доктор заметил уже давно.

– Дьявол, – произнес он убежденно, – это удобный миф, придуманный истинными носителями зла в этом мире.

С этими словами он развернул газету и углубился в чтение, ясно показывая этим, что не желает продолжать разговор. Доктор старался сохранять доброжелательный тон.

– Мало кто в наши дни верит в дьявола, – сказал он, думая про себя: Девять из десяти шизофреников уверены, что их преследует дьявол, а восемь из десяти непременно используют метафору с маскарадом.

– Мало кто в наши дни, – ответил англичанин с механической и оттого отвратительной улыбкой, – способен видеть дальше кончика своего носа.

– Вероятно, у вас есть веские причины утверждать это, – заметил доктор.

– Вы психиатр? – резко спросил англичанин.

Вот оно, подумал доктор, та поразительная интуиция, или экстрасенсорное восприятие, которую часто проявляют такие типы.

– Я врач, – ответил он осторожно, – и в самом деле занимаюсь лечением душевных и нервных расстройств – но не так, как это принято в традиционной психиатрии.

– Мне не нужен психиатр, – оскорбленным тоном сказал англичанин, игнорируя нежелание доктора принять этот ярлык.

– А кто сказал, что он вам нужен? – спросил доктор. – Видите ли, мой отец был священником, и мне просто интересно, почему вы так страстно верите в существование дьявола в наш просвещенный век, когда большинство образованных людей скорее согласится с мнением нашего циничного спутника, закрывшегося газетой.

Из-за газеты донеслось скептическое хмыкание.

– Вы когда-нибудь видели, как исчезает человек, буквально растворяется в воздухе? – спросил англичанин.

– Нет, – ответил доктор.

– Тогда не говорите, что мне нужен психиатр, – сказал англичанин. – Возможно, психиатр нужен этому миру… возможно, он нужен Господу Богу… но я – я уверен в реальности того, что видел своими глазами.

– Вы видели, как человек исчез во время представления иллюзиониста в цирке? – мягко поинтересовался доктор. – Это и в самом деле производит сильное впечатление. Теперь я понимаю, почему вы боялись, что вам никто не поверит.

– Вы смеетесь надо мной, – упрекнул его англичанин. – Я видел очень многое… и я знаю… заговор, который управляет всем. У меня были все доказательства, а потом они просто исчезли. Люди, почтовые ящики, все… все исчезло с лица земли в одночасье…

Одночасье, одночасье, одночасье: всем показалось, что колеса поезда подхватили ритм этого слова.

– Наверное, вы действительно пережили что-то ужасное, – сказал доктор. – Но, видимо, шок помешал вам хорошо запомнить подробности того, что с вами произошло?

Одночасье, одночасье, одночасье: продолжали выстукивать колеса.

– Я видел то, что видел, – твердо произнес англичанин, вставая. – Извините, – добавил он, выходя из купе.

Доктор посмотрел на русского, который все еще прятался за развернутой газетой.

– Вы ходили в Базеле на концерт Бетховена? – спросил он приветливо.

– У меня есть более важные дела, – ответил русский отрывисто и холодно, переворачивая страницу газеты и углубляясь в чтение с преувеличенным интересом.

Доктор сдался. Один умалишенный, другой невежливый: веселая же мне предстоит поездка, подумал он.

Англичанин вернулся с сонными глазами, скрючился в своем углу и вскоре уснул. Лауданум, или какой-то другой опиат, определил доктор. Что ж, это в лучшем случае острый невроз.

Одночасье, одночасье, одночасье: повторяли колеса. Доктор решил, что ему самому было бы неплохо вздремнуть.

Что-то резко вырвало его из полудремы; открыв глаза, он увидел, что русский непроизвольно сжимает его руку. Потом он услышал голос англичанина:

– Нет… нет… я не пойду в сад… нет, не надо… О Боже, Джоунз, эта тварь… перепончатые крылья… огромный красный глаз… Да поможет нам Бог, Джоунз…

– Он совершенно безумен, – заметил русский.

– Приступ острого беспокойства, – поправил его доктор. – Ему просто снится кошмар…

– По-по-подвяз… – пытался выдавить из себя англичанин во сне.

Русский смущенно отпустил руку доктора.

– Вы, верно, видите нечто подобное по несколько раз в день, сказал он. – А я к таким вещам не привычен.

– Да, мне приходится иметь дело с бредящими наяву, – сказал доктор. – Но они такие же люди, как мы, и тоже заслуживают сочувствия.

– Никто из его класса не заслуживает сочувствия, – с прежней холодностью произнес русский и отодвинулся в свой угол.

– Незримая Коллегия, – продолжал бормотать англичанин. Теперь его речь напоминала бессмысленную скороговорку шизофреника. – То появляется, то исчезает… растворяется прямо в воздухе… в воздухе прозрачном.

– Он говорит о тайном обществе семнадцатого века, – с удивлением заметил доктор.

– Даже Джоунз, – продолжал бормотать англичанин. – Он был, и его нет… О Боже, нет… я не хочу обратно в сад… За окном купе показались предместья Цюриха. Доктор наклонился вперед и осторожно прикоснулся к плечу англичанина.

– Это всего лишь сон, – негромко произнес он. – Сейчас вы проснетесь, и все ваши страхи исчезнут.

Англичанин резко открыл глаза. Его взгляд был полон ужаса.

– Вам снился кошмар, – сказал доктор. – Просто кошмар…

– Чушь всякая! – внезапно воскликнул русский, оставив свою безразличную холодность. – Вы поступите очень мудро, если забудете обо всех этих воображаемых демонах и будете бояться не дьявола, которого не существует, а растущего гнева рабочего класса.

– Это не сон, – сказал англичанин. – Они все еще преследуют меня…

– Молодой человек, – настойчиво продолжал доктор, – все ваши страхи существуют только в вашем внутреннем мире и не имеют ничего общего с миром внешним. Пожалуйста, постарайтесь понять это.

– Вы глупец, – сказал англичанин, – Для них не существует ни внутреннего, ни внешнего. Они входят в вас, когда им это необходимо. И они изменяют мир, когда им это необходимо…

– Они? – вкрадчивым тоном спросил доктор. – Вы имеете в виду Незримую Коллегию?

– Незримая Коллегия исчезла, – ответил англичанин. – Миром завладело Черное Братство.

– Цюрих! – прокричал кондуктор. – Конечная остановка! Цюрих!

– Послушайте, – сказал доктор. – Если вы остановитесь в Цюрихе, загляните ко мне, пожалуйста. Я уверен, что смогу помочь вам. – С этими словами он протянул англичанину свою визитную карточку.

Русский поднялся, что-то скептически проворчал и вышел из купе, ни с кем не попрощавшись.

– Вот моя визитная карточка, – повторил доктор. – Так вы зайдете ко мне?

– Да, непременно, – ответил англичанин и улыбнулся своей механически-неискренней улыбкой. Как только доктор вышел, он снова уставился в пустоту. Карточка выпала у него из рук и, несколько раз перевернувшись в воздухе, опустилась на пол купе. Мельком взглянув на нее, он прочитал: д-р Карл Густав Юнг.

– Мне не нужен психиатр, – повторил он апатично. – Мне нужен экзорцист.