Патрик Зюскинд цитаты из книг - страница 5

В каждом искусстве, а также в каждом ремесле — заруби себе это на носу, прежде чем уйти — талант почти ничего не значит, главное — опыт, приобретаемый благодаря скромности и прилежанию.

Духи живут во времени; у них есть своя молодость, своя зрелость и своя старость.

Никто не мог постичь, что этот хилый, маленький, согбенный человек, стоявший там, в окне, что этот червячок, эта горстка праха, это ничтожество совершило две дюжины убийств. Правда, никто не мог бы сказать, как он, собственно, представлял себе убийцу — этого дъявола, — но в одном все были единодушны: не так!

Они кишмя кишели на улицах и площадях, а дома были набиты ими битком, с подвалов до чердаков. Любой закоулок был скопищем людей, любой камень, любой клочок земли вонял человечиной.

Все кому не лень задают вопросы, и роют, и исследуют, и вынюхивают, и над чем только не экспериментируют.

Таким образом, все население Граса пребывало в лихорадочном бездействии, почти с нетерпением ожидая следующего убийства. В том, что оно предстояло, не сомневался никто. И втайне каждый желал поскорее услышать жуткую новость в единственной надежде, что она коснется не его, а кого-то другого.

Он, Жан-Батист Гренуй, рожденный без запаха в зловоннейшем месте мира, вышедший из отбросов, грязи и гнили, выросший без любви, выживший без душевной человеческой теплоты из одного упрямства и в силу отвращения, маленький, горбатый, хромой, уродливый, отринутый, физический и нравственный калека - он достиг того, что понравился миру!

Эта власть была сильнее власти денег, или власти террора, или власти смерти:неотразимая власть внушать людям любовь. Только одного не могла дать эта власть: она не могла дать ему его собственного запаха.

- Я благодарю тебя,- тихо сказал он,- я благодарю тебя, Жан-Батист Гренуй, что ты таков, каков есть! - Настолько он был в восхищении от самого себя.

Если бы его крик не разорвал этот смрад, он захлебнулся бы самим собой - жуткая смерть.