Юкио Мисима рецензии на книги - страница 5

Очаровательный и изящный роман.
Вдохновлённый кругосветным путешествием и в особенности Грецией, Юкио Мисима создаёт фантазию на мотивы канонического греческого романа "Дафнис и Хлоя". И вся эта история получается как будто бы не совсем живой, а больше похожей на зал с множеством древнегреческих скульптур, взаимодействующих в общем сюжете. Это застывшие в одухотворённых позах фигуры с архаическими улыбками и пленяющие своей холодной красотой. Получается совершенно особая эстетика.

Вместо пастуха - юный рыбак Синдзи, вместо пастушки - ныряльщица Хацуэ, вместо острова Лесбос - остров Утадзима. Всё вместе - настоящая пастораль, идиллическое буйство. Пишет автор стройными лаконичными предложениями, которые в момент погружают в это особое состояние с привкусом древности и мифологичности. Чарующим образом Мисима рисует природу, она становится практически осязаема, а со страниц словно веет солёным морским воздухом. Особым удовольствием будет читать эту книгу на лоне природы.

Остров - это замкнутый, изолированный мир. Возможно поэтому повествование ещё и напоминает замкнутость сценической постановки, а структура и стиль отсылают к оперному либретто, можно легко представить как персонажи исполняют арии, дуэты и трио, проговаривают речитативы, можно услышать хор ныряльщиц или рыбаков. Закрытость острова напомнила Дом на краю ночи, похожее общественно-социальное и бытовое устройство, где люди образуют коммуну, в которой все друг друга знают, готовы к взаимопомощи, но с не меньшей страстью и к пересудам и разлетающимся сплетням. Островная жизнь тем не менее воспевается в своей простоте и обыденности, ведь в отличие от больших городов, полных сомнительных соблазнов, остров как будто сохраняет чистоту первозданности, облагораживает ежедневным тяжким трудом, а мечты и стремления молодых людей остаются бесхитростными.

При наличии вдохновляющего влияния европейской культуры, произведение сохраняет яркие японские черты и восточную атмосферу. Несмотря на некоторые эмоциональные всплески, герои большей частью сдержанны и рассудительны, религиозны и с большим уважением относятся к старшим, даже говоря на повестке дня о создании "общества почитания стариков". Действие не обходится без человеческих страстей, в ход идут и зависть, и ревность, и тщеславие, и похоть, но все острые углы сглаживаются стилистикой, национальным характером и жанровыми особенностями. Наивно-трогательная любовная линия обрастает метафоричностью и символизмом, и в каждом слове начинает видится великий смысл - важными кажутся жесты персонажей, время суток, цвета и различные объекты, вроде маяка, подзорной трубы или рыбы.

Получилось очень лиричное, одновременно одушевляющее и успокаивающее чтение с ощущениями, напоминающими состояние после посещения интересного музея, поэтического вечера, спектакля, балета или оперы.

#Добро1_2курс (третий список)

Юкио Мисима великолепен. Изящен, метафоричен, невыразимо прекрасен в своем болезненном обнажении. Слой за слоем показывает как формировалась его душа - слой за слоем сдирает с себя в обратном порядке, чтобы понять как она формировалась. Повествование – река, ты проваливаешься в нее и мгновенно тонешь, не сопротивляясь, не пытаясь выбраться. Это такая очень специфичная черта восточной литературы – я заметил это не только у Мисимы – тебя опутывают, окружают недосказанностью и графичностью одновременно, ты свободен в любой момент уйти – но было бы желание. Книгу можно открыть в любом месте и начать читать – погружение происходит плавно, но неизбежно, и, в принципе, неважно, что было до, что будет после – ты здесь и сейчас и на этих страницах и тебя подхватывает течение и несет и ты покорен.
Что-то из раскрытого здесь мне было неблизко, непонятно – исключительно потому, что каждый индивидуален в своем становлении, - но я определенно смог прочувствовать все. Больно, честно и прекрасно он описывал свое принятие себя в том, что он не может принять себя. Смешение яркого в болезненном круговороте – любовь, мученичество, насилие, вожделение, смерть – не может не зацепить, не продрать насквозь. Мне безумно понравилось, как был введен и раскрыт образ Святого Себастьяна и спроецирован в дальнейшем на объекты интереса героя. Трагично и прекрасно.
Тот момент, когда я не могу точно вспомнить сюжет книги, но чувственная составляющая оставила горящий до сих пор отпечаток.
Работа определенно специфична и точно понравится не каждому – но тот, кто способен прорваться через предрассудки в отношении гомосексуальности героя или же сам в той или иной степени имеет похожую особенность, порождающую внутренний конфликт, тот, кого не смутит повествование, в котором раскрывается резко другой менталитет, тот, кто сможет выдержать и воспринять танец обнаженной души – тот не сможет быть равнодушным, пройти мимо или остановиться и не вернуться.

#зло1_1курс

Предупреждение: не рекомендовано к прочтению гомофобам, ранимым личностям и лицам младше 16 лет.

Нельзя просто так взять и начать читать японскую литературу. Для нее нужно особое настроение созидателя.

Данная книга висела в хотелках давно и, наверное, лучше она повисела там еще немного.

Формат повествования заложен уже в названии – главный герой рассказывает о себе прошлом, о том, о чем нужно рассказать, чтобы стало легче. Вывернуть душу наизнанку, показать, объяснить, оправдать.

В книге затрагивается очень серьезная тема подмены понятий и самого себя. С момента рождения и до двадцати с лишним лет герой осознает себя, свою гомосексуальность и садистские наклонности, подавляет это, пытается оправдать себя и отвлечь. Придумывает любовь, верит в нее, живет ею и жестоко обламывается.

Японская литература – это литература без начала и конца. Для многих утомительная и занудная, а ее открытые финалы заставляют скрипеть зубами. Книга не попала мне в настроение, читать мне было безумно заунывно и скучно, а последние страницы заставили усомниться – полная ли версия у меня на руках. Непонятное состояние, вроде и идея хорошая, посыл понятен, декорации с историей (война и студенты, не планирующие дожить до 20), но не зацепило. И при этом не могу сказать, что книга ужасна и я зря потратила на нее время.

#зло1_1курс (Хороший, плохой, злой)

 #Добро1_1курс
#добро_побеждает_зло

Кому интересны автобиографии, пусть даже облечённые в художественную форму? Лично я люблю читать про людей, чем-то меня зацепивших, вызвавших отклик в душе, не важно положительный или отрицательный. Книги Золотой Храм и Жажда любви меня определённо зацепили, и Мисиму захотелось читать и дальше.

Понятно, что «Исповедь маски» в плане биографии не может приниматься за истину. Кто знает, что действительно происходило в жизни автора, а что нет. Но в описанных чувствах и размышлениях Мисима угадывается совершенно точно. Это проходящая красной нитью через его творчество и жизнь эстетика разрушения, а не созидания. Когда смерть, боль и кровь приносят почти сексуальное наслаждение. Подобные взгляды мне чужды, но интересны в своей логичности и завершённости.

Из «Исповеди» почти невозможно узнать о бытовой стороне жизни мальчика, родившегося в 1925 году и утверждавшего, что он помнит момент собственного рождения. Да разве на исповеди говорят о внешнем? Больше о внутреннем. Об осознании себя, о понимании того, что люди вокруг совсем другие и для того, чтобы стать полноправным членом общества, вписаться в него, нужно всего лишь повторять за остальными. Надеть маску и как обыкновенный двоечник списывать у отличников в своеобразной школе жизни. Нужно учиться притворяться. Пусть остальные думают, что тебе тоже нравятся девчонки, а не одноклассник Оми с чёрной порослью под мышками, взрослый и такой притягательный. Пусть они считают, что если ты и занимаешься «дурной привычкой» и онанируешь ночами, то при этом тебе представляется красивая женщина, а не кровь, убийства и мучения молодого человека.

Так нужно жить. Но сможешь ли ты сам существовать без сомнений и в твёрдой убеждённости, что всё делаешь правильно? И что при этом тяжелей — снять маску и стать собой или продолжать играть, осознавая всю бездну своего лицемерия?

Книга местами мерзкая. Но разве не такой должна быть исповедь?

#зло1_1курс (доп)

У меня с Юкио Мисимой очень необычные отношения. Уже несколько лет на полке стоит толстенный сборник его произведений, совершенно случайно попавший в мои руки, но до него я никак не снизойду. Читаю от случая к случаю. И столько тоски, боли и печали в тех произведениях, которые я-таки прочла, что каждый раз я даю зарок, что больше ни-ни. Но спустя некоторое время перед глазами начинает маячить обложка какого-нибудь ещё сборника или романа Мисимы, и изгнать демона можно только прочтением этого романа. Вот так вот я и предаюсь читательскому мазохизму в третий раз.

Аннотация к исповеди умышленно была проигнорирована. А потому для меня оказалось сюрпризом, что главный герой исповедуется в том, как тяжело жить на свете человеку, хорошо сознающему своё отличие от большинства, как он к этому пришёл, смирился или боролся, страдал или восхищался, боялся ли, и кого или чего. Ещё большим сюрпризом оказалось то, что исповедь в большой степени автобиографична.

Хотелось бы узнать после всех этих откровений, сколько в них истины, а сколько авторского вымысла. Тут вариантов много, даже по датам и событиям понятно, что герой идёт той же дорожкой судьбы, что и автор. Но разве не в том состоит талант писателя – разбавлять истину домыслами и выдумку фактами, чтобы финальная картина выглядела реалистичной и заставляла созерцателя испытывать калейдоскоп эмоций?

Чтобы немного прояснить, что же так шокирует в этом произведении, я уточню. Герой открыто говорит о гомосексуализме, о том, как он раскрыл в себе эту склонность, о том, как и когда он созрел в чувственном плане, о своих попытках "быть как все", потому как он с раннего возраста осознал, что его "таким" никто не примет. В наше время этой темой уже никого не удивишь, а в середине прошлого века – вполне. А вот что и сейчас не так легко принять, это частое упоминание "дурной привычки" (авторский оборот, скрывающий мастурбацию), особенно когда герой делает это, восхищаясь собственными подмышками, на которых наконец-то пробились первые тёмные волоски. И в ещё большей степени, когда он фантазирует о садистских истязаниях мускулистых смазливых юношей, с непременным кровопусканием и лишением жизни, предаваясь всё тому же делу.

Мне сложно понять, почему я это дочитала. Будь это творение кого-то из современников, испорченных и развращённых, прямолинейных и пошлых, я бы точно бросила. У Мисимы даже самые шокирующие описания выглядели поэтично, повествование пронизано обречённостью и смирением, спелёнуто самообманными попытками сопротивления (они больше для проформы, видите, я не сдаюсь, я стараюсь) и этот финал, это обрушение воздушного замка... Он выбивает почву из-под ног. Не боитесь подобных тем и любите иногда подвергнуть себя мазохистскому приступу депрессариков – милости прошу ознакомиться с исповедью маски.

#Добро1_1курс
#добро_побеждает_зло

Что такое исповедь в широком понимании? и какая конечная цель исповедующегося? Облегчить душу? Покаяться - это значит просить прощения, передать информацию о грехе другому и получить от этого другого в конечном итоге утешение? А может оправдать себя? В официальном определении слова "исповедь" есть ещё момент про решение не грешить в дальнейшем...

Книга противопоказана гомофобам и прочим нетерпимым натурам.
В развитии сюжета мы видим созревание гомосексуалиста- садиста с самого рождения.

Повествование ведётся от первого лица, а описание обещает нам некоторую автобиографичность книги, поэтому после прочтения не возникает и капли сомнения, что такой мужчина мог покончить с собой, для этого есть все предпосылки, к сожалению.

В начале книги меня не покидало ощущение, что герой себя оправдывает. Он всё про себя знает. Каждое движение души, нестандартную мысль и линию поведения он может проследить с раннего детства. Он как будто подводит читателя к мысли, что иначе и не могли сложиться его сексуальные предпочтения.
Затем как бы следует фаза юношеских метаний, нестандартных и ,конечно, тайных и безответных влюблённостей.

Дальше - короткая попытка поиска себя, самоопределения. И вот когда герой понимает, что не такой как все, что его потребности и желания полностью противоречат стандартной социальной роли, наступает неразрешимый финал. Он упоминает о том, что в то время и думать нельзя было о каких- то вариантах открытого гомосексуального поведения. Но, по- моему, проблема глубже. Ведь вариации сексуального поведения существовали всегда и везде. Тут скорее дело в ещё более извращённом случае - героя возбуждают убийства и истязания предмета страсти, ему нравятся тупые и грубые мужланы. Совершенно не факт, что обычная гомосексуальная связь его будет устраивать. В этом то и есть главная трагедия его психического отклонения.

Тема смерти проходит красной нитью с самого рождения. Герой прямо упивается ею и это тоже в корне патологично. Не может в нормальной психике с детства непрерывно зудеть такая доминанта как смерть. Сначала в фантазиях и любимых сказках он ищет фатальной развязки, а затем переносит это на свою жизнь и реально хочет быть убитым. Смерть была бы избавлением от той ловушки, в которой он оказался.

Единственный позитивный момент мне видится в том, что его " девушке" удалось избежать вовлечения в пагубный союз. Ведь в жизни не редки случаи использования таким нестандартным партнёром (женщинами тоже) "натурала" противоположного пола: создаются семьи, рождаются дети- для общества все пункты выполняются. В итоге на длительное мучительное несчастье обрекаются все участники этой нежизнеспособной затеи. Здесь герой не струсил настолько, чтобы "спрятаться" в этот обреченный брак. Он остался со своим страданием наедине.

Заканчивается книга безрадостно и безнадёжно.
Исповедь в данном случае получилась как констатация "особенностей" героя. Ни оправдание, ни крик о помощи, ни обещание исправиться. Без очищения, надежды и перспектив.

Как литературное произведение - любопытно, ново для меня (когда бралась за книгу не ожидала этой темы), очень откровенно со стороны автора- как хорошо оформленный дневник. Но на ум, естественно, приходит Набоков, где буквально упиваешься красивым текстом. Здесь слог неприметный, вся соль в откровенном содержании, и поэтому, на мой взгляд, книга в целом не шедевр.

"Смерть была такой торжественной, а похороны такими пышными, что самому захотелось умереть". Из народного фольклора

Теперь уже поздно разбираться - кто так чудесно изначально исказил русского Мисиму (Мисиму для русскочитающих). Японский менталитет или все же переводчик. Лично мне это было только на руку, акунинские переводы (первый переводчик Мисимы) нравились, потому в подробности вдаваться бы не стал, хотя и тянет заметить, что излишняя обстоятельность самому Мисиме не свойственна и вообще, на русском языке книги Мисимы производят то самое впечатление, если бы какой-то хитрый и порочный рассказчик с очень серьезным лицом стал бы описывать прелести Бедной Лизы. Все мы начинали именно с акунинского Мисимы - "Золотой храм", "Исповедь маски", новеллы и пьесы. Все равно - за складками японских глаз, ушей и выражений лиц нам не суждено разглядеть того, что хотим. Где мы и где Япония.

Тетралогия "Море изобилия" итоговая в творчестве Мисимы. Поставив последнюю точку, автор прилюдно вскрыл себе живот, увековечив таким образом себя для литературы. Смерть как литературный прием. Если бы занимался в авиамодельном кружке, то навсегда остался бы в памяти очкариков-конструкторов. Смерть - единственный материал с помощью которого делаются записи на страницах вечности. "Море изобилия" скорее всего последнее произведение Мисимы и в моей жизни. Но не потому, что по окончании чтения собираюсь последовать вслед за его автором, а по причине уверенности в том, что Мисиму больше переводить на русский не будут. Чтение "Весеннего снега"(первая часть тетралогии) подобно отчаянию узника, который решил доесть последний кусок копченой осетрины, а дальше будь что будет. Боюсь, что если сейчас его не сжевать, то, сдобренный акунинскими приправами, он может протухнуть.

Что весенний снег, что осенняя листва. Все это одни лишь эмоции. Хорошо же материально по этой листве бродить, пиная кленовые листья новыми ботинками. Легко наступить вслепую на пехотную мину, волчий капкан или собачью какашку. Христианская форма мировосприятия Мисимы явилась свету в "Весеннем снегу" во всей красе. Автор ведет себя более честно, чем многочисленные проповедники - открыто заявляет о жизни ради одних лишь эмоций, причем сама эта жизнь в его случае имеет сугубо созерцательную форму, даже застывшую. Механизм, конечно, ибо наследие Мисимы осталось с нами навсегда, может даже быть не особенно связан с экстравагантным способом ухода его из жизни. Руссо вообще признавал только духовное развитие без гримас цивилизации, хотя откровенно повлиял на прямые исторические изменения. Поэтому однобокость в данном случае относительна. Хотя, по Мисиме, смирение - это мазохизм, а искупление - харакири.

По широкой автостраде поиска страданий Мисима уехал гораздо дальше - он эти страдания создает сам. Мы часто бросаем любимых девушек, разбиваемся в новых авто на 200-км скорости, создаем себе кучу других проблем на ровном месте непонятно с какой целью. Кому-то просто скучно, а кто-то без трагедий не может жить. Казалось бы, страданий в этой жизни море изобилия (не об этом ли вся тетралогия) - глобальных и не очень, вот они, рядом ходят. Но, увы, нам их недостаточно. Нам нужно нечто свое, индивидуальное. "Я" затмевает все. Ну, так у Мисимы хотя бы без обмана обо все об этом, честно и неприкрыто.

Одним из героев "Весеннего снега" является парень по имени Хонда. Страниц через 300 этот самый Хонда идет вместе со своим папой в суд, а папа, естественно, тоже Хонда. И вот, перед нами появляется некий Сигэкуни. Начинаешь суетно искать - кто это такой, потом оказывается, что это имя того самого Хонды. У него имя есть! Убийственная логика Мисимы радует - было не нужно имя, так он им мозг читателей и не загромождал. У другого юноши рядом с левым соском мелкие родимые пятна. Поскольку нечто подобное встречалось ранее у других авторов, у Борхеса, например, то я снова всполошился и полез искать информацию о родинках. Ничего, конечно, кроме всякой глупости по поводу предполагаемой романтичности натуры не нашел. К этому могу добавить, что все это характеризует также того, кто занимается подобными поисками. Он дебил.

Существует японский фильм 2005 года - "Весенний снег". Собираюсь смотреть, хотя и страшно. Но само существование подобного фильма говорит о том, что первая часть - самостоятельное произведение? У меня не сложилось такого впечатления. Вероятно и Мисима, поставив точку в литературе, тем не менее - оставил вопрос по поводу своего дальнейшего местопребывания открытым. Если не приносить в жертву 5-летнего мальчика, где он мог бы подождать момента перед тем, как вселиться в меня, то я бы на это не пошел, ибо все больше убеждаюсь, что нам не по пути. А его книги - его книги прекрасны. Переведите еще Мисимы, ленивцы переводческие.

p.s. Основная идея "Весеннего снега" - прикоснуться к недосягаемому. В данном случае - поиметь королеву. Идея равенства, ведь все мы люди. Коммунизм по сути.

#ВЧ_ЭЭ1_3
#Тайные_сокровища_Ридли4

Раньше отношения с японскими авторами у меня не складывались. До этого рассказа. Теперь же мне хочется познакомиться с ними поближе. Или хотя бы с Мисимой. Настолько очаровал меня этот рассказ.
В нём не было ничего лишнего. Простота слога, завязка, сюжет, окончание – всё подобрано с удивительной точностью. А какое описание природы! А какая трагичность судьбы целого поколения на примере одного отдельного человека!
Перед читателем предстаёт скромный монах Ан-ри, проживающий в Японии. Когда-то давно он был просто Анри и пас в далёкой Франции овец. Но теперь кажется, что это было в прошлой жизни. Ведь волею судьбы ему пришлось принять участие в Крестовом походе детей. Как это случилось и чем закончилось, я говорить не буду. Но сама идея такого похода для освобождения Гроба Господня от неверных повергает меня в ужас. Тем более что это реальное (!!!) историческое событие!
Не знаю, чему больше стоит удивляться: наивности, глупости или силе веры людей. Для меня Крестовые походы всегда были символом жестокости, людской глупости и алчности. Ведь веру нельзя насаждать насильно! Люди должны верить в то, во что они хотят и могут верить. Что может абсурднее, чем попытка доказать, чья вера правильнее? Тем более, когда в качестве аргумента применяется не слово, а карающий меч.

#Сек1_1курс

Меня название этого произведения немного дезориентировало. Я его повернула и так и эдак в своей голове, примерила то немногое, что знаю о японцах и их менталитете, попыталась интерпретировать исходя из аннотации... И почему-то пришла к выводу, что тайная страсть молодой вдовы не только станет явной, но и окажется вполне взаимной. Мда. Тонна просмотренного аниме, некоторая партия манги и скудные иные произведения творчества японских мастеров и писателей оказались не способны подготовить меня к тому, что оказалось замаскировано столь многообещающим названием.

Послевоенное время. Молодая и несколько чудная вдова перебралась под крышу свёкра, под которой уже и без того не мало народу обретается. Свёкру за шестьдесят, он из тех, кто сделал себя сам, всего добился, а потому теперь ему очень трудно, ведь такие старики на том поприще никому не нужны, потому он нашёл отдушину в земледелии. Старший сын с супругой – псевдоинтеллигенты, ленивые и раздражающие люди. Жена третьего сына с двумя детьми – назойливая наседка, никак не справляющаяся с любопытными птенцами. И двое слуг – старательная девушка и молчаливый парень.

Портреты персонажей довольно быстро возникли перед глазами. Одна лишь Эцуко никак не желала приоткрыть свою суть, как та Гюльчатай своё личико. По отношению к ней я испытала целый спектр эмоций. Сперва удивлялась, чего в ней героиничного, потом жалела овдовевшую бедняжку, потом восхищалась силой её терпения и крепостью духа, но потом сквозь весь этот калейдоскоп стало просачиваться какое-то омерзение, которое в итоге и затопило меня целиком. Да, местами я очень хорошо её понимала. Сама иногда имею свойство от житейских невзгод прятаться в мечтаниях, сумбурных и путаных, абсолютно неосуществимых, но дающих отдохновение. Но в какой момент перешли её мечты в цель, в одержимость? Когда её любовь вывернулась наизнанку? Когда она стала как истинный мазохист упиваться недостижимостью воплощения своих фантазий? Почему её прихотям абсолютно все потакали? Какого лешего она вообще упёрлась к свёкру в провинцию жить, ведь она явно могла остаться в городе и обустроить свою жизнь заново?

Нет. Это было бы слишком просто. Ведь Эцуко упивается своей несчастливой жизнью, своими бедами, невзаимный любовью, ореолом таинственности и домыслов, так и клубящихся вокруг неё; наслаждается и даже гордится тем, что она столь терпелива, что выносит ласки ссохшегося и обрюзгшего старика...

С самого утра была уверена, что не стану давать оценку книге. Она мне не понравилась. Герои меня раздражали. Концовка меня поразила. Читать было по большей части скучно, но объём произведения стыдил меня и не позволил бросить. Однако, оценка будет близка к максимальной. Это второе знакомство с автором, и второй шок: он как никто другой способен всколыхнуть чувства читателей. В эмоциональном плане я чувствую себя сейчас выпотрошенной, такой шквал переживаний прошёл через меня, пока я старалась осмыслить историю. Ахтунг! Я одновременно хочу всех убедить прочесть это, но и отговорить тоже хочу... Watashi o tasukete!

Данное произведение иллюстрирует нам любовь не такой, какой её показывают в романтических комедиях и сёдзё. Это та любовь, о которой не хочешь слышать, которую хочешь замести под ковёр и никогда не вспоминать.

Название "Жажда любви" подходит как нельзя лучше. Происходящее, кроме как жаждой, назвать никак не получается.

Главную роль в этой утомлённой желаниями пустыне исполняет Эцуко. Персонаж, во многом непонятный для меня. Будь то ревность, переходящая все крайности, или жажда "любви", переполняющая всю её сущность... Эта девушка из тех, кто подгоняет мир и людей под себя. Примеры тому могут служить старик Якити, молодой садовник Сабуро, и бедная Миё и да и вся семья Сугимото в целом. Эцуко эгоистична до мозга костей. Будучи "самой чувственной из людей" она никогда не слушала голос разума, да и сердца вряд ли. Ревность и эгоизм - две её характеризующие черты.

Что до остальных персонажей, то это просто жертвы. Старик, что возжелал свою бывшую сноху; Муж Эцуко, что постоянно извивал её и заставлял ревновать; Сабуро - просто юный глупец.

В целом, роман показывает нам тёмную сторону любви (и не одну), из-за которой люди сами создают себе беды. Я бы скорее не посоветовал этот роман к прочтению, только если вам интересны вожделение, ревность и грех в маленькой японской деревушке, а точнее в одной большой семье.

#Сек1_1курс