Чарльз Буковски цитаты из книг - страница 7

Как бы ни болел Билл, как бы несчастен ни был, никто не верил, будто он скоро умрет. Много было таких смертей, и, хотя мы знаем о смерти и думаем о ней каждый день, когда неожиданно умирает человек особенный и любимый, трудно, очень трудно, сколько бы других людей ни умирало – хороших, плохих или неизвестных.

Но опять-таки: если солжешь человеку насчет его таланта только потому, что он сидит напротив, это будет самая непростительная ложь из всех, поскольку равносильна тому, чтобы сказать: давай дальше, продолжай, – а это, в конечном итоге, худший способ растратить жизнь человека без истинного таланта.
Однако, многие именно так и поступают – друзья и родственники, главным образом.

Для всех в конечном итоге все упирается в ожидание. Ты все ждешь и ждешь – больницы, врача, сантехника, психушки, тюрьмы, маму-смерть, в конце концов. Сначала сигнал – красный, затем – зеленый. За ожиданием граждане мира едят еду и смотрят телевизор, переживают за свою работу или за ее отсутствие.

...каждый мужик боится показаться педиком, я уже устал от этого, может, нам всем следует стать гомиками и расслабиться? многие боятся выступать против гомосеков, многие – против левых, мне насрать, к чему это приведет, я знаю только одно – многие боятся.

Бросив взгляд в зеркальце, я увидел, как Лидия стоит одна в лунном свете, не шевелясь, в своем голубом неглиже и трусиках. Все нутро мне корежило и переворачивало. Я болен, не нужен, печален. Влюблен в нее.

Потенциал ни фига не значит. Надо дело делать. Почти у любого младенца в люльке больше потенциала, чем у меня.

Надежда – это все, что нужно человеку. Когда нет надежды, ты лишаешься мужества, и у тебя опускаются руки.

Когда женщина пошла против тебя, забудь про нее. Они могут любить, но потом что-то у них внутри переворачивается. И они могут спокойно смотреть, как ты подыхаешь в канаве, сбитый машиной, и им плевать на тебя.

Любовь - это нормально для тех, кто может справиться с психическими перегрузками.

Очень немногие красивые женщины стремяться показать на людях, что они кому-то принадлежат.