Если однажды зимней ночью путник...

Самый необычный, нестандартный, запутанный, раздражающий, интригующий, затягивающий, странный роман из всех, что я читал! Роман о чтении и важности сюжета, о книгах и их значении, о Читателе и Читательнице, о жизни и смерти, точнее о непрерывности жизни и неизбежности смерти. Но в основном - о Чтении.
Именно сквозь понятие "чтение" показаны чувства, мысли, страсти. Даже первый секс с новым партнером сравнивается с чтением новой книги: "Теперь ты прочитана..." Мастерство писателей демонстрируется от стадии "автор живет в придуманных ситуациях рядом с придуманными персонажами" до "исключительно физического акта писания". Работа издательств - это шоу от "максимального распространения книг" до "подготовки операции по изъятию романа, который писатель еще только задумал". Все странно, вычурно, гротескно... Периодически я ловил себя на том, что сижу с идиотской улыбкой упершись невидящим взглядом в пространство. Потому что временами было необходимо "переварить" это самое "Что. Черт возьми. Тут. Происходит", как сказала @zund .

Рекомендация №1: Если Вы прочитали первую главу и она "не пошла", не стоит читать дальше. Первая глава - это даже не цветочки, а их части. От одного цветочка - пестик, от другого - тычинка. И что там уродиться в книге дальше, Вы и представить себе не можете.
Но сама первая глава - удивительная. Итало Кальвино рассказывает о том как ты (да-да, именно ТЫ, тот, кто читает книжку) покупал его книгу в магазине, как уединялся, как укладывался на диван... Иногда я думал: "Что за бред?", а иногда: "Большой Брат следит за мной!". Любопытный чудак этот Кальвино! Потом оказывается, что "ты" может быть не только тот ты, который ты, но и тот, который в книге и читает книгу. А еще тот, который в книге, которую читает "ты", про которого читаешь именно ты. И так далее. Про понятие "я" рассказывать вообще нет смысла, так как я запутаюсь еще больше, чем путался при чтении.

Но сам термин постмодернизма - крайне специфичен. Здесь нет истории как таковой, как я привык. А с другой стороны - историй более десятка. И сюжет, если считать, что он все же есть, пытается превратиться в мед, который ест Винни-Пух. И вот его уже вроде и нет! Но пока кажется, что он есть, то он делает сальто, спиральные повороты и даже превращается в ленту Мебиуса. Сплошной сумбур и гротеск, я же говорил.

Рекомендация №2: Если Вы решитесь взяться за эту книгу и сделаете смелый шаг во вторую главу, то перестаньте искать смысл в ней и забудьте свои любимые произведения. Просто погрузитесь и живите в этом муссе, который приготовил сеньор Кальвино.

Эту книгу нужно читать так же, как смотреть картины Сальвадора Дали: сначала кажется, что автор накрутил непонятно что; затем, рассматривая детали, ловишь их смысл и взаимосвязь между собой; потом, иногда уже отойдя от картины, понимаешь что имел в виду художник. Разница только в том, что писатель, в отличие от художника, имеет дополнительную возможность ткнуть читателя носом в нужную строку, чтобы он понял. Или подумал, что понял... Представьте себе, что писатель предстает в роли учителя, читающего монотонную и мало увлекательную лекцию, а читатель - в роли ученика, засмотревшегося в окно, вместо того чтобы слушать. Там, за окном, весна! Май! И совершенно невероятный по красоте куст полиантовых роз. А над розами жужжат работящие пчелы. А возле роз, на скамеечке, сидит красивая девушка в коротенькой юбке. А над пчелами, розами, скамеечкой и девушкой сияет золотое солнышко и весь воздух проникнут атмосферой счастья. И ученик-читатель весь там, в этом аромате, счастье и тепле, как вдруг... Хрясь! Учитель-писатель стучит линейкой по его парте и от неожиданности из головы ученика вылетают пчелы, унося розы, скамейку, солнышко и даже верхнюю часть тела девушки, оставляя там (совершенно случайно, разумеется) лишь образ симпатичных ножек. Такова сила обыкновенной линейки и мощь писательской ауры. Читатель понял урок: из всей красивой или нудной мишуры постмодернизма необходимо вычленять главное. Но так как все мы разные, то и "главное" у всех - свое.

С чего вдруг меня потянуло на постмодернизм - непонятно. И почему мой выбор пал именно на "Если однажды зимней ночью путник..." еще более непонятно. Но я сразу же стала заложником этого романа. То есть этих романов. Ну, потому что это роман в романе в романе в романе в романе в романе в романе в романе, в романе в романе. История всё никак не начиналась, то есть нет - она начиналась и обрывалась, начиналась и обрывалась, обрывалась и начиналась, обрывалась и начиналась.
Стадии моего погружения в книгу:
1. Любопытство (Хм, похоже это самый постмодернистский роман во всем постмодернизме)
2. Недоумение (Что. Черт возьми. Тут. Происходит.)
3. Гнев (Всё! С меня хватит! Кальвино явно надо мной издевается. Спать, спать, спать, может завтра я проснусь, и всё это окажется просто странным сном)
4. Отчаяние (Зачем, зачем я изменила любимым викторианским готическим романам...)
5. Смирение (Ладно. О'кей. Я всё равно прочитаю)
6. Снова любопытство (Так-так-так, ха, а вот это уже интересно)
7. Прозрение (Святые угодники на мопедах, да это же восхитительно!)
Это роман о Читателе и Читательнице, которые читают один и тот же роман, и вдруг обнаруживают... ну ладно, чего это я, сами всё узнаете.

Никогда не читала подобного рода литературу, да и наверное никогда бы не узнала именно об этой книге, если бы не рецензия Александра (@neveroff), за что благодарственное спасибо) Мой мозг остался жив и благополучно добрался до самого конца данного произведения)

Читая первую главу, у меня начала развиваться паранойя, ощущение что за тобой кто-то подглядывает пока ты читаешь, не покидало меня довольно долго. Только я устроюсь поудобнее в кресле, как дядя Кальвино предлагает мне переместиться на диван, вытянуть ноги и положить их на подушку, при этом обязательно снять тапочки, так ведь намного удобнее. Сложилось четкое ощущение,что Кальвино с тобой разговаривает, задает тебе вопросы, дает тебе советы и у нас получается что-то вроде немого диалога, но в основном я внимаю его игре слов. А со словами Кальвино ох как умеет играть, часто ловила себя на мысли, что мне срочно нужно "переварить" написанное, собрать все винтики в единый механизм, иначе я затеряюсь в бесконечном потоке информации, фраз и мыслей.

В книге нет сюжета как такового, но в тоже время их (сюжетов) предостаточно, нет имен у главных героев, есть Читатель и Читательница, которых связывает чтение, поэтому можно смело примерить на себя образ Читателя или Читательницы, читателем которых являешься ты.

Очень загадочный и неординарный роман, который затягивает с каждой главой все больше и больше. И вот ты его дочитал, а чувство неудовлетворенности осталось, уж как-то резко бесконечный поток слов и фраз оборвался.

Пы.Сы. Книга на любителя, и как писал Александр, если первая глава не пошла, лучше дальше себя не мучить)

Какое удовольствие - впервые открыть заманчивую книгу, прошуршать ее новенькими страницами, вдохнуть свежий запах типографской краски. И погрузиться с головой в вымышленный мир, который обещает и манит, и предрекает большое удовольствие для завзятого Читателя или Читательницы.

Итало Кальвино точно знает: предвкушение наслаждения дает порой опытному гурману больше, чем само наслаждение. И он дарит это концентрированное ощущение волнительного "завтра", отправной точки для безудержной фантазии - каждому, кто рискнет открыть книгу.
10 безупречных зачинов (или даже 11-12) для 10 (11-12) увлекательных романов - связаны в единую сеть повествования. Каждый из них чарует и нашептывает: об особом, тонком или грубоватом, интригующем или прямолинейном продолжении. Но в итоге каждое начало ускользает, просачивается сквозь пальцы - чтобы сложиться в нечто неожиданное и новое.

Автор - прекрасный мастер стилизаций. В его живых набросках легко узнать знакомые черты: созерцательность и эротизм японского романа, вЕщность исторического повествования в славянском антураже, криминальную загадку и приключенческие дали остросюжетной книги, элегантный холод и экспрессию антиутопии, вязкость и таинственность латиноамериканской прозы, интеллектуализм и выверенный слог английского романа, даже пронзительную искренность и одновременно лукавство Достоевского... (Страсть Кальвино к нанизыванию оказала свое воздействие и на меня)

Волшебство создается походя: из бессознательно ироничного голоса ирландского писателя, из искаженных линий гротескного сюжета, из неуловимых образов главных героев.

Несмотря на пугающее определение романа как "культового" и "постмодернистского", читать его чрезвычайно легко. Особенно если Вы не из тех, кто прогоняет страницу за страницей, лишь бы скорее добраться до финала. И не из тех, кто заглядывает в конец книги (о, кощунство!), чтобы заранее узнать, чем все закончится.
Я - точно не из торопыг. И лучшая часть книги - ее начало. Когда еще не разочарован, не обманут, не обведен вокруг пальца коварным писателем-мистификатором. Когда впереди - безграничное путешествие и все космические обещания, на какие только способно воображение.

Книга меня всерьез увлекла (что бывает редко) и доставила множество приятных минут погружения в эту игру. Кальвино удалось убедительно показать, что сюжет в произведении - не главное (хотя тут же парадоксально оказывается, что без него не обойтись). А вот диалог Читателя и Автора, их взаимные увертки и хитрости - этого вдосталь. Мне очень понравилось. Рекомендую.

#флешмоб_Е

Я достаю из сумки букридер, удобно усаживаюсь, проверяю уровень заряда и открываю новую книгу из подборки журнала "Иностранная литература". Признаю, довольно превратная практика, поскольку в чтении по списку есть элемент школярного заполнения теста. Тебя так и тянет помчатся галопом по строчкам, пропуская имена кораблей и ахейцев, прибывших под стены Трои. Сначала я просматриваю краткую анотацию и слегка приободряюсь - она сулит мне массу литературных экспериментов. Ну, хорошо, что опять не роман про мертвых евреев.
.
Итак, я перелистываю анотацию и начинаю ритуал знакомства. Оставаясь немного отстраненной, просматриваю несколько первых страниц, читаю отдельные фразы вслух, ищу в памяти аналоги стилю и приемам, но натыкаюсь на свои категорические пробелы в знании современной литературы. Очень много прочитанного мной представляет собой нон-фикшн - критику и философию, то есть теорию, которая должна была как экзоскелет обрастать вокруг живого литературного материала. Но теперь под этим прочным панцирем копошится вязкая смесь, состоящая преимущественно из предметов искусства и фильмов. Нет, это неплохо, но не заменит вдумчивого чтения "Записок Пиквикского клуба" и "Голубого сала". Именно так - книг диаметрально разных эпох и стилей.

Минутное замешательство, вдох и я с полной уверенностью шагаю в поток слов, тот самый, в который так настойчиво просят меня погрузиться. Жаль, что музейная касса - это не лучшее место для необходимой силы концентрации внимания. Через двустворчатую чугунную дверь на входе проходит масса людей, каждому из которых нужно рассказать о билетах и экспонатах, а в это время за спиной играет навязчивая инструментальная музыка. У меня нет возможности приглушить ее, ведь динамики расположены за окном у входа в ресторан со странным названием "Сталинская дача". У меня оно вечно вызывает ассоциации отнюдь не с микояновскими котлетами и стерлядью в грече, а с кровавой баней в кабинете НКВД. Оттого мне действительно боязно заходить туда.

Каждый раз с грохотом открывающейся двери мне приходится откладывать букридер, расстягивая процесс чтения и дополняя впечатления от книги деталями из реальности, цепляющимися за слова. При описании книжного магазина, материализуется трехэтажный "Дирижабль", который так хорошо просматривается из окна. Ревность главного героя синхронизируется с досадой, что красивый парень пришел в музей с девушкой или женой, да еще и грозится привести дочь с племянником. Но книга не желает отступать и отчаянно обороняет мое сознание от вторжения инородного: ко мне с первых строк фамильярно обращаются на "ты", лепят из меня героя - Читателя, возбуждая воображение фрагментами романов, попутно втягивая в невиданную литературную авантюру с Автором, Переводчиком, Издателем, Нечитателем и, конечно, Читательницей. Книгу явно забавляет моя беспомощность - она контролирует все мои действия, параллельно анализируя их и меня, а потому не гнушается дразнить, зная что я уже в ловушке текста. Она дарит мне возможность коснуться любимой девушки, но опять сводит это к метофорам чтения; поднимает полог, скрывающий ее личность, и одновременно внушает мне дикую ревность. Однозначно мне требуется отдышаться, чтобы продолжить. И вот опять...

Дочитав последнюю страницу, я набираю номер подруги. Она более меня разбирается в современной литературе - все-таки дипломированный филолог. Три гудка и Алена берет трубку. Наверно, ей тоже нечего делать на работе.
- Привет, Аленка! А ты читала книгу "Если однажды зимней ночью путник..."?
- Привет. Нет, я такую не знаю, у нас про нее не рассказывали.
- А Итало Кальвино?
- В первый раз слышу, мать. А он, чего, очень известный?
- Если не экранизировали, то вряд ли. Да и чего там снимать - сплошные рефлексии.
- Понятно. Не, я сейчас одновременно читаю Керуака "Бродяги дхармы", Сухинова "Дочь гингемы", третью книгу Мартина и про историю древнего мира. У меня теперь есть одна интересная теория про происхождение "евреистости".
- Опять евреи, евреи, евреи. Лады, что будем в воскресенье делать - гулять или кино смотреть?
- Давай по погоде решим.
- Если что, то какая тема для кино?
- Любая.
- Только не твой список Спилберга, ладно?
- Заметано. Можно хоть бабские комедии смотреть под глинтвейн, я согласна.
- Тогда пока-пока! До воскресенья!

Я положила трубку и принялась листать букридер, надеясь найти что-нибудь еще интересное в подборке. За окном горели фонари - все-таки осенью очень быстро темнеет. Все еще играла музыка,занялся небольшой дождь и за окном будто цветы стали расскрываться зонты прохожих. В музейном зале было уже давно тихо и пусто, посетители и коллеги оставили меня наедине с книгой. Какой неприятный желтый свет. До конца рабочего дня остается 30 минут...